Fallout: Equestria

— Как думаешь, она расстроена? — прозвучал снизу голос Каламити.

Я услышала странное глухое бряцание передней ноги Вельвет, когда та неловко прошествовала через атриум.

— Ну, я хотела бы, чтобы она видела в этом лишь возможность подразнить меня в отместку за мои поддразнивания, — приплыл ко мне голос Вельвет Ремеди. Её шоколадный, ровный голос имел слегка затравленный тембр. — Но я сомневаюсь, что так оно и будет. Бедняжка была влюблена в меня целую вечность, и в то время как я под впечатлением, что она прошла это, может быть, она всё ещё чувствует боль.

И правда, чувствовала ли я? Я не была уверена. Я всё ещё была слишком переполнена страхом быть пойманной. А теперь я забеспокоилась, что я могла бы себя так чувствовать. Это было бы несправедливо. И эгоистично. У меня были отношения с Хомэйдж, которые оставили меня... исчерпанной, честно говоря. Какое право я имела ревновать других, что они строят свои собственные отношения? Особенно если это два моих самых близких друга. Я должна быть счастлива больше, чем когда-либо за них.

— Честно гря, я думаю, ты слишком плохо думаешь о Лил'пип. У неё слишком большое сердце, чтоб её ревность разъедала. Думаю, я должен больше беспокоиться о твоей птичке.

До меня дошло, что я не чувствую радость за них. Не думаю, что я ревновала. Я хотела быть гораздо лучшей пони. Если бы я была ревнива, я не заслуживала бы дружбы ни одного из них. Но нет, не думаю, что чувство, что я сейчас чувствовала — ревность.

Это чувство было тревогой. Болезненным пессимистическим беспокойством.

Голос Каламити вновь раздался снизу.

— Ты думашь, она здесь? Кажется ужасно...

— Тихо? Да, теперь, когда ты упомянул об этом. Но если бы она была в компании Хомэйдж, мы бы услышали её. Во всяком случае, это то, в чём меня уверила Ксенит.

Я спрятала лицо в передних копытах, вдруг залившись краской. Я никак не могла уже попасть в более неудобное и унизительное положение.

— Ну, то есть... тридцать один? Селестия, помилуй!

Окей, я была неправа. Вот Теперь не может быть хуже.

— Это... много, верно? — спросил Каламити в козлоподобном невежестве.

— Да, это много, — сказала Ремеди. Я практически слышала, как она закатывает глаза.

— А... у тебя? — Оу нет. Неужели Каламити действительно спросил это? Я услышала мягкий шлепок копыта Вельвет Ремеди. Так ему и надо.

— Не спрашивай даму об этом, Каламити! — сделала она ему выговор. А затем, более тихим голосом, — Да. Дважды.

— Дважды? — Ох, какой идиот. — И мы были... тогда она была... — Я почувствовала, как мои уши горят, когда поняла, что Каламити пытается сделать арифметические вычисления. — Как, чёрт побери, она умудрилась найти время, чтобы ещё и в Прекрасную Долину сгонять?

— Действительно, — сказала Вельвет с лёгкой горечью. — Похоже, кьютимаркой Хомэйдж должна была быть Литлпип. Очевидно, это то, что она лучше всего делает.

Мне захотелось слиться со стеной и исчезнуть в пустоте за ней. Мне захотелось, чтобы с неба упала сама луна, обрушив потолок и меня вместе с ним. Мне не хотелось, чтобы они нашли меня, и мне не хотелось слышать их личную беседу... И просто мысль о том, что они могут узнать, что я случайно их подслушивала, убивала меня изнутри.

Я услышала всплеск. Один из них ступил в фонтан.

— После Марипони я наконец поняла аликорна в этой комнате, — размышляла Вельвет, переводя тему. — Я удивлялась, как и зачем Твайлайт Спаркл выбрала это украшение.

— Думаю, когда найдём её, — медленно проговорил Каламити, — тебе следует поговорить с ней.

— Да? И почему это?

— Ну, прост ты всяко в этом лучше меня. Лил'пип захочет узнать, кем мы терь друг-другу приходимся, ну и всё такое. Я только хуже сделаю.

— И кем же, по-твоему? — вкрадчиво спросила Вельвет.

— Вот чёрт, — досадно и растерянно вздохнул Каламити. — Этого вопроса я и пытался избежать, — Нехотя признался он. — Не знаю.

Голос Вельвет был нежным и добрым.

— Ты — Каламити, а я — Вельвет Ремеди. Такие же, как и были до этого, только чуть более близкие. — Я услышала ещё один всплеск. — Я не собираюсь настаивать, чтобы мы были чем-то большим, чем хочешь ты. Я точно не собираюсь обязывать тебя или требовать того, чего ты против...

Я никак не могла прекратить думать о том, что весь этот разговор основан на чём-то таком, во что меня до этого не посвящали, и что у меня не было никаких прав его слушать. Мой разум начал искать выход из сложившийся ситуации.

— Те и не нужно просить, девчушка.

— Я знаю, — промурлыкала Вельвет. — Но ты должен знать, что я против того, чтобы что-либо менять в тебе... ну, кроме, может быть, твоего произношения... я просто хочу быть с тобой.

Если бы я открыла дверь позади себя, закрыла и быстро встала, подумают ли они, что я просто только что вошла сюда со станции позади? Было похоже на хороший план.

Дверь была закрыта. Ну конечно, как же ещё.

Ну, хуже уже точно не могло быть...

— А, чёрт. Не знаю, чё и сказать. Я в таком не силён.

— Тебе и не нужно что-либо говорить.

— Агась. Наверно. Может мне... прост обнять тя?

Замок щёлкнул. Я приоткрыла дверь, потом встала и снова закрыла.

— Литлпип.

— Лил'пип.

Я посмотрела вниз на них, стоящих в бассейне фонтана. Копыто Каламити скользнуло из прерванных обьятий к его лицу. Моё сердце учищённо забилось, и я выпалила первое, что пришло в голову.

— О. Привет. Я только что была там с Хомэйдж, мы с ней, ну, занимались.

Они одарили меня странным взглядом. Я хотела зафэйсхуфить себя до беспамятства. Взамен я одарила их наигранной, а скорее всего и неуклюжей улыбкой. Они посмотрели друг на друга, потом опять на меня, выражения их лиц расплылись в сострадании и заботе. Я поняла,что они примут мою неловкость за дискомфорт от увиденного ранее, а не от втайне услышанного сейчас. Вельвет Ремеди хотела уже потребовать обьяснений...

Дверь позади меня открылась, и выглянула Хомэйдж.

— Литлпип, ты ведь только что пыталась зайти, да? — Её глаза сузились на мне. — Наказание работает совсем не так.

Каламити и Вельвет Ремеди переглянулись, осознавая ситуацию.

Обречена. Я не смышлёная пони.

* * *

После двадцати минут объяснений, признаний и извинений (и не без помощи жалобного хныканья) я, Каламити и Вельвет Ремеди сидели в комнате Хомэйдж за столом напротив друг друга. Хомэйдж заваривала чай, а я сгорала от стыда и чувствовала себя маленькой провинившейся пони.

Но теперь я, по крайней мере, могла как-то выразить свои чувства конкретными фразами. Проблема была в том, как мне их лучше озвучить. Что если мои опасения были верны? Не сделаю ли я им больно, пролив свет на их отношения? Или, что ещё хуже, вдруг мои предчувствия обманули меня, но неаккуратно заданные вопросы породят новые подозрения?