Альтернативный солдат. Или приключения юного балбеса в доме престарелых, веселые и не очень...

- Стасик, спускайся вниз! Цыпленок готов, я кушать хочу … - раздался капризный голосок Полины.

В воздухе появился тонкий аромат прожаренной корочки, запах специй и чего-то еще, отчего в животе громко, неприлично квакнуло, а челюсти свела судорога.

- Идю-у-у … тьфу! - проблеял Стас, давясь собственными слюнями. – Гм … кхе … бегу со всех ног, дорогая! – рявкнул он во весь голос.

« Я болен психическим заболеванием, это ясно, - думал Стас, сбегая по лестнице. – Общее сумеречное состояние души усугубляется шизофреническими припадками на тему: ОН страдал и я желаю … Какого черта, Стас? Вокруг столько идиотов, что не хватит жизни со всеми разбираться. Да тебя никто и не просит! Каждый сам строит свою жизнь. Как сказал классик, разруха в головах, а не в отхожем месте. Или он иначе сказал»?

У входа в зал, где Полина накрыла стол, Стас остановился. Рука коснулась молнии на ширинке – не хватало опозориться! – ладонь прошлась по волосам, пальцы расправили воротник рубашки. Взгляд пробегает по комнате, на мгновение задерживается на огромном, в полстены, окне. За цветными витражами продолжает бесноваться метель, ветер перемешивает снег с холодом. «Опять? Похоже, старческое слабоумие может быть заразным, - подумал Стас. – Надо принимать срочные меры»!

- Прекрасный вечер, дорогая! На первое ты, на второе цыпленок, на третье, надеюсь, опять будешь ты, - торопливо «выдал» Стас неуклюжий комплимент в стиле мелкого лавочника первой половины прошлого века. От сказанной пошлости покраснел и опустил голову, ожидая жгучей насмешки, однако на Полину вульгарная фраза произвела самое лучшее впечатление. Она прерывисто вздохнула, краска бросилась в лицо, голос зазвенел от радости:

- Я так рада, что тебе нравится!

Что именно, уточнять не стала.

К утру метель стихла. Ветер еще пытался закручивать снежные жгуты, но получалось плохо – слабые порывы воздуха тащили снег рассыпающимися горстями, но стихали в изнеможении возле заборов и стен. Земля покрылась застывшими белыми волнами, дорога угадывалась только по редким асфальтовым проплешинам. Стас добрался до автобусной остановки злой и усталый. После метели настал лютый холод, ветер студит лицо до ломоты, ноги скользят на ледяных буграх, которыми покрыта дорожка от дома Поспеловых до дороги. Но если сойти на обочину, провалишься по пояс в снежный занос. На остановке Стаса никакая маршрутка, естественно, не ждала. Хилый навес из крашеных водопроводных труб и трех кусков рифленого железа вместо крыши продувается со всех сторон. Стас окоченел через пять минут. Скромная куртка на синтипоне согревала не лучше туалетной бумаги, кроссовки начали быстро превращаться в деревянные колодки. «Зимние» джинсы, всегда плотные и теплые, почему-то стали похожи на тоненькие летние брючки из ткани для носовых платков. Содрогаясь от холода, Стас тоскливо огляделся – вокруг ни души, где-то далеко горят редкие огни уличных фонарей, в застывшем мире царит кладбищенская тишина и стужа. Попробовал сделать гимнастику, то есть побегать туда-сюда по остановке и несколько раз присесть. Не помогло. Даже хуже стало, потому что смерзшаяся одежда противно холодила и отвратительно хрустела, будто маленькие косточки ломаются на морозе. Стас устал, запыхался, но теплее не стало. Где-то вдалеке раздался рык автомобильного мотора, лучи фар выстрелили желтыми раструбами. Из-за снежных заносов показалась оскаленная морда маршрутного автобуса. Переваливаясь, словно объевшаяся помоев свинья, пыхтя выхлопными газами и взревывая от натуги пожилой ПАЗик ползет по занесенной сугробами дороге. Стас обрадовался несчастному тарантасу, как еврей земле обетованной. Даже бросился навстречу, так как не было терпения дождаться. Водитель заметил одинокую фигурку человека, что сумбурно машет ручками и подпрыгивает. Опасаясь раздавить сумасшедшего, сбавил ход и открыл двери. Стас впрыгнул в салон, за спиной лязгнули раздвижные створки, струя теплого воздуха от обогревателя обласкала лицо и руки. Счастливый и обессиленный Стас упал на сиденье. Негнущиеся пальцы кое-как ухватили денежку и положили на капот. Водитель кивнул, не глядя спрятал деньги и продолжил борьбу со стихийным безобразием на дороге.

В половине седьмого утра интернат еще спит. Или делает вид, что спит, потому что вставать раньше, чем положено по распорядку дня, старикам не разрешается. Стас открыл входную дверь собственным ключом – на днях сделал копию, как знал! – прокрался к себе в комнату. В автобусе немного согрелся, но не до конца. Холод убил сон, спать категорически не хотелось, вдобавок появился лютый голод, словно не ел три дня. Однако в столовой, кроме остатков вчерашней каши на воде, ничего нет, это Стас знал точно. Пришлось заварить жиденький пакетиковый чай подозрительного вида и вкуса и пить его без сахара вприкуску с черствым хлебом. Полуголодный, но с раздутым животом, Стас поднимается по лестнице. На площадке второго этажа его встречает Марьяна.

- Набегался, кобелек? – с усмешкой спрашивает она. – Чай, все силы отдал, не пожалел. Сразу видно.

- Ну … это, - пожимает Стас плечами. – Надо!

- И правильно! Если очень надо и девица хороша, должен постараться как следует. Что б и ей … тово! … хорошо было, - ответила Марьяна.

В голосе явно слышалась обида.

- Ага, - кивнул Стас. – Марьяна Сергеевна, тут ничего не случилось? – опасливо спросил он.

- Что может случиться в доме трухлявых пеньков? Только недоразумение! – пренебрежительно махнула рукой женщина.

- Старички что-то натворили? – высказал догадку Стас.

Марьяна фыркнула, на лице появилась презрительная усмешка, полураспустившиеся кудри всколыхнулись:

- Я ж говорю – недоразумение! Думала, гусар, а на самом деле пачкун несчастный …

Позже Стас узнал, что Петр Таранов, который уже давно «клеился» к пышнотелой Марьке, вчерашней ночью осуществил «решительное наступление». В первом часу пополуночи он тихонько вышел из палаты и направился прямо к стойке дежурной медсестры. План старого ловеласа был банально прост: цветы, духи, шампанское. Фельдшерская комната рядом, там всегда наготове заправленная чистым бельем кровать. Марьяна и раньше благосклонно принимала ухаживания «героя военных конфликтов». Несмотря на относительно почтенный возраст, Таранов сохранил приличную внешность и вполне приемлемые физические кондиции. Марьяна на принцессу из сказки тоже не похожа. Да и не было у нее никого, кроме пьющего соседа по лестничной площадке. Одним словом, мог получиться вполне приемлемый «союз двух сердец» на три раза в неделю. Увы, love story не получилось, первый блин пошел не комом и не клином, а бездарно мимо. Марьяна элементарно растерялась, так как давно забыла, как «это» делается по-человечески – у пьющего соседа плохие манеры! – а Петр перестарался и «выстрелил» слишком рано. Полная конфузия получилась, однако!