Альтернативный солдат. Или приключения юного балбеса в доме престарелых, веселые и не очень...

- На перекрестке вправо! – командует Марьяна.

Стас кивает и послушно сворачивает на полузанесенную грязным снегом дорогу. Впереди, в двухстах метрах, одиноко горит круглый уличный фонарь, тускло освещая вход в приемный покой. Справа от торца больничного корпуса в полумраке таится морг. Слепые окна мерцают отраженными огнями, двери плотно закрыты. Мрачное заведение равнодушно ждет своих гостей. Над входом нет таблички, но Стас каким-то чутьем понимает, для чего предназначено это темное здание, похожее на склеп. Машина мчится по прямой, притормаживает на развилке, поворачивает. Под колесами хрустит наст, куски спрессованного снега дробятся в мелкий щебень. Как только боковая стена морга оказывается сзади, Стас с силой давит педаль газа. Оборотистый двигатель ревет из последних сил, колеса вращаются, словно шестерни огромного механизма. Автомобиль извергает поток снега и льда, словно летящая в космосе комета. Крошево камней и спрессованного снега врезается в стену, будто залп шрапнели. Оконные стекла разбиваются вдребезги, керамическая плитка кофейного цвета с треском раскалывается на куски, осколки градом падают вниз. Шумная атака продолжается несколько секунд, колеса нащупывают асфальт и кроссовер рвется вперед. Оседает снежная пыль, стихает шум и треск. Морг, еще минуту назад высокомерный и надутый, словно инспектор Пенсионного фонда, теперь выглядит жалко и бедно, будто средняя школа провинциального городка. Стены покрыты оспинами пробоин, плитки нет, она словно соскоблена великанским скребком. Выбитые окна таращатся в ночь, как беззубые рты, редкие осколки стекла похожи на короткие клочья седых волос. Морг сразу утратил мрачную решимость, потерял силу и превратился в жалкую пристройку. Мотор из последних сил глотает последние метры дороги, с трудом втаскивает расшатанный кузов на невысокую эстакаду и автомобиль замирает возле входа в приемный покой. Двигатель кряхтит, из-под капота раздается подозрительное потрескивание, стучат клапана, откуда-то снизу валит дым, сильно пахнет горелым пластиком – Стас так торопился, что забыл снять ручной тормоз. Дверь в травмопункт распахивается от удара ногой. Отваливается кусок плитки со стены, с потолка сыпется штукатурка. На шум выглядывает медсестра. По коридору молодой парень и женщина несут на руках раненого. У мужчины перебинтована шея, руки и грудь. На белой поверхности расплываются красно-коричневые пятна крови. Медсестра закатывает глаза, на лице появляется выражение обреченности и раздражения – еще одного порезанного тащат!

- Михалыч! – визгливо кричит она в глубину коридора. – Давай сюда, ранетова тащщут!

В ответ тишина.

- Ой, гос-спади! – вздыхает медсестра и пошире распахивает двери. – Несите туда, на стол! – указывает она рукой.

Таранова аккуратно укладывают для осмотра. Застиранная простыня собирается складками, Марьяна быстро поправляет.

- Что с больным? – казенно спрашивает медсестра.

- Порезало стеклом. Окно разбилось, а он рядом стоял. Крови потерял много, - пояснила Марьяна.

- Имя, фамилия, домашний адрес … - бубнит медсестра.

Она педантично и неторопливо, словно паспортистка, заносит данные в замызганный журнал учета, не проявляя ни малейшего интереса к раненому.

- Вы врач? – громко спрашивает Стас.

- Нет! – так же громко отвечает медсестра. Видно, что она привычна к окрикам, на голос такую не возьмешь.

- А где врач, почему его нет?

- Что вы мне вопросы задаете, молодой человек? Вы же слышали, я его позвала, - не поднимая головы ответила медсестра.

Стас понял, что говорить с ней бесполезно. Он выходит в коридор, изо всех сил кричит:

- Врач! Этот … Михалыч!

Голос тонет в бетонном колодце коридора, на крик никто не отзывается. Тогда Стас идет вперед и толкает все двери подряд. Большая часть из них заперта, за другими пустые, темные комнаты, заставленные старой мебелью. В самом конце коридора дверь полуоткрыта, из-за нее доносится какой-то шум. Стас входит. Два топчана, укрытых простынями с громадными больничными штампами, стоят вдоль стен буковой «г». С другой стороны на маленьком столике расположился небольшой телевизор, экран горит зеленым цветом, из динамиков водопадом несутся звуки футбольного матча. Напротив сидит мужчина в белом халате, горящий взгляд прикован к экрану, глаза вытаращены, грузное тело содрогается и раскачивается, словно мужчина судорожно пытается подняться со стула, но в последний момент силы покидают его и он опять шмякается на место.

- Это вы врач? – спрашивает Стас.

- Я-я, подожди минутку! – отвечает мужчина, не отрываясь от экрана.

- Мы тяжелораненого доставили, помочь надо.

- Ага … медсестра сделает все, что надо … щас иду …

- Он много крови потерял, ему переливание надо сделать.

- Ах блин! Ну что за му…ак такой! С трех шагов забить не может, а!? – орет мужчина и бьет кулаков в ладонь. Звук получается смачный, как пощечина от всей души. Стас с детства не любил футбол. С годами эта нелюбовь переросла в стойкое равнодушие к любым спортивным состязаниям. Однако если хоккей вызывал легкий интерес во время проведения зимних олимпийских игр – приятно посмотреть, как за милую душу мордуют миллионеров! – то к футболу появилось отвращение. Сеанс коллективного сумасшествия десятков тысяч людей, да еще за их же собственные деньги почему-то приводил в бешенство. Стас считал болельщиков всех мастей психически больными людьми и относился к ним откровенно брезгливо.

- Слышь ты, врач! Человек умирает от потери крови! – закричал Стас и встал между мужчиной и телевизором.

В это мгновение болельщики по ту сторону экрана завопили так, будто на стадион приземляется летающая тарелка инопланетян, комментатор затараторил что-то про опасный выход.

- Да пошел ты! Не подохнет твой человек! – бешено заорал врач и одним движением крепких рук отшвыривает парня в коридор.

Стас опять ударяется левым плечом, боль пронзает грудь, рука до половины немеет. От ярости на глаза наворачиваются злые слезы, пальцы чешутся от желания вцепиться в глотку, но сделать ничего нельзя – мужик в халате намного сильнее, да и с одной рукой вообще много не навоюешь. Стас потерянно бредет по коридору обратно, из-за спины раздаются вопли болельщиков и трескотня комментатора.

- Что делать? Что делать … - бормочет Стас, по щекам катятся слезы, из прокушенной губы капает кровь, но он ничего не замечает. Вдруг останавливается, словно натыкается на невидимую стенку, в глазах появляется мстительный огонь.

- Сейчас я тебе покажу футбол! – злобно произносит Стас и бросается к машине …

Lexus по старчески кряхтит остывающим мотором, двери распахнуты, по салону гуляет морозный ветер. Возле машины стоит двое парней, у одного в руках видеокамера, второй держит микрофон с толстой поролоновой насадкой. В полумраке Стасу показалось, что это бутылка. Не раздумывая, он кричит еще из коридора: