Ольга Ярмакова - Все начинается утром

Элен молча, кивнула, давая понять, чтобы королева продолжала.

– И на герб вы тоже должны были обратить внимание, в приемной зале. Он выкован по приказу первого короля и основателя королевства Милора с особым смыслом и символикой простой, но ясной каждому. Желтый центр олицетворяет великую и почитаемую кошками Луну; скрещенные меч и копье – это орудия, которыми рыцари сразили Рата Завоевателя; свиток с цитатой на мертвом языке гласит – «Городу и миру» и олицетворяет выбранный путь света и просвещения, мирный союз воинской доблести и научного прогресса. А круглая форма герба говорит об избранном стремлении жить в гармонии с природой и быть единым целым с ней.

Гостья снова кивнула, но слова начали доходить до нее с некоторыми звуковыми помехами, как будто отдаленный шум прорывался через определенные интервалы, заглушая речь королевы.

– К сожалению, дружба, цветшая между нашим государством и королевством Урдакан, что лежит за горами, увяла несколько столетий назад и от войны нас удерживают лишь жесткий нейтралитет, миролюбие и все те же горы.

– Ваше Величество, госпожа Моргана, а по какой причине произошел разлад между вашим королевством и соседним? – Решилась спросить Элен.

– Все воины и вражда практически всегда зачинаются с какой-то ерунды, которая либо полностью забывается со временем, либо она такая ерундовая, что о ней неловко вспоминать. Ни одна летопись не сохранила истинную причину разрушения дружбы меж нами и соседями, но от этого нам не легче и горше тем паче.

– Неужели ничем нельзя восстановить прежний союз?

– А вот сейчас и узнаем. Введите пленника! – Объявила Моргана.

В зал вошли те самые стражи, что сопровождали Элен на подъеме в лифте, только сейчас они были куда более устрашающего вида и вели меж собой связанного толстой канатной веревкой черного огромного кота, более схожего с пантерой, мощного атлета, едва возвышавшегося над своим конвоем. Девушка невольно залюбовалась пленником – черная гладкая шерсть, лоснившаяся, словно от бриолина под которой крутыми волнами выступали мускулы; длинный изящный хвост, мерно раскачивавшийся в такт каждому шагу; гордая осанка и широкая грудная клетка, ограниченная тугими веревочными путами; белые острые клыки из ощерившейся пасти и прямой, бросающий вызов взгляд желтых пронзительных глаз. Стражницы, не доверяя веревке, держали на изготовке свои внушительные мечи и были наготове, не спуская глаз с пленника и реагируя на малейшее его движение. К самому трону пленника не стали подводить, а остановили его на почтительном расстоянии.

– Ad rem! К делу! Как зовут тебя, незнакомец и что искал ты в моих землях, словно грязный волк тайно исподтишка и с каким умыслом? – Тихо, но грозно молвила Моргана, ее голос морозцем прошелся по коже, оставив мурашки и восставшие волоски.

Пленник молчал и стоял недвижно, смотря прямо перед собой в пол.

– Повторяю свой вопрос, упрямец: кто ты и зачем пришел в мои земли тайно? Посмотри мне в глаза! Или хочешь отправиться к праотцам? Ad patres! – Голос усилился, но не потерял спокойствие.

– О, нет! В глаза я смотреть не стану. Всякому известно, что королева Милории – колдунья и стоит ей посмотреть в глаза, как потеряешь свой разум и душу навеки. – Мрачно ответил кот, его голос прямо-таки заворожил Элен, с хрипотцой и басистым нажимом.

– Неслыханная дерзость! Это все нелепые и глупые россказни! Байки, которыми кормят старух и пугают малых детей! – Неожиданно выкрикнул сэр Ториус, вступаясь за честь королевы.

– Спокойно, сэр Тигровый Глаз, я благодарна вам, но сейчас Я говорю с пленником. – Моргана подняла лапку вверх, останавливая своего министра. – Почему вы, могучий воин, бесстрашный настолько, чтобы в одиночку пробраться в чужие земли, боитесь посмотреть в глаза беззащитной и хрупкой кошке? Неужели вы меня боитесь?

– Я не боюсь никого и ничего, сударыня! Ни смерти, ни тем более вас! – Рявкнул пленник и рык пронесся по помещению, точно каменный сход лавины.

Элен зажала уши и без того слишком чувствительные к каждому звуку.

– Тогда посмотрите мне в глаза и покажите, что вы не трус! Считайте это вызовом от моего имени. Вы же не хотите умереть с именем труса? Верно? – Королева сошла с трона и подошла вплотную к незнакомцу, сверля его своим лучистым взглядом.

Слова рубанули похлеще мечей, ибо в тот же миг кот резко поднял голову и скрестил взгляд своих сверкающих бешенством глаз с ясным и спокойным взором Морганы. Оба стояли гордо, вытянувшись струнами и ни один не отводил взгляда, пытаясь покорить соперника в молчаливом, но мощном поединке. В зале воцарилась холодная тишина, пропитанная нестерпимым напряжением, передававшимся каждому от каждого, ощущаемого физически и давившего к полу.

– Ну что, сударь, вы чувствуете потерю вашей души? – Первой нарушила тишину королева.

– Нет, сударыня. Все при мне, если это и вправду так. – Сухо, но уже с потухшими глазами ответил пленник.

– Наша королева и самого разъяренного безумца сможет утихомирить, на то она и верховная жрица Луны. – Элен услышала за своей спиной оживший шепот сэра Ториуса.

– Я не колдунья, вопреки тем домыслам и слухам, которые распускают мои враги и злопыхатели. И наш народ никому не желает вреда или войны, только мира, но, увы, Баюн, этого принять и тем более понять не хочет. И нам остается лишь одно – обороняться. – Королева снова вернулась на трон. – Si vis pacem, para bellum. Если хочешь мира, готовься к войне. Не так ли, сударь?

Пленник обвел взглядом всех придворных, что толпились меж деревьями у окон, и тут его взор застыл на Элен, а глаза встретились с ее испуганными очами. В ее голову ворвался стуком топора его глухой голос: «Кто вы? Откуда здесь? Вы же Она! Избранница!». Удивление, изумление и любопытство исходили из желтых настойчивых глаз.

– Так каково же ваше имя, сударь? – Голос королевы разорвал телепатическую связь и нарушил неразрывность взглядов.

– Мое имя Бастет. Я министр короля Урдакана и говорить я буду только с Избранницей и никем более! Dixi! – Прогремел голос пленника, введя в шок девушку своим признанием и вызвав ответную волну ропота у придворных.

***

– Неслыханная наглость! – Первым взвыл сэр Ториус, срываясь до тонкого фальцета. – Да как он смеет навязывать свою волю? Он – пленник, наглый шпион!

Вслед за Тигровым Глазом зашумели остальные, зал стал напоминать осиный рой, и королеве ничего не оставалось сделать, как разрезать этот гул своим чистым ледяным криком:

– Замолчите, господа! Да, этот пленник проявил дерзость, но только мне решать, что и как с ним делать. А теперь прошу вас покинуть эти покои с моего соизволения и прекратить пустые пересуды. Хоть пантероликий и наш пленник, но он достоин уважения, прекращайте оскорбления до суда. Элен, будьте добры, останьтесь.