Fallout: Equestria

Слегка улыбаясь, несмотря на мою тоскливую ситуацию, я принялась за работу.

Порабощённые пони, вскрикивающие под бичами работорговцев, тянули повозки, полные металлоллома, в стальной двор для нарезки. Я была шокирована, когда увидела, как несколько пони устало плетутся, таща на свалку повозку, гружённую массивной стальной дверью Стойла в форме шестерни.

Моя работа была намного проще ихней благодаря моей магии. И это дало мне возможность поговорить с другими рабами. Но они были не шибко болтливыми, быстро напомнив мне, что слишком много разговоров заставляют работорговцев нервничать, и это быстрый способ лишиться языка. Но я ещё была в состоянии раздобыть несколько слухов, которые убедили меня, что единственные места, где могли бы быть схемы Рад-Двигателя или исследования заклинаний обхода — это гостиница Альфа-Омега и центр Министерства Морали.

Альфа-Омега в ностоящее время использовалось как "особое жильё". Это означало, что в нижних этажах располагались жилые помещения для бойцов Ямы. Нахождение на кратчайшем пути к смерти от копыт других рабов-бойцов не оставалось без компенсаций: гораздо лучшее место для ночлега, более короткие часы работы и, если слухи верны, доступ к самогонному аппарату. Кто или что были размещены в верхних этажах было, по-видимому, в строжайшем секрете.

— Эт единственное место во всей Филлидельфии, где можно получить выпивку, — заявила одна из рабынь во время данной ею передышки авто-топору, чтобы остыть, прежде чем прорезать ещё три метра в том, что когда-то было стеной Стойла. — Акромя бара Ромер. Эт притон работорговцев по ту сторону Стены. — С некоторым стыдом я подумала, что не отказалась бы от яблочного виски. — Стерн ненавидит эту штуку. Грит, выпивка делает работорговцев глупыми, а её бесит работать с глупыми.

Кобыла-раб со странным акцентом вонзила авто-топор в стойловскую стену и пинком по нему продолжила резать. Я бродила вокруг достаточно долго, чтобы набрать стопку кусков, вырезанных из стены, и левитировать их к бункерам. После этого я двинулась дальше.

Как говорят пони, вообще готовые говорить, всё, что известно о смешном здании Министерства Морали в форме сарая, это что к нему всегда привязан Шар Пинки Пай, что Стерн ночует на верхней башне, и что где-то внутри находятся покои самого Красного Глаза.

Я говорила с другим рабом, на этот раз — жеребцом-единорогом с поражённым болезнью глазом и только тремя ногами (это был результат не несчастного случая или жестокости — то был врождённый дефект. Он родился в племени, живущем слишком близко к Филлидельфийскому кратеру). Наш разговор был прерван, когда рабы один за другим останавливали свою работу, чтобы посмотреть в небо, покрытое чёрными облаками. Несколько указывали туда копытами. Многие перешёптывались.

Я взглянула вверх, чтобы узреть причину волнения. Её оказалось нетрудно обнаружить. Небесная колесница летела над нашими головами, запряжённая двумя грифонами. Колесницу сопровождало крыло аликорнов.

— Чтож... — пробормотал изуродованный жеребец, — Похоже, Красный Глаз здесь.

* * *

Я стояла в том же месте, где и вчера. Кровь работорговца, пущенная Стерн, всё ещё окрашивала землю. Вокруг меня, прижавшись, собрались другие рабы. На крышах вокруг нас выстроились грифоны в броне Когтей. Стерн заняла своё любимое место и уставилась на нас. Её бронебойная винтовка была перекинута на спину, но я ещё помнила, как быстро она может её достать.

Разговаривающие затихли, Марш Параспрайтов оборвался на середине песни.

Несколько пони около меня нервничали. Я заметила Блад и Нарца в толпе. Блад выглядела скучающей, разглядывая своё копыто. Нарц выглядел мрачным.

И наконец я увидела его. Красного Глаза.

С аликорнами по бокам спускался по рампе с правой стороны здания, на котором сидела Стерн, пони, которому я ставила в вину немалую часть неправильности Эквестрийских Пустошей.

Красный Глаз был крепким, сильным земным пони-жеребцом с шкурой багрового цвета и несколькими шрамами там, где должна быть его кьютимарка. У него были хорошо причёсанные чёрные как смоль грива и хвост. Он носил чёрный плащ, который ниспадал с его правой стороны. Я видела только левую сторону его тела, пока он шагал по направлению к центру крыши, левый глаз его был определённо голубого цвета.

Я не была уверена, чего ожидала. Чёрт, я думаю, что ожидала увидеть монстра-аликорна, размером с Шар Пинки Пай, источающего зло и взрывы силы. Или что-нибудь столь же абсурдное.

Красный Глаз был... всего лишь пони.

Я могла бы покончить со всем этим прямо сейчас! Мне просто нужно было что-нибудь большое и тяжёлое. Я могла бы левитировать это к нему сверху и отпустить. Даже если грифоны заметят меня, даже если Стерн меня пристрелит, я могла бы согласиться с этим, если прихвачу на тот свет и его с собой.

Одна из аликорнов оглядела толпу, её глаза быстро меня обнаружили. Она раскрыла крылья и поднялась в воздух, следя за мной. Чёрт! Они помнили, и они не позволят мне применить тот же трюк во второй раз.

С дрожью я поняла, что аликорны знали, что я здесь. А также их Богиня. И это, я подозревала, означало, что Красный Глаз тоже.

Это был дурацкий план.

Посреди крыши на краю здания был отрезок перил, когда-то державших вывеску. Красный Глаз подошёл к нему, а два аликорна заняли позиции по обе стороны. Он повернулся к нам, расставляя передние копыта на перилах и глядя вниз. Я раскрыла рот в изумлении, земля внезапно стала уходить из-под копыт.

— Работники! Добро пожаловать! И благодарю за то, что присоединились ко мне. — Красный Глаз был ещё более харизматичным вживую, его слова были вкрадчивы, гладки и чертовски убедительны. Но я едва слышала их, мой взгляд был прикован к красному свету, исходящему из металлической оболочки, что была вокруг того, что должно было быть его правой глазницей.

Киберпони?

Красный Глаз был киберпони?! Я смотрела в лицо техники, уровень развития которой вырос далеко за пределами терминалов и спрайт-ботов. У Красного Глаза были кибернетические имплантаты! Как? Где он их взял? Когда такого рода технология вообще стала возможной?

Мой взгляд бежал по его телу в поиске других признаков искусственных улучшений и заблокировался на его правой передней ноге. У Красного Глаза был ПипБак!

Красный Глаз был Выходцем из Стойла.

— Я многого потребовал от вас во имя будущего, — говорил Красный глаз, когда я потрясла головой, чтобы выйти из моего полного ступора. Малиновый кибер-жеребец даже носил свой ПипБак на передней правой ноге, что было редкостью. Прямо как я.

— Но я бы не стал ничего требовать от вас, чего бы не требовал от себя самого, — утверждал Красный Глаз, глядя на нас. Красный луч его глаза сверкнул, проходя по мне.