robst - Не спеши уходить навсегда (No hurry at all)

Увидев, что ещё чуть-чуть, и с его декана спадёт вечная строгая маска, гость был потрясён. Да ведь она едва не плачет! Поэтому быстро сменил тему.

— Профессор, возможно, вам будет интересно, но когда я в последний раз видел Амбридж, кентавры тащили её вглубь Запретного леса. Похоже, им она нравится не больше нас. И пусть она похожа на жабу, но визжала как свинья.

Представив эту сцену, Минерва слегка усмехнулась.

— Спасибо, мистер Поттер. Это замечательная новость. Долорес Амбридж получила то, что заслужила. Порадовали вы меня. Но я всё-таки обязана спросить, что вы здесь делаете.

— Просто не хочу уходить, не попрощавшись с любимым профессором.

— Значит, «Пророк» был прав? Вы действительно покидаете Хогвартс? — Судя по тону, декан Гриффиндора явно загрустила.

— Не только, профессор — я вообще ухожу из волшебного мира. Мы так и не подошли друг другу, хотя я надеялся до последнего. Пора спасать то, что ещё можно спасти. Если начну прямо сейчас, успею получить магловское среднее образование, и это позволит поступить в университет.

— Конечно, я рада, что вы думаете о своём образовании, но у меня просто нет слов, как мне жаль, что вы покидаете волшебный мир. Вы точно уверены? А что по этому поводу думает Альбус?

— Более чем уверен. Теперь я знаю, чего хочу от жизни. А мнение Альбуса Дамблдора меня не интересует. Чтобы мне помочь, вы всегда делали всё возможное, но ни один из нас понятия не имеет, что у директора на уме. Когда он решил оставить меня у Дурслей, вы были против, и только за одно это я вам признателен. Но отныне принимаю собственные решения.

Гарри понял, что к концу фразы заговорил слишком резко, поэтому постарался смягчить тон:

— Я пришёл сюда, чтобы увидеть человека, который не только пригласил меня в сборную Гриффиндора по квиддичу, но и купил мне потрясающую гоночную метлу. По отношению ко мне это один из самых добрых поступков. Жаль только, что кубок по квиддичу стоял в вашем кабинете не каждый год.

Пока они разговаривали, Минерва с трудом сдерживала слёзы. Ведь, возможно, она видит этого замечательного молодого человека в последний раз. Но когда Гарри накинул мантию, собираясь уходить, она всё-таки проиграла эту борьбу, и по её щекам потекли слёзы. Ладно, в случае чего можно оправдаться, что в глаза попала пыльца с этих прекрасных цветов.

А стоило гостю выйти за дверь, как профессор расплакалась. Это были слёзы не по Избранному или Мальчику-Который-Выжил, а по Гарри Поттеру, который их покидает.

* * *

Альбус упорно размышлял, откуда здесь взялся золотой туман. Может, последствия заклинания, которым он оживил золотую статую домовика? Да и запахов он раньше в Омуте Памяти не чувствовал.

А Северус внимательно наблюдал, как Поттер изгоняет Тёмного лорда из своего тела. И был вынужден признать это (конечно же, скрепя сердце) серьёзным достижением. А когда Тёмный лорд стал угрожать друзьям Поттера, сила этого неизвестного проклятья оказалась просто удивительной. И теперь Тёмный лорд в ужасе, ведь шрам будет постоянно напоминать о его страхе. Но как только Снейп услышал, как Поттер разглагольствует про защиту своих друзей, тут же насмешливо выдал:

— Глупый, благородный гриффиндорец! Взял и подарил всем ключ к победе. Он же явно брал верх, так почему не довёл дело до конца?

— Гарри сказал, и с ним сложно не согласиться, что Фадж под каким-нибудь надуманным предлогом отправил бы его в Азкабан. Так что пока Волдеморт жив, Министерство мальчика не тронет.

— Всё равно непонятно, как он это сделал. Тёмный лорд уже ненавидит отметину Поттера. Особенно теперь, когда вся магическая Британия знает, как и за что он её получил.

Однако Альбус был слишком занят — внимательно рассматривал то, что упустил ночью. Оказывается, Гарри забрал золотую палочку, которой убил Беллатрикс. А вот он уходит к лифтам. Всё, дальше ничего интересного.

Именно в тот момент, когда два мага покинули Омут Памяти, до них дошло, что это за туман. И каков его источник.

Теперь весь Хогвартс знал, что профессор Снейп в замке — его крик («ПОТТЕР!») проник во все закоулки. Ну а предмет его ярости из знаменитости превратился в легенду, ведь подобного вопля от зельевара не сумели добиться даже близнецы Уизли.

Любой, кто знает тридцатидевятилетнего стоматолога Даниэля Грейнджера, опишет его как консервативного, спокойного и надёжного человека, которого трудно вывести из равновесия. Но только не сегодня, потому что утро у него выдалось то ещё. Его супруга Эмма уже не справилась с собой и сейчас плакала, крепко обнимая дочь. Оказывается, случилось такое, на что они не просто не могли повлиять — подобное им и в голову не придёт!

Для начала у них дома появились Артур Уизли и один из бывших профессоров Гермионы. И уже через пять минут каким-то образом перенесли на пару сотен миль — куда-то в Девоншир. Они очутились в каком-то странном доме, где их поприветствовала пожилая матрона в потрясающей шляпе с чучелом грифа, которая вышла из камина. А когда они обняли дочь (попутно та несколько раз заверила, что с ней всё в порядке), из зелёного пламени вышел человек, одетый как самый радикальный модник середины семидесятых. И хотя этот джентльмен не позаботился о завивке, по одним только разноцветным одеждам ясно, откуда, возможно, он черпал вдохновение. Наверняка поклонник известной истории об Иосифе и его плаще.*

Через несколько минут в голове у Дэна остались исключительно непечатные выражения, но если он посмеет сказать такое вслух, жена точно не одобрит. Правда, сам он считал, что после жуткой истории, которую рассказала дочь, имеет полное право выпустить пар. И с трудом сдержался, когда Невилл описал, насколько сильно пострадала Гермиона, и как на это отреагировал Гарри. Добил Дэна рассказ молодого человека, как на глазах у Гарри погиб его крёстный, а сам он рванул за убийцей.

Всех, кто не в курсе, быстро просветили, кто такой Сириус Блэк и какое отношение он имеет к Гарри. Поэтому мистер Грейнджер не мог не посочувствовать бедному парню, на которого неприятности сыплются как горох из дырявого мешка.

Прежде чем продолжать, Невилл взял небольшую паузу, собираясь с мыслями. И понял, что не хочет ничего утаивать. В конце концов, из-за того, что кое-кто слишком долго молчал, совсем недавно умер хороший человек.

Он достал из кармана золотую волшебную палочку и протянул своей бабушке.

— Это мне отдал Гарри. Именно её он использовал, чтобы Беллатрикс Лейстрейндж больше никогда не пытала ни одного Лонгботтома. Мне кажется, этой штукой он пробил ей голову.

Кто-то поражённо охнул, однако гриффиндорец даже бровью не повёл.

— Гарри подумал, что эта палочка должна остаться в нашей семье. Ещё он сказал, что она заменит палочку моего отца, которая сломалась во время сражения. Знаете, когда Гарри мне её отдал, я был так потрясён, что даже не заметил, как он исцелил мой сломанный нос.