Уилбур Смит - Горящий берег

— Всем помогать спускать лодку! — грубо крикнул Лотар, и его люди разом вынырнули из темноты и затянули ритмичную песню себе в помощь; с каждым их объединенным усилием тяжело нагруженный лихтер продвигался на несколько дюймов вперед. Потом вода подхватила лодку, и та скользнула вперед и закачалась на волнах.

Лотар стоял на носу, высоко держа фонарь, а гребцы вели сильно осевший лихтер по холодной черной воде. Впереди сверкнул сигнальный фонарь, давая им ориентир, в ночи внезапно возникли очертания высокой, темной громады субмарины, и лихтер стукнулся о ее борт. Немецкие матросы ждали наготове со швартовыми, один из них подал Лотару руку, когда тот, перепрыгнув через полосу воды между судами, карабкался по крутому стальному боку.

Командир корабля ожидал его на мостике.

— Командир подводной лодки Курт Кохлер. — Он щелкнул каблуками, отдал честь и шагнул вперед, чтобы пожать Лотару руку. — Очень рад видеть вас, герр Деларей. У нас осталось топлива всего на два дня похода.

Из-за освещения на мостике лицо подводника казалось изможденным, а восковой оттенок кожи говорил о том, что он долгое время не видел дневного света. Его глаза утонули в темных впадинах, а рот походил на шрам от удара саблей. Лотар осознал, что перед ним человек, который там, в темных потаенных глубинах, очень хорошо понял, что такое смерть и страх.

— Плавание было успешным, капитан? — спросил он.

— Сто двадцать шесть дней в море и двадцать шесть тысяч тонн вражеского водоизмещения, — кивнул моряк.

— С божьей помощью — еще двадцать шесть тысяч тонн, — предположил Лотар.

— С божьей помощью и вашим горючим, — согласился капитан и посмотрел вниз: на палубу поднимали первые бочки. Потом он снова взглянул на Лотара. — Торпеды у вас есть? — спросил он с беспокойством.

— Будьте спокойны, — заверил Лотар. — Торпеды готовы, но я посчитал благоразумным доставить вначале топливо.

— Конечно.

Они не стали говорить, каковы были бы последствия, если бы подводную лодку с пустыми баками захватил у враждебного берега английский военный корабль.

— У меня осталось немного шнапса, — сменил тему капитан. — Мои офицеры и я почтем за честь.

Спускаясь по стальной лестнице в нутро подводной лодки, Лотар почувствовал тошноту.

Зловоние напоминало сплошную стену, и он подумал, что ни один человек не выдержит этого больше нескольких минут. Это был запах шестидесяти людей, месяцами живущих в ограниченном пространстве, без солнечного света и свежего воздуха, без возможности помыться или выстирать одежду. Пахло всепроникающей сыростью и грибком, от которого форма становилась зеленой, а прогнившее сукно разлезалось на плечах. Это был удушливый запах разогретого топлива и трюмной воды, жирной пищи и нездорового пота от страха, прилипчивый дурной запах постелей, в которых спали сто двадцать шесть дней и ночей, носков и сапог, которые за все это время ни разу не сменяли, и страшная вонь ведер с нечистотами, которые можно было опустошать один раз в двадцать четыре часа.

Лотар скрыл отвращение; щелкая каблуками, он кланялся, когда капитан представлял ему офицеров.

Потолок был таким низким, что ему приходилось нагибать голову, а пространство между переборками таким узким, что два человека, чтобы разминуться, должны были повернуться боком. Лотар попытался представить себе, каково жить в таких условиях, и почувствовал, как на лице выступила холодная испарина.

— Есть ли у вас какие-нибудь сведения о вражеских кораблях, герр Деларей?

Капитан плеснул каждому шнапса в хрустальный бокал и вздохнул, когда из бутылки упала последняя капля.

— К сожалению, у меня сведения семидневной давности. — Лотар поднял бокал, приветствуя корабельных офицеров, и, когда все выпили, продолжал: — Восемь дней назад в Дурбане причалил армейский транспортник «Окленд». На нем две тысячи новозеландских пехотинцев. Предполагалось, что он отплывет пятнадцатого…

В гражданских службах Южно-Африканского Союза было много сочувствующих, мужчин и женщин, чьи отцы и семьи участвовали в бурской войне и воевали на стороне Марица и Девета против войск Союза. У некоторых родственники были брошены за решетку или даже казнены за измену, когда Сматс и Бота подавили восстание. Такие же сочувствующие работали на Южно-Африканской железной дороге или в гавани, другие занимали важное положение в министерстве почт и телеграфов. Жизненно важная информация собиралась, кодировалась, и по правительственной сети сообщения уходили к немецким агентам или повстанцам.

Лотар прочитал список прибывающих и отплывающих из южноафриканских портов кораблей и снова извинился.

— Мои сведения поступают на телеграфную станцию в Окаханди, но моим людям требуется от пяти до семи дней, чтобы добраться сюда через пустыню.

— Понимаю, — кивнул немецкий капитан. — Тем не менее, переданная вами информация бесценна для планирования следующей стадии моих операций.

Он оторвал взгляд от карты, где было отмечено расположение английских кораблей — ее дал ему Лотар, — и впервые заметил, что гостю неуютно. Сохраняя внимательное, вежливое выражение, в глубине души капитан злорадствовал.

«Ты, великий герой, красивый, как оперная звезда, храбрый, когда в лицо тебе дует ветер, а над головой светит солнце! Как бы я хотел взять тебя в поход и показать, что значит настоящая храбрость и жертвенность! Что было бы с тобой, если бы ты услышал, как над головой, гремя, проходят английские эсминцы, охотящиеся за тобой, или услышал бы щелчок детонатора, когда смертельный заряд опускается к тебе? О, я с удовольствием бы посмотрел, какое у тебя будет лицо, когда взрыв ударит в корпус, и вода струями начнет бить внутрь через трещины, и погаснет свет. Что будет с тобой, когда по запаху ты поймешь, что в темноте уделался от страха, и почувствуешь, как твое дерьмо, горячее, жидкое, стекает по ногам?» Но вместо всего этого Кохлер улыбнулся и пробормотал:

— Жаль, что не могу предложить вам еще шнапса…

— Нет, нет, — отмахнулся от предложения Лотар. Это существо с лицом трупа и его вонючий корабль вызывали у него отвращение и тошноту. — Вы очень гостеприимны, но я вынужден отправиться на берег, присматривать за погрузкой. Ленивые псы и прирожденные воры, все они. Понимают только кнут и палку.

Лотар с благодарностью взбежал по трапу наверх и, оказавшись на конической башне, жадно вдохнул соленый морской воздух. Капитан подводной лодки последовал за ним.

— Если бы вы могли отрядить моряков помочь при погрузке…

Капитан колебался. Послать ценный экипаж на сушу значит сделать корабль еще более уязвимым. Он быстро взвесил за и против. Война подобна игре в кости — риск против награды, ставка — смерть или слава.