Иван Гурьянов - Черная книга

— Совершенно верно, м-р Блюнт, — ответила Долли. — Вот, видите ли, этот ребенок убит почти что на моих глазах. Тупым орудием у него раздроблена головка.

Мисс Долли поспешила познакомить чиновника с обстоятельствами происшествия.

— Мои глаза быстрее привыкают к темноте, чем глаза м-ра Флинта и его жены, — продолжала она, — а также не может ошибаться мой изощренный слух. Поэтому я тотчас заметила чье-то присутствие в комнате.

Вдруг я услышала треск, подобный тому, какой происходить при ломании костей. Потом я заметила, что обе створки окна были открыты.

Тогда я вбежала в комнату и крикнула, чтобы зажигали свет. Но прежде, чем мое требование было исполнено, мимо меня проскочила какая-то фигура.

Я увидела, как эта фигура вскочила на подоконник, и мне послышалось дикое рычание… Тогда я выхватила из кармана свой револьвер и выстрелила. Однако фигура успела скрыться.

— Позвольте мне взглянуть на труп, — сказал чиновник. — Ах, что это такое?., знаки удушения! — воскликнул он в ужасе.

— Я это предполагала, м-р Блюнт, — спокойно сказала Долли. — Теперь опять мы имеем дело с тем самым таинственным убийцей, который уже в продолжение двух месяцев приводит в ужас Новый Орлеан.

Затем мисс Долли обратилась к м-ру Флинту:

— Разрешите мне, во время пребывания в Новом Орлеане, быть вашей гостьей, жить у вас в доме?

Миллионер с радостью изъявил согласие на просьбу Долли.

Итак, мисс Долли поселилась на Авеню-Парк, в доме миллионера Флинта.

Она не желала беспокоить удрученных горем родителей и, большей частью, проводила время у себя в комнате, стараясь найти разгадку таинственного преступления.

Она удивлялась той быстроте и ловкости, которые обнаружил преступник, прыгнув за окно и бесследно скрывшись; кроме того, при этом он издавал свирепое рычание.

Найденный в руке убитого ребенка клочок коричневой шерсти еще более укреплял убеждение Долли в том, что преступление было совершено не человеком, а большой обезьяной.

Однажды молодая девушка в глубокой задумчивости стояла у окна.

— Я когда-то уже слышала об убийстве, произведенном обезьяной, — тихо прошептала она. — В моей записной книге должна быть заметка по поводу этого.

Долли достала свою книжку и стала ее со вниманием перелистывать.

Вдруг она вздрогнула и углубилась в чтение.

— Убийство французского профессора Гаргена, — прошептала она. — Я тогда согласилась с мнением прочих криминалистов, что убийство было совершено тремя обезьянами, которые пришли в ярость. В этом случае заслуживает внимания то обстоятельство, что на теле профессора не было обнаружено никаких ран, а только знаки удушения. Должно быть, одна из обезьян задушила профессора.

Вдруг энергичным движением Долли захлопнула книгу.

— Сегодня же я должна отправиться в Нью-Йорк, — воскликнула она, — чтобы разузнать все подробности относительно убийства в Центральном парке.

В двенадцать часов дня, со скорым поездом Тихоокеанской железной дороги, мисс Долли выехала в Нью-Йорк.

— Так вот это Монки-Гом, в стенах которого был убит профессор Гарген?

Этот вопрос Долли предложила пожилому господину, гуляя с ним по аллеям Центрального парка в Нью-Йорке.

Этот господин был старый цирковой врач, доктор Юнг, который некогда подавал первую помощь раненому Коттеру.

— Да, — ответил доктор, — здесь разыгралась та трагедия, последний акт которой закончился смертью несчастного ученого.

Продолжая беседу, доктор и молодая девушка вошли в виллу, в которой было совершено упомянутое преступление.

Доктор Юнг открыл дверь комнаты, где была клетка для обезьян, и ввел туда мисс Долли.

Взоры Долли быстро обежали комнату. Она приблизилась к клетке и открыла дверь в решетке.

— Странно, как это ни одного из криминалистов не поразило то обстоятельство, — обратилась она к доктору, — что невозможно допустить, чтобы обезьяна сумела открыть эту дверь. Замочный механизм слишком сложен для грубых и мало развитых пальцев этих животных.

Вдруг позади Долли послышалось восклицание доктора:

— Ведь я чуть было не забыл сообщить вам самое главное, — произнес доктор. — Один артист, по фамилии Коттер, был в гостях у профессора вечером, накануне его смерти. Так вот, этот артист дал показание судебным властям, что в тот вечер ученый его уверял в неукротимой свирепости обезьян, вследствие чего ни одному человеку невозможно было к ним приблизиться.

— Это очень интересно, — задумчиво сказала мисс Долли, — и меня удивляет, как это судебные власти могли оставить без дальнейших расследований дело Гаргена.

Сказав это, мисс Долли с величайшим вниманием стала осматривать клетку.

Вдруг она остановилась перед отверстием около десяти сантиметров в диаметре, которое находилось в стене, на высоте двух метров.

— Взгляните-ка, любезный доктор, — сказала она старому врачу, — кажется, и это отверстие не привлекло внимания никого из криминалистов.

Старик равнодушно взглянул по указанному направлению и ответил:

— Да ведь это просто отдушник для вентиляции этой комнаты.

Ничего ему не возразив, Долли поспешно вышла из клетки и приблизилась к двери, ведущей в смежную комнату. Доктор Юнг последовал за ней.

Не обращая внимания на убранство комнаты, мисс Долли тотчас же направилась к той части стены, которая примыкала к клетке.

В следующий момент с ее губ сорвалось восклицание радостного удивления.

На той же высоте, как с другой стороны, было сделано отверстие; здесь висел большой ящик.

— Вот эту штуку мы должны внимательно рассмотреть, — воскликнула Долли. — Быть может, она доставит нам указания для решения вопроса об убийстве.

С этими словами она стала на стул и попыталась снять ящик. И это ей удалось весьма легко, так как ящик висел на двух железных крючках.

Поставив ящик на стол, Долли осмотрела его со всех сторон и приподняла крышку.

Тогда ее взорам представился механизм довольно сложного устройства, — это был фонограф.

— Эта машина нам может дать интересные показания, — воскликнула Долли, — и я хорошо знаю ее конструкцию.

— А я теперь вспомнил, — сказал доктор, — что профессор мне говорил, что он пользуется фонографом для изучения языка обезьян.

— Валик, который теперь находится в аппарате, совершенно исчерчен, — после наблюдения сказала Долли. — Мы попробуем воспроизвести те звуки, которые начертаны на валике.

Не ожидая ответа доктора, Долли поставила иголку мембраны на начальный пункт начерченной линии.

Вдруг фонограф начал издавать протяжные звуки, похожие на ворчанье.

— Это голос обезьян, — прошептала Долли, — а вот человеческие голоса, но, к сожалению, они раздаются далеко от аппарата.