Уилбур Смит - Охота за слоновой костью

Бонни встала.

— Что такое АВП?

— Африка всегда побеждает. — Дэниэл мрачно улыбнулся. — Пошли!

Они не спеша пошли по полоске влажного твердого песка у края воды.

Они видели лежащий на берегу «Зодиак», но уничтоженную деревню еще скрывал выступ утеса.

Не прошли они и двухсот ярдов, как Каджо окликнул их с вершины утеса. Они остановились и помахали ему, как будто впервые заметили.

— Намочил штаны, — сказала Бонни. — Он не знает, видели ли мы рейд.

Каджо, скользя и падая, торопливо спускался с утеса. Когда он добрался до берега и оказался перед ними, он задыхался.

— Где вы были? — спросил Каджо.

— На мысе, — ответил Дэниэл. — Снимали площадку для казино. Сейчас идем снимать место для отеля, там, где сейчас рыбацкая деревня.

— Нет, нет! — Каджо схватил Дэниэла за руку. — Достаточно. Больше никаких съемок. Надо возвращаться на катер. На сегодня съемки окончены.

Дэниэл высвободил руку и немного с ним поспорил. Потом неохотно позволил увести себя к «Зодиаку» и переправить на катер.

Добравшись до мостика, Каджо торопливо заговорил с капитаном, при этом оба смотрели на вход в залив.

От горящих на воде лодок еще поднимались столбы дыма. Капитан катера казался встревоженным и приказ о выступлении отдал слишком громко и взбудораженно.

Прежде чем Дэниэл смог ее остановить, Бонни подошла к кормовому поручню и направила камеру «Сони» на залив. Каджо кубарем скатился с мостика и побежал по палубе с криком:

— Нет! Подождите! Нельзя это снимать!

— Почему? Обычный пожар в буше.

— Нет! Да! Это пожар в буше, но это закрытый материал.

— Совершенно секретный пожар в буше? — насмешливо спросила Бонни, но послушно опустила камеру.

Как только они остались одни, Дэниэл отругал ее.

— Не умничай. Эта маленькая шутка могла выйти нам боком.

— Напротив, я убедила Каджо, что ни о чем не подозреваю, — ответила она. — Когда вернешь мне кассету?

— Я ее подержу у себя, — ответил он. — Каджо еще что-то подозревает. Спорю, когда доберемся до Кахали, он проверит твое оборудование.

Было уже темно, когда катер подошел к причалу.

Когда оборудование Бонни перетаскивали с катера в «лендровер», алюминиевая кассета с записью исчезла. Хотя Бонни кричала на Каджо, трясла пальцем у него перед носом и грозила пожаловаться президенту Таффари, Каджо невозмутимо улыбался.

— Не волнуйтесь, мисс Мейхон. Найдется. Даю вам личную гарантию.

На следующее утро Каджо — сплошные улыбки и извинения — явился в гостевой домик и принес пропавшую кассету.

— Все в порядке, все на месте, мисс Мейхон. Один из дураков-носильщиков, ухали, положил ее не туда. Прошу принять мои искренние извинения.

— Можешь не сомневаться, они проверили все записи, — сказал Дэниэл Бонни, когда Каджо ушел. Он похлопал по застегнутому карману своей куртки. — Отнесу запись набега Майку в британское посольство. Это единственное безопасное место. Пойдем?

— У меня свидание. — Она вызывающе посмотрела на него.

— Если собираешься навестить своего нового дружка, будь осторожна, мой тебе совет. Ты видела, что у него за ухватки.

— Ифрим приличный парень! Он ничего не знает об этом рейде.

— Верь во что хочешь, но никому не говори об этой кассете. Даже Тагу Харрисону.

Бонни замерла и уставилась на него. Она сильно побледнела.

— О чем ты? — негодующе спросила она.

— Послушай, Бонни. Не считай меня полным идиотом. Я проверил твой звонок из отеля «Норфолк» в Найроби. Конечно, ты обо всем докладывала Тагу Харрисону. Сколько он тебе платит, чтобы ты шпионила за мной?

