Карл Май - Том 7. Невольничий караван

Филария — гвинейский, или мединский, червь — называется в Судане «френдит». Он толщиной со скрипичную струну, а в длину может достигать двух метров. Его личинки попадают в организм человека вместе с питьевой водой, а потом червь начинает путешествовать по всему телу, и в месте его выхода наружу образуются толстые гнойники. Иногда в одном-единственном глотке грязной воды может содержаться несколько личинок этих животных, и горе тому несчастному, которому придется сделать этот глоток! Вскоре его руки, ноги, грудь и спина превратятся в сплошную красную, распухшую массу, покрытую язвами и нарывами. Эти нарывы причиняют больному ужасные страдания и очень часто влекут за собой смерть. Когда гнойники образуются на лице, это особенно опасно, и Шварц видел, что негру необходимо немедленное хирургическое вмешательство, иначе он обречен. Хали охотно поднялся на борт дахабии, и Шварц повел его в свою каюту, чтобы ножом вскрыть ему опухоль. Эту операцию следует производить с величайшей осторожностью, дабы ни в коем случае не разрезать филарию. Для того, чтобы совсем удалить червя, его нужно постепенно накручивать на небольшую щепочку — эта неприятная процедура обычно занимает несколько дней. Шварц поймал голову червя, крепко привязал к щепочке переднюю часть его тела, чтобы он не мог выскользнуть, и объяснил больному, как он должен действовать дальше.

— Это очень хорошо! — одобрительно сказал негр. — Червя не будет, и Хали станет здоровый. Хали и другим сказать, как червя вынимать. Но теперь дать ему и табак.

Ему тотчас выдали желанный табак, и, хотя его было совсем немного, Хали подпрыгнул от радости и восторженно вскричал:

— Ох, ох, ах! Теперь Хали курить и быть гордым, потому что у других нет такой табак. Белый человек хороший есть, не такой злой, как люди на дахабии и двух нуквер!

— А что это за люди такие? — непринужденно поинтересовался Шварц.

— Это ловцы рабов и воры!

— Так сказал длинный, тощий араб? — поддерживал беседу предводитель «воров».

— Да, он.

— Когда этот человек пришел в вашу деревню?

— Немного время раньше вас.

— Он все еще там?

— Нет.

— Куда он пошел со своими пятью товарищами?

— Все время по реке, дальше, на юг.

— А ты знаешь, кто он такой?

— Бедный человек. У него все забрать воры, которые хотят тоже к заливу, где солдаты, и все у них похитить. Поэтому Хали поплыл туда, им это сказать.

— Ты должен сказать и то, что тебя послал высокий человек?

— Нет, это промолчать.

— Но они же спросят тебя, откуда ты знаешь про воров?

— Тогда Хали сказать, он случайно пришел. Он видел три корабля, он слышал, говорили воры на берегу, и они сказать, к заливу идти хотеть.

— А что тот человек дал тебе в награду?

— Ничего. Он сказал, солдаты что-то мне дадут. Может быть, мне дадут водки, тогда Хали очень счастлив быть.

— Ты так любишь ее пить?

— Ох, ох, ах, очень!

При этих словах обезображенное лицо негра засветилось блаженством.

— У меня тоже есть водка, настоящая, хорошая водка. Ты хотел бы ее попробовать?

— Да, очень, очень, очень хотел!

Шварц получил в подарок от мидура Фашоды несколько бутылок крепкой араки. Сейчас он достал одну из этих бутылок, налил доверху большой стакан, отвел негра в укромный уголок, где никто не мог тому помешать, и оставил его наедине с его любимым напитком. По расчетам немца, крепкая виноградная водка должна была быстро подействовать на Хали и погрузить его в глубокий сон.

Когда Шварц отошел от негра, Пфотенхауер, который молча присутствовал при операции и последовавшим за ней разговором, с улыбкой заметил:

— Ну, нынче старик-фельдфебель навряд дождется нашего червивого друга, потому этот посланец, как пить дать, продрыхнет до десятых петухов.

— Этого я и добивался, — ответил Шварц. — Мне не хотелось силой задерживать бедного малого, и я решил помешать ему с помощью его любимой араки.

— Стало быть, Абуль-моут был на той стороне, в деревне абака. Теперь он, ясное дело, захочет перейти реку выше по течению и сразу повернуть в Омбулу. Что ж, мы, может, еще и успеем его обойти!

— Я очень на это надеюсь. Правда, эту ночь нам придется провести возле залива, но я думаю, что и Абуль-моут с наступлением темноты сделает привал.

— Жалко, что мы теперь должны топать пешим порядком. Очень уж медленно мы движемся.

— Но мы будем идти все же быстрее, чем Абуль-моут. Он добрался до озера практически одновременно с нами, значит, он шел всю прошлую ночь напролет. Сейчас он, должно быть, очень утомлен, поэтому я и предполагаю, что сегодня он будет отдыхать до самого утра. Мы же пока свежи и бодры и прекрасно сможем шагать вперед, а часть из нас поскачет на лошадях, которых мы отберем у фельдфебеля.

— Когда, кстати, мы нападем на него?

— Когда совсем стемнеет. Мы должны подобраться к нему незаметно.

— Мы пойдем, конечно, пешком?

— Только половину пути. Вначале на лодках переплывем озеро и доберемся до входа в залив, который покажет нам Сын Тайны. Там мы высадимся на берег, и онбаши проведет нас по берегу залива прямо в лагерь фельдфебеля. Но вы посмотрите только на нашего чернокожего друга.

Взглянув туда, куда указывал его друг, Серый увидел лежавшего на полу негра с разбросанными в разные стороны руками, закрытыми глазами и просветленным лицом. Шварц велел Хали пить араку осторожными, маленькими глотками, но тот не послушался и осушил стакан залпом; поэтому опьянение наступило гораздо раньше, чем предполагали оба немца.

— Ловко вы его обезвредили, — рассмеялся Серый, — теперь он тут проваляется до завтрашнего утра!

Пока Шварц и Пфотенхауер возились с неграми, а остальные были заняты подготовкой в предстоящему наступлению, день прошел, и на реку спустились сумерки. Все лодки были спущены на воду, и отобранные для участия в схватке с фельдфебелем люди выстроились на палубах кораблей.

Первая половина суданской ночи обычно бывает очень темной, и поэтому все набеги, как правило, совершаются после полуночи, когда на небо высыпают яркие звезды. Шварц же, желая захватить фельдфебеля врасплох, выбрал для выполнения своего плана последние вечерние часы. Итак, солдаты сели в лодки, и несколько десятков весел бесшумно опустились в воду.

Сын Тайны, который знал озеро, как свои пять пальцев, правил передней лодкой. Остальные старались держаться вплотную друг за другом, чтобы не потеряться в темноте. Вскоре озеро кончилось, и впереди замаячили неясные очертания берегов.

Причалить оказалось не так-то легко, так как по краям озеро сплошь заросло высоким камышом, который с громким треском ломался, когда люди пытались провести сквозь него свои лодки. Прошло довольно много времени, прежде чем весь отряд высадился на сушу.