Ольга Ярмакова - Все начинается утром

– Что вы, это я должна вам спасибо говорить, а не выслушивать ваши извинения. Я благодарна вашему теплому приему и вашей пище. – Отозвалась смущено Элен.

Среди чаш и широких блюд с яствами мелькали утонченные белоснежные пальчики хранительницы, на безымянном пальце правой руки которой вспыхивал на солнце золотом объемный камень, венчавший массивный перстень. Это так не вязалось с простотой и аскетизмом внешней жизни служительниц, у которых из украшений и были разве что ремни, подпоясывающие туники, да неприметного вида шнурки, которыми перевязывались волосы на голове. И этот перстень вычурно смотрелся на руке, прислуживавшей за столом, девушки.

Элен отвлек от размышлений магистр, протягивая деревянную чашу и поднимая свою:

– Элен – ты наша гостья, пригуби сие вино в знак нашего радушия и уважения и вкуси нашу пищу, дабы благословить мир в этих стенах.

– Извините меня, но я не пью вина. Можно воды или чего-нибудь иного, кроме спиртного. – Девушка покраснела от смущения и замешательства.

– Не бойся, дитя, это молодое вино разбавлено водой и не причинит твоей голове вреда, как дикий хмель резвому пану. Смелей, вино лишь снимет гнет напряжения и страха, что ты испытала совсем недавно, но не притупит твоей памяти и чувств. – Старец торжественно поднял свою чашу и отпил несколько глотков из нее.

Прежде, чем пригубить винный напиток, гостья вдохнула чуть терпкий и пряный запах винограда, исходивший из сосуда, а затем осторожно отпила. Вино розовое и прохладное отличалось по вкусу от того, что ей доводилось пробовать в родном мире, у этого пития границы сладости и терпкости стирались и дополнялись снежной прохладой, отчего он прекрасно утолял жажду и прятал хмель на самое дно.

– Вино и вправду чудесно! – Сказала Элен, осушая чашу до дна.

– Килисса, дочь моя, наполни нашей гостье чашу, но тебе совет, дорогая, не увлекайся, как бы ни легок был хмель, но он все равно остается хмелем. Для нас вино не в увеселение, а для утоления естественной жажды.

Под крышей выбеленной и увитой диким виноградом беседки три девушки и один старик приступили к послеполуденной трапезе. Посреди стола стояли блюда с сыром, хлебом, зеленью и запеченной дичью, которую добывали себе хранительницы своими луками. Напротив каждого стояли пустые блюда, в которые каждый трапезник накладывал сам, сколько желал еды.

Хранительницы почти не притронулись к еде, лишь время от времени припадали к чашам, магистр размерено и неторопливо в задумчивости маленькими кусочками поглощал пищу, а в Элен проснулся здоровый аппетит и она, успокоенная винным хмелем, утоляла голод. Наконец с трапезой было покончено и настало время выведать все тайны волновавшие путницу доселе.

– Магистр, теперь вы меня посвятите в тайну Черного Человека? – Спросила она, удобно устроившись на ладной скамеечке под тенью разросшегося фикуса.

– Безусловно. Время пришло приподнять завесу этой мрачной истории. Но сначала я поведаю о самом ордене, ибо одно неотделимо от другого. – Беллерофонт присел рядом, а его послушницы собрав на подносы остатки еды и посуду, удалились через дверку.

-Что тебе известно о нашей госпоже? Ни за что не поверю, если скажешь, что ничего не ведаешь о ней. – Старец пытливо выжидал, словно учитель ответа у нерадивого ученика.

– Я знаю об Артемиде в общих чертах, но хотела бы узнать от вас о ней больше. Все-таки вы глава ордена, созданного в ее честь. – Увиливала Элен.

– Ну, что ж, слушай, дитя. Орден наш насчитывает несколько сотен лет и основали его не простые люди, а нимфы, что входили в свиту богини. Было их тринадцать, самых достойных и самых чистых сердцем. Артемида – вечно юная и прекрасная богиня всегда заботилась обо всем, что живет и растет в лесу и поле, о диких зверях, о стадах домашнего скота, о людях. Она вызывает рост цветов, трав и деревьев, она же благословляет рождение, свадьбу и брак. Она – вечная дева и сопровождавшие ее нимфы также давали обеты безбрачия, а кто осмеливался их нарушать платились жизнями, ибо нерушим сей обет.

Вам говорили, что ее называют Медвежьей богиней? А знаете почему? Вторая ипостась великой девы – медведица и часто ее изображают именно в таком образе. У Артемиды есть любимый ею брат-близнец бог Аполлон, с которым ее связывает искренняя любовь и тесная дружба. На другом конце острова есть еще один орден, Лучезарного бога, как догадываетесь, любимого брата нашей госпожи. И раз в месяц на полную Луну мы организовываем встречу сестер и братьев, ибо в том ордене состоят только мужчины, дабы воскресить память о дружбе и любви брата и сестры. Братья того ордена также дают клятву целомудрия и еще не было ни единого случая нарушения и презрения сего обета. Так как Аполлон являет собой Солнце, то его сестра считается богиней Луны и владеет колдовскими чарами ночи, оттого она обладает тайнами рождения и смерти, которые строго берегутся нашим орденом, который живет в гармонии с природой, почитает все живое и чтит старые устои.

Наша обитель – Тавфес, была основана тринадцатью нимфами, как я уже упоминал, они же и основали храм, расположенный за стенами. В память об основательницах на протяжении веков число служительниц всегда равнялось тринадцати, и каждая вступавшая в орден давала клятву безбрачия и целомудрия. Девушкам возбранялось создавать семьи и вступать с мужчинами в связь. Но также каждая из них клялась до самой смерти хранить в тени разума все тайны ордена, а значит, тайны своей госпожи.

Возглавлял орден всегда мужчина из образованной и знатной семьи, дававший обет безбрачия и принимавший своих подопечных родными дочерьми. Первым магистром Тавфеса стал Симфориан, поистине великодушный и добрейшей души человек, он начал писать историю ордена, которая продолжается и поныне, и он же написал основные своды и заповеди, которые нисколько не изменились. Именно он повелел будущим главам любить и принимать хранительниц, как дочерей, а не как простых жриц. Это сплотило и укрепило орден на многие века. Это, конечно, идет вразрез с обычными устоями, но мы живем, как маленькая семья, я их отец, а они мои дети и я жизнь готов отдать за каждую из них. Правда, не уберег я остальных, только и остались мне две дочери, а по остальным ношу траур в своей душе.

– А что на счет Черного Человека? – Встряла в повествование старика девушка.

– Ах да, вот и до него добрались. Враги были всегда у ордена, но самый лютый и самый жестокий – это он. Никто не знает, что он представляет собой, возможно, он приспешник Гекаты, возможно злой демон. Известно, что появляется он из ниоткуда и туда же исчезает, всякий раз забирая с собой одну из хранительниц. Орентий, магистр, что был до меня, упомянул в летописи, что сей злодей охотится по видимости за тайнами ордена и пока судьба хранила нас от злой доли. Но какой ценой! Мои дочери, прекрасные девы, которых я не смог уберечь! Кора, Иулия, Ида, Василиса, Евлалия, Ксения, Эринния и вот сегодня Феона. Эти имена взывают ко мне каждую ночь, и я не знаю, что им ответить. Не уберег я их, не спас, не выполнил долг наставника и отца. – Старец притих и отвел глаза, пряча назревшие слезы.