Мир приключений № 8 1962

— Ефрейтор его обнаружил? — удивляется Джансаев, и черные глаза его становятся совсем круглыми. — Чукреев? Что же это за аппарат?

— Кибернетическое существо, — улыбаясь, поясняет Уралов. — Электронное устройство с элементами функций, имитирующих нервную систему. Оно заключено, видимо, в маленькую танкетку или в шар, свободно перекатывающийся с места на место…

— Похожий на ежа? — не сдержавшись, перебивает Уралова Джансаев. Теперь только он наконец понял связь между гибелью ефрейтора и электронным шпионом.

— Да, весьма возможно, что оболочке заброшенного к нам электронного устройства придана форма ежа — типичного обитателя степной полосы. Отличная маскировка.

— Почему же этот “еж” взорвался при встрече с нашим ефрейтором?

— Похоже, что он покончил “самоубийст­вом”. Взорвался, чтобы скрыть тайну своего устройства. В связи с этим новый “еж”, наверное, не ведет больше передач ни на одной из прежних волн коротковолнового диапазона.

— Вы думаете, что гибель ефрейтора их насторожила?

— Не ефрейтора, а “ежа”. О гибели ефрейтора они, пожалуй, и не подозревают даже.

Чувствуя, что Джансаев его не понял, Уралов объясняет подробнее:

— Приемная телевизионная камера “ежа” работает, видимо, не все время, а периодами, в целях конспирации и экономии энергии.

— И все заснятые ею кадры тотчас же передаются?

— Едва ли. Скорее всего, они хранятся в запоминающем устройстве “ежа” до тех пор, пока он не получит радиокоманду о посылке их в эфир остронаправленной антенной.

— Почти так же, значит, как при приеме информации с наших искусственных спутников? Там она тоже хранится либо в кратковременной, либо в долговременной “памяти”. — Джансаев пользуется случаем продемонстрировать свою осведомленность в вопросах современной техники связи.

— Да, принцип, видимо, один и тот же, — соглашается Уралов.

— Ну, а если информация с “ежа” передается какое-то время спустя после происшедшего события, кто же подал “ежу” сигнал, что ему грозит опасность? — любопытствует Джансаев, щуря свои раскосые глаза.

— Никто. В такой ситуации некогда ждать команды. Тут необходимо немедленное действие. Это, конечно, учли конструкторы “ежа”. Решить