— Ты спятил!

Она пыталась отбиться с помощью наглости.

— Вероятно, ты права. Меня ты подцепила. Но надо рехнуться, чтобы рассказать Тагу о съемке.

Она смотрела ему вслед, когда он поехал к английскому посольству. Территорию посольства окружала стена, ворота охраняли солдаты из личной гвардии президента Таффари, в камуфляже и красно-коричневых беретах.

Навстречу Дэниэлу из кабинета вышел Майкл Харгрив.

— Доброе утро, сэр Мики.

— Дэнни, парень! Вчера вечером я разговаривал с Венди. Она шлет тебе привет.

— Когда она приедет?

— К сожалению, только через несколько недель. Ее мать заболела, и Венди летит из Лусаки домой, вместо того чтобы махнуть сюда.

Продолжая болтать, он провел Дэниэла в свой кабинет, но, как только двери за ними закрылись, его манера изменилась.

— Есть новости, Дэнни. Китаец прибыл. Прилетел на самолете БОСС. По моим данным, он прилетел из Тайваня через Найроби. Сразу отправился в головную контору БОСС в Лейк-Хаусе, чтобы принять руководство всеми операциями синдиката, и Таффари вечером в пятницу дает прием в его честь. Жди приглашения из дома правительства.

— Это должно быть интересно, — мрачно улыбнулся Дэниэл. — С нетерпением жду новой встречи с этим джентльменом.

— Она может произойти раньше, чем ты думаешь. — Майкл Харгрив взглянул на часы. — Вынужден тебя оставить, старина. Можешь себе представить, произношу речь на ланче перед членами Ротари-клуба из Убомо. Досье, которые я тебе обещал, у секретаря. Она покажет комнату, где ты мог бы поработать. Глянь на них и верни. Пожалуйста, Дэнни, никаких записей или фотографий. Только посмотреть.

— Спасибо, Майк, ты герой. Еще одно одолжение, ладно?

— Говори. Угодить любой ценой. Семейный девиз Харгривов, разве ты не знаешь?

— Положи этот сверток в личный сейф, Майк.

Майкл запер кассету со съемкой в заливе Орла-Рыболова в сейф, пожал Дэниэлу руку и откланялся.

Дэниэл с веранды смотрел, как он уезжает в посольском автомобиле с шофером в форме. Несмотря на английский флажок на капоте, это был десятилетний «ровер», нуждающийся в покраске. Посол в Убомо не такая важная особа, чтобы иметь «роллс-ройс».

Дэниэл занялся досье, которые секретарша Майкла выложила перед ним. И когда три часа спустя покидал посольство, его личное впечатление о Ифриме Таффари сто раз подтвердилось и укрепилось.

«Коварный и жестокий, — про себя произнес Дэниэл, трогая „лендровер“ с места. — Они с Бонни Мейхон должны нравиться друг другу».

Мотоциклетный эскорт, воя сиренами, все же вынужден был сбросить скорость из-за состояния дороги в трущобах, выросших вокруг столицы. Дорога была изрыта ямами, и по ней с криками и хрюканьем бегали куры и свиньи.

Президентская машина, еще один дар какого-то ближневосточного нефтяного магната, — черный «мерседес». То, что президент послал за гостем в Лейк-Хаус собственную машину, было знаком особого уважения.

Нинь Чэнгун сидел на заднем сиденье за шофером и с интересом разглядывал картины жизни Убомо.

После того, что он видел в Азии и в других странах Африки, где ему приходилось служить, нищета и убожество трущоб, через которые они проезжали, не удивляли его и не вызывали отвращения. От отца он научился видеть в человеческих толпах либо источник дешевой рабочей силы, либо рынок товаров и услуг, которые продавал. Отец много раз говорил ему: без людей нет прибыли. Чем больше людей, тем лучше. Везде, где человеческая жизнь стоит дешево, можно заработать уйму денег. Мы, «Удачливый дракон», должны противиться любым попыткам сократить население третьего мира.