Эдгар Берроуз - Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)

– Уходите! – воскликнула она, обращаясь к русскому. – Убирайтесь и оставьте меня одну с моим мертвым сыном. Неужели вам мало того горя, которое вы мне уже принесли? Что я вам сделала, что вы так упорно меня преследуете?

– Вы страдаете за грехи обезьяны, которую выбрали в мужья, вместо того чтобы предпочесть любовь джентльмена по имени Николай Роков, – ответил негодяй. – Но есть ли смысл обсуждать этот вопрос? Мы похороним ребенка здесь, и вы вернетесь со мной в лагерь. Завтра я приведу вас сюда снова и передам новому мужу, красавчику М’ганвазаму. Пошли!

Он потянулся к ребенку, но Джейн, уже успевшая встать с ребенком на руках, повернулась к Рокову спиной.

– Тело похороню я сама, – заявила она. – Пришлите нескольких человек, чтобы вырыть могилу за деревней.

Рокову не терпелось поскорее закончить с похоронами и вернуться в лагерь со своей жертвой. Ему казалось, он видит в поведении Джейн признаки апатии и покорности судьбе. Он жестом приказал ей следовать за собой, а потом вместе со своими людьми отвел Джейн за пределы деревни, где под большим деревом чернокожие выкопали неглубокую могилу.

Закутав тельце в одеяло, Джейн бережно опустила его в черную яму и отвернулась, чтобы не видеть, как жирные комья земли падают на бедное дитя, а затем прошептала слова молитвы возле могилы безымянного малыша, который успел найти путь в самые сокровенные глубины ее сердца.

Не обронив и слезы, несмотря на страдания, она встала и последовала за русским сквозь кромешную тьму джунглей по извилистому коридору, что вел из деревни М’ганвазама, черного людоеда, в лагерь к Николаю Рокову, белому дьяволу.

Совсем рядом в непроходимых зарослях, которые стояли над тропой сплошной аркой, закрывающей луну и звезды, молодая женщина слышала приглушенную поступь огромных крадущихся зверей, а где-то вблизи даже раздавался оглушительный рев охотящегося льва. Казалось, сама земля сотрясается от его могучего рыка.

Носильщики зажгли факелы и размахивали ими, чтобы отпугнуть хищных зверей. Роков призывал своих черных слуг идти быстрее, и по его голосу было ясно, что русский очень напуган.

Звуки ночных джунглей породили у Джейн яркие воспоминания о тех днях и ночах, которые она провела в такой же чащобе со своим лесным богом – бесстрашным и непобедимым Тарзаном из племени обезьян. Тогда она не испытывала ни малейшего страха, хотя рычание зверей вообще было для нее внове, а рев льва казался ей наиболее впечатляющим звуком на земле.

Как изменилось бы все сейчас, знай она, что он ищет ее где-то там, среди лиан и деревьев! Тогда действительно было бы ради чего жить и она имела бы все основания думать, что спасение близко. Но… он мертв! Трудно было поверить, что это так.

Казалось, смерти не под силу совладать с таким прекрасным телом и столь могучими мышцами. Если бы о его смерти сказал один только Роков, она не сомневалась бы, что он лжет. Но по какой причине мог соврать М’ганвазам? Она не знала, что русский переговорил с вождем всего за несколько минут до того, как тот вошел к ней и рассказал о смерти мужа.

В конце концов они пришли к колючей изгороди, которой носильщики Рокова обнесли лагерь русских. Здесь они застали всех в состоянии полного смятения. Джейн не знала, с чем это связано, но видно было, что Роков очень зол. Из обрывков разговора, который ей удалось понять, она сделала вывод, что в его отсутствие сбежали еще несколько носильщиков, причем дезертиры взяли с собой бульшую часть продовольствия и патронов.

Когда Роков излил гнев на людей, находившихся в лагере, он вернулся туда, где под охраной двух белых матросов осталась Джейн. Он грубо схватил ее за руку и потащил в сторону своей палатки. Юная женщина боролась и упиралась, в то время как матросы усмехались так, словно эта сцена доставляла им редкое удовольствие.

Роков всегда без колебаний применял грубые методы, чтобы сломить сопротивление тех, кто противился его воле. Вот и теперь он несколько раз ударил Джейн по лицу, после чего втащил находящуюся в полубессознательном состоянии женщину в свою палатку.

Слуга Рокова зажег лампу и по команде хозяина потихоньку вышел. Джейн опустилась на пол посреди палатки. Постепенно чувства вернулись к ней, и она попыталась оценить ситуацию, быстрым взглядом окинув палатку и все, что в ней находилось.

Но тут же русский схватил ее за руку и поволок к раскладной походной кровати, стоящей у стенки. Джейн увидела, что у него на поясе висит тяжелый револьвер. Только бы завладеть им. Ожидая благоприятного момента, женщина притворилась, что снова лишилась чувств, но сквозь полузакрытые веки следила за Роковым.

Роков уже швырнул ее на кровать, как шум у входа в палатку заставил его отвлечься от жертвы. Рукоятка револьвера оказалась меньше чем в дюйме от ее руки. Одним молниеносным движением женщина выхватила оружие из кобуры, и в этот миг снова повернувшийся к ней Роков разом осознал всю опасность своего положения.

Джейн не решилась выстрелить, боясь, что на шум в палатку прибегут люди. Если Роков умрет, она попадет в руки его сотоварищей, и тогда ее ждет судьба еще хуже той, которую он сам мог бы для нее придумать. Воспоминание о двух скотах, которые стояли и смеялись, когда Роков ее ударил, было еще слишком ярким.

Русский смотрел на нее с яростью и страхом. Джейн Клейтон занесла тяжелый револьвер над одутловатым лицом своего мучителя и изо всех сил нанесла ему сокрушительный удар между глаз.

Без единого звука негодяй обмяк и повалился на землю. Несколько мгновений Джейн просто стояла над ним, чтобы прийти в себя после угроз и намерений этого похотливого врага.

Снаружи она снова услышала шум, который и отвлек внимание Рокова. В чем там дело, Джейн не знала, но, боясь возвращения слуги, который мог увидеть, что сделала пленница, и поднять тревогу, быстро подошла к походному столику, где стояла масляная лампа, и погасила ее неровное вонючее пламя.

В темноте палатки она на мгновение замерла, собираясь с мыслями и обдумывая план побега. Еще один шаг, и она вырвется на свободу.

Лагерь вокруг нее кишел врагами. А дальше простиралась черная стена диких джунглей, населенных ужасными хищным зверьем и еще более ужасным зверьем в человеческом обличье.

У нее было мало шансов продержаться хотя бы несколько дней среди опасностей, которые поджидали ее впереди. Точнее сказать, шансы отсутствовали вовсе. Но сознание того, что она уже прошла через столько испытаний целой и невредимой, и мысль о ребенке, который где-то в далеком мире плакал и звал ее, наполнили ее решимостью. Оставалось только приложить все усилия и совершить невозможное – пересечь эту страну ужасов в поисках моря и отдаленной возможности выжить.