Уилбур Смит - Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники

Даже в такой час утра остерия была полна народу, и в помещении без окон было темно и душно, все пропахло табаком и испарениями дешевого алкоголя и давно немытого человеческого тела. Девки в основном туземные, но есть и две-три белые женщины, которые слишком состарились и подурнели, чтобы работать даже в портах Роттердама или Сен-Пола. Они каким-то образом находили корабли, которые доставляли их на юг, и, как крысы, выбирались на берег, чтобы провести последние дни в этом жалком окружении, пока французская болезнь не добьет их окончательно.

Положив руку на рукоять сабли, Шредер резкими словами и высокомерным видом очистил для себя маленький столик. Сев, он подозвал одну из потасканных шлюх, служивших одновременно подавальщицами, и велел принести кружку пива.

— Где сидят моряки с «Золотого куста»? — спросил он, бросив на грязный стол серебряный риксдалер.

Шлюха схватила щедрую подачку и спрятала под лифом грубого платья, а потом кивком показала на стол в углу комнаты, за которым сидели трое моряков.

— Отнеси этим господам горшок с той мочой, что вы здесь подаете как пиво, и скажи, я за него заплатил.

Выходя из остерии полчаса спустя, Шредер знал, куда направляется «Золотой куст», а также как зовут капитана и каков его нрав. Спустившись к воде, он нанял шлюпку и приказал везти себя на фрегат.

Якорная вахта на борту «Золотого куста» заметила его, едва шлюпка отошла от берега; по одежде и манерам моряки заключили, что он занимает важное положение. Когда Шредер окликнул матросов на палубе и попросил разрешения подняться на борт, плотный краснолицый старшина-валлиец встретил его и провел на корму в каюту, где ему навстречу поднялся капитан Кристофер Левеллин. Усадив гостя, он предложил Шредеру оловянную кружку с портером. Капитан испытал явное облегчение, обнаружив, что гость хорошо владеет английским. Левеллин признал в Шредере джентльмена и равного себе и заговорил с ним открыто и откровенно.

Вначале они побеседовали о недавней войне между двумя странами и оба признали, что довольны заключенным миром, потом перешли к морской торговле в восточных морях, к государствам, которые владеют областями Вест-Индии и более дальними территориями, а также к политике этих государств. Все это осложнялось соперничеством европейских держав, чьи купцы и корабли во всевозрастающем количестве появлялись в тех краях.

— Положение в восточных странах еще больше запутывают религиозные конфликты, — заметил Левеллин. — Мое нынешнее плавание предпринято по просьбе христианского короля Эфиопии Пресвитера Иоанна, он просил о военной помощи в войне с мусульманами.

Упоминание о войне на Востоке заставило Шредера выпрямиться в кресле. Он был солдатом, сейчас не у дел, а война — его профессия.

— Я не слышал об этом. Пожалуйста, расскажите подробнее.

— Великий Могол отправил флот и армию под командованием своего младшего брата Садик Хан Джахана, чтобы отнять земли на Африканском Роге у короля-христианина. — Левеллин прервал объяснения, чтобы спросить: — Скажите, полковник, разбираетесь ли вы в исламе?

Шредер кивнул.

— Да, конечно. Многие люди, которыми мне довелось командовать за тридцать лет, были мусульманами. Я говорю по-арабски и изучал ислам.

— В таком случае вам известно, что одна из основ этой религии — хадж, паломничество к месту рождения пророка, в Мекку, которая находится на восточном берегу Красного моря.

— Ага! — сказал Шредер. — Я понимаю, к чему вы клоните. Любой паломник из царства Великого Могола в Индии по пути в Мекку должен обогнуть по Красному морю Африканский Рог. И это приводит к столкновению там двух религий. Я правильно предположил?

— Полковник, поздравляю вас с глубоким проникновением в религиозные и политические особенности положения дел. Именно под этим предлогом Великий Могол напал на Пресвитера Иоанна. Конечно, арабы торговали с Африкой еще до рождения нашего Спасителя Иисуса Христа и пророка Мухаммеда. С острова Занзибар они постепенно начали распространять свое господство на материк. И теперь пытаются захватить и подчинить самое сердце христианской Эфиопии.

— А какова, если позволено будет спросить, ваша роль в этом столкновении интересов? — задумчиво спросил Шредер.

— Я принадлежу к морскому рыцарскому ордену — рыцарям Храма Ордена Святого Георгия и Священного Грааля, который призван защищать христианскую веру и святые места христианства. Мы наследники рыцарей-тамплиеров.

— Я слышал о вашем Ордене, — сказал Шредер, — и знаком с несколькими вашими братьями-рыцарями. Например, с графом Камбре.

— А! — Левеллин фыркнул. — Не лучший представитель нашего братства.

— Я также был знаком с сэром Фрэнсисом Кортни, — продолжал Шредер.

Левеллин искренне оживился.

— Я хорошо его знаю! — воскликнул он. — Прекрасный моряк и истинный джентльмен. Кстати, не знаете, где можно сейчас найти Фрэнки? Эта религиозная война близ Великого Рога должна притягивать его, как пчелу мед. Если бы его корабль присоединился к моему, получилась бы грозная сила.

— Боюсь, сэр Фрэнсис стал случайной жертвой недавней войны между нашими странами, — дипломатично выразился Шредер, и Левеллин явно расстроился.

— Какая печальная новость. — Он помолчал, потом поднялся. — Отвечу на ваш вопрос, полковник Шредер. Я направляюсь к Великому Рогу в ответ на просьбу Пресвитера о помощи отражать нападения ислама. И намерен отплыть с приливом сегодня же вечером.

— Несомненно, Пресвитер будет рад помощи не только на море, но и на суше? — быстро спросил Шредер. Он старался скрыть волнение. Вот прямой ответ на его молитвы. — Не позволите ли мне отправиться на вашем корабле к театру военных действий? Я тоже намерен предложить свои услуги.

Левеллин удивился.

— Неожиданное решение, сэр. У вас на берегу нет обязанностей? Вы сможете отправиться так быстро?

— Поистине, капитан, ваше появление в Столовом заливе — перст судьбы. Только сегодня я освободился от обязанностей, о которых вы говорите. Словно божественное провидение призвало меня к исполнению другого долга. И я готов ответить на этот призыв. Я с удовольствием заплачу за свой проезд и за проезд женщины, которая станет моей женой, и заплачу золотом.

Левеллин колебался. Он чесал бороду и проницательно смотрел на Шредера.

— У меня свободна только одна небольшая каюта, вряд ли пригодная для значительных особ.

— Я заплачу десять английских гиней за проезд на вашем корабле, — сказал Шредер, и лицо капитана прояснилось.

— Почту за честь общество вас и вашей супруги. Однако я не могу откладывать отплытие ни на час. Я должен отплыть с приливом. На берегу вас и вашу супругу будет ждать шлюпка.