Fallout: Equestria

ПипБак тихо потрескивал. Мясо было потушено в слегка облучённой речной воде. После дозы радиации в доме Гамми я не особо переживала о незначительном её количестве в "грязной" воде похлёбки. Я немного переживала за жеребёнка, но догадывалась, что ему доводилось принять и большую дозу. И не раз. По крайней мере, вода в стакане у него была чистой — дождевой.

— А что здесь пользуется спросом? — услышала я Вельвет Ремеди. Они с Каламити по-дружески болтали с несколькими арбинцами и торговцем за соседним столиком.

СтилХувз сидел рядом, охраняя Старейшину Коттэдж Чиза в его медкапсуле, а ремонтные заклинания в его броне потихоньку заделывали зияющие отверстия, оставленные противотанковыми орудиями Амарант. Как именно он собирался теперь поступить со Старейшиной, я не знала. Полагаю, он сам — тоже.

— Нам постоянно нужны запчасти для этого сраного очистителя воды, — сказала ей Эмеральд Файр [2] — уже знакомая мне зелёная кобылица. — И запасы Антирадина, тем более, когда эта хрень ломается. Что обычно происходит по чётным и нечётным дням недели. Помимо этого? Да обычные припасы. А, и ёбаная Богиня, нам бы хоть рулон туалетной бумаги!

Богиня? Только одна? Или они в самом деле почитали Эту?

Вельвет Ремеди тоже обратила на это внимание:

— Богиня? — вежливо спросила она.

— Ага, ну знаешь, Единство и прочая там херня. Мы будем сплочены как единое целое, разве не так? — Эмеральд Файр произнесла это так громко, что за соседними столиками раздался смех, и она спешно понизила голос. — Пару лет назад у нас был один её странствующий проповедник. То был плохой год, и мы нашли в нём хоть какое-то утешение.

Вельвет Ремеди кивнула и сменила тему:

— Так что же есть у вас для бартера?

— Мясо, — гордо ответила молочая кобыла. — Добытое потомственными охотниками на радигаторов. — Охотница ударила себя копытом в грудь. Теперь я поняла, почему она просила нас не убивать монстров в инкубаторе. Гигантские радигаторы были их способом к существованию.

Я начала выпадать из беседы. Появились проблемы с концентрацией. Я опустила взгляд на тарелку и поняла, что съела больше, чем полагала. Моя голова пульсировала, даже несмотря на обезболивающее.

Сэнди Шор покинул стол и побрёл к части магазинной аллеи, некогда бывшей частью Быстропомощи Хелпингхув. Среди потускневших постеров и рекламных плакатов, оклеивших окна, я заметила один серый с чёрными буквами:

Помни, что отличает

Пони и зебр.

Не полосы. Не кьюти-марки.

А то, что внутри.

Есть хорошее лишь в Нас !

Ни изображений. Ни упоминаний Министерств. Почти наверняка местного производства. Смущение сумело преодолеть мою нечувствительность. Я надеялась, что Ксенит не видела его. Я посмотрела туда, где она ела еду собственного приготовления. Одна, рядом с браминами торговца, у одного из них вокруг ноги виднелась повязка, наложенная любезной Вельвет Ремеди.

— Что за метки на твоих боках? — услышала я вопрос Каламити, когда встала из-за стола и направилась к Ксенит. — Они похожи на клеймо. — В его тоне были странные нотки.

— Ага. Это метка Арбы, — сказала ему кобыла горделиво. — Мы получаем такую, после того как съедим сердце своего первого убитого. Только пони с меткой Арбы имеют право голоса в городском совете...

Я присела рядом с Ксенит, отстраняясь от беседы остальных присутствовавших. Всё равно сосредоточиться на ней мне было непросто. Вероятно, из-за контузии. Или, возможно, она просто не показалась мне такой уж важной. Довольно сложно таким мелочам показаться важными, когда я сквозь слёзы продолжала видеть, как Сэнди Шор обнимает своего отца. Или кобылу, чей глаз стал жутким солнечным затмением. Или единорожицу-писца, убитую своими же Рейнджерами ради своеобразного политического хода, всё ещё мне непонятного.

Я посмотрела на то, что ела Ксенит.

— Пожалуйста, скажи мне, что они не отказали тебе в еде, — сказала я, чувствуя, как мой загривок покрывается мурашками.

— Нет, — ответила она просто. — Я приготовила для себя и медицинской пони. Ни одна из нас не любит тушёное мясо. Я просто надеюсь, что никого не оскорбила.

О. Ах да. В этом был смысл.

— Мы должны извиниться перед тобою, — искренне ответила я.

— Почему?

— Ну... потому что... — Я оглянулась в сторону плаката. Может, она ещё не заметила его.

— Это написала не ты. — Вот гадство, она заметила. — И никто из ныне живущих пони, здесь или где бы то ни было. Ты не должна извиняться за то, что натворили другие пони задолго до того, как ты могла их остановить.

Моя голова немного гудела, и мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, что говорили не только о пони. Я кивнула, выражая понимание.

— Ни один из нас не обвинил бы тебя в тех ужасах, что произошли во время войны. — Я сделала паузу, понимая, что это было не совсем так. — Ну, СтилХувз обвинил бы, но я думаю, что даже он изменит своё мнение. — Мои мысли возвратились к плакату. — Они хотя бы могли закрасить его.

— Масштабы их охоты скоро приведут к вымиранию вида, — сказала Ксенит. И торговать мясом они уже не смогут. Им не позавидуешь — вряд ли кто-то стал бы тратить последние крохи на краску, которую, к тому же, сложно достать.

Я попыталась вспомнить, сколько радигаторов было в инкубаторе. Когда я ожидала, что с ними придётся сражаться, то их казалось очень много. Но теперь, представ передо мной в роли и еды и товара, их число стало совершенно незначительным. Я надеялась, что в реке их было на порядок больше, и неожиданно для себя задумалась, а что же считалось в Арбе "плохим годом".

Мой мозг, казалось, уменьшался. Я заметила, как потеряла чуть-чуть времени. Сзади, за столами, я услышала Каламити, спрашивающего, где находятся те новые могилы. Я почувствовала внезапную ответственность проявить моё уважение по отношению к бандиту, которого я убила, независимо от того, насколько это действие показалось бы смешным или бессмысленным.

— А, мы их ещё не похоронили, — ответил арбинец. — Земля слишком сырая. Тела пока что лежат под замком в подвале клиники.

Эмеральд Файр бросила на жеребца мрачный взгляд. Каламити кивнул. Вельвет Ремеди осторожно кашлянула:

— А не туда ли, случаем, отправился Сэнди Шор?

— Не волнуйтесь, мисс. Подвал заперт на замок, и без ключей никто не сможет туда пройти.

Именно так. Поскольку, очевидно, единственной пони на всей пустоши, которая может вскрывать запертое, являюсь я. Нет, подождите, должен был быть кто-то другой. Вероятно, кто-нибудь из Филлидельфийских Стальных Рейнджеров. Или, возможно, кто-нибудь, кто работает на Красного Глаза.

Я замерла, неожиданно осознав, что моим соперником-взломщиком мог оказаться сам Красный Глаз. С одной стороны, ничто не указывало на достоверность этой догадки, но что-то мне подсказывало, что я была права. Мои собственные чувства были невероятно противоречивы.