Fallout: Equestria

— Да. Даже тогда, я думаю, он имел на них планы.

— ВАШУ МАТЬ! — закричал дедуля Рэттл с чердака. — ВЫ, МУДАКИ, ВСЁ ЕЩЁ ЗДЕСЬ? ПРОВАЛИВАЙТЕ ИЗ АРБЫ, ПОКА НЕ ПОЗДНО!

Эмеральд Файр уткнулась лицом в копыто.

— Никто не желает его заткнуть? — Несколько пони, включая одноглазую молочного цвета кобылу, поспешно ретировались.

— У МЕНЯ ЕСТЬ ДРОБОВИК!

Не обращая на него внимания, я обратилась к Эмеральд Файр:

— У них несколько водных талисманов, и они не дали Вам чистой воды? — Мысленный туман рассеялся, концентрируясь в смертоносный пучок.

Зелёная пони (с миленьким пламенем в качестве кьютимарки над клеймом Арбы) закивала.

— Нам особо нечего предложить. Сейчас не сезон радигаторов. Но из того, что есть, нам удаётся наменять на чистую воду.

Во мне уже закипала ярость.

— Да почему вообще вы должны её покупать? Это же вода! Она жизненно необходима.

СтилХувз встал на дыбы, а Каламити подпрыгнул.

— Эй, эй, Лил'пип, — заржал Каламити, подлетев ко мне. — Что плохого в том, чтоб продать нужные вещи, ежли есть хорошая возможность. — И торопливо прошептал: — Ежли помнишь, народ здесь живёт продажей мяса.

СтилХувз тихо заржал себе под нос.

— Эпплджек продавала яблоки. Тебе что-то не нравится?

Я остановилась, спохватившись. В Стойле все жизненные потребности предоставлялись Стойлом. Необходимая еда, питьё, место для проживания, даже одежда. Кроме того, все обеспечивались работой согласно особым талантам. Мы платили только за роскошь. Либо пособием, выдаваемым Смотрительницей, либо деньгами, полученными от прибыльных хобби. Но то, что годилось для Стойла Два, не годилось для Эквестрийской Пустоши. Тем не менее, я не могла не злиться на отказ Стальных Рейнджеров.

— Это совсем другое, — настаивала я. — Вы говорите о пони, которые работают за то, что они продают. О пони, которые, охотясь, рискуют жизнью и конечностями. Даже садоводам приходится потрудиться, чтобы вырастить овощи. Но Стальные Рейнджеры... это же водный талисман, он свободно обеспечивает водой. Они ведь даже не создавали его, просто украли!

— Подобрали — коротко поправил Каламити.

— Ладно. Подобрали. Будем считать, что и они потрудились, чтобы достать его. Но это не значит, что они не должны поделиться! — сказала я, всё повышая голос. Внезапно в моей голове всплыла эта дурацкая песня: ''Нужно делиться, договориться. Это верный совет, чтобы найти решенья свет.'' Я терпеть не могла этот мотив, но в тоже время слова просто потрясли меня своей мудростью.

В стакане у Сэнди Шора была чистая дождевая вода. Но что дальше, когда её запасы подошли бы к концу, а водный фильтр по-прежнему не желал бы работать? Я убила отца бедного жеребёнка. Меньшее, что было в моих силах — это позаботиться, чтобы, блять, вода, которую он пьёт, не была отравлена. Теперь это было моим долгом перед малышом. И я оставалась ему должна ещё гораздо, гораздо больше.

— Литлпип, — осторожно спросила Вельвет Ремеди. — О чём ты думаешь?

— Пакуйте Старейшину Коттедж Чиза, — рявкнула я СтилХувзу. Раз уж я лидер группы, то я, чёрт возьми, собиралась вести её. — Мы выдвигаемся к Брыклинскому Кресту. И в этот раз мы не отдадим Старейшину им бесплатно. Мы его обменяем.

СтилХувз заржал.

— Учитывая случившееся днём, думаешь, им так уж нужен собственный Старейшина? — Он подошёл ближе. — Я думал об этом весь вечер, Литлпип, и уверен, они надеялись, что его смерть будет на наших копытах. Или, по крайней мере, так можно было бы заявить, не встретив серьёзного сопротивления. Мёртвый, он — мученик, погибший за их правое дело. Живой — Старейшина, без конца посылающий Стальных Рейнджеров на смерть в Руины Кантерлота, Старейшина, чьё руководство привело Мэйнхэттенское подразделение к развалу из-за его потуг во чтобы то ни стало захватить Стойла Два и Двадцать Девять.

Я не отводила от него взгляда, осмысливая услышанное.

— Думаешь, они снова нападут?

— Вероятно.

— Хорошо, — прошипела я.

— Литлпип! — ахнула Вельвет Ремеди.

Я повернулась к ней.

— Не я начала это, но я это закончу. Мы уйдём с Брыклинского Креста только с водным талисманом. — Я нахмурилась. — Даже с двумя. Ещё один возьмём для Стойла Двадцать Девять.

Каламити мотнул головой.

— Лил'пип, подумай как следует. Ты подпишешь Арбе смертный приговор. — Я отшатнулась, поражённая его словами. — Сейчас Стальным Рейнджерам до её жителей нет никакого дела. Дашь им водный талисман — дашь Рейнджерам повод сунуться сюда. И ты знаешь, каким методом они заберут желаемое.

Я поморщилась, подумав об атаке Стальных Рейнджеров на Стойло Два.

— Я. Не. Забыла.

Вельвет Ремеди съёжилась, её мягкий голос всё ещё немного дрожал.

— Литлпип... Я знаю, откуда это исходит. Часть моего сердца тоже хочет отомстить за них. Но это не правильно.

— Нет, — топнула я. — Я считаю, что это правильно. И я считаю, что уже, бля, пора. — Я посмотрела на своих друзей. Они глядели на меня с беспокойством. Может, даже со страхом. — Я пойму, если вы не захотите пойти со мной в этот раз. Я не стану относиться к вам хуже.

Ксенит держала язык за зубами, как и все предыдущие годы. Не произнеся ни слова, она встала по бок от меня. Каламити встряхнулся и расправил крылья.

— Я не говорил, что не пойду. Всё, что я хочу сказать — это что надо действовать с умом. Отсюда не так далеко до Города Дружбы. Возьмём там один талисман, и Вельвет уговорит их на такую сделку, чтобы у пони Арбы были все права на воду.

Я кивнула. План Каламити звучал гораздо лучше, чем мой.

— Tак ты в деле?

— А то как же, — ухмыльнулся Каламити. — Думаешь, я просто так прошляплю очередное твоё приключение? Мало я ныл, что не хочу отсиживаться в стороне?

Вельвет Ремеди уткнулась лицом в копыто.

— Кто-нибудь должен остаться с Паерлайт... — начала она. Потом вздохнула. — Но вас же там убьют без меня. — Она строго посмотрела на меня: — И мне всё это не нравится. Я собираюсь проводить переговоры, и не думаю, что сейчас кто-либо из вас дипломатически настроен по отношению к Стальным Рейнджерам.

— А ты? — спросил её Каламити.

— Нет, — признала Вельвет. — Но в отличие от вас, я могу притвориться.

* * *

" Провела время сегодня с сестрой, заполняя заявки на место в одном из убежищ Стоил-Тек. Первоначальный взнос съел большую часть моей зарплаты, но это будет стоить потраченных усилий, чтобы на одно беспокойство у моей сестры стало меньше. С тех пор как забрали Дарлин, сестрёнка как будто ускользала от меня. Я думаю, что она пила, хотя в её дыхании я ни разу не почувствовала ничего подозрительного.

В этом месяце я навестила Дарлин дважды. Она определённо выглядела лучше, и к ней возвратилось её хорошее настроение. Что бы Министерство Мира ни делало с ней, это, кажется, работает. Она почти вернулась в норму. Вот только я заметила в ней что-то не то. Она, кажется, стала забывчивой. Я спросила о вечеринке в честь её дня рождения, но в ответ она промолчала и потом сказала, что не помнит о ней. Сотрудница, с которой я поговорила в больнице, сказала, что временная потеря памяти — это побочный эффект её лечения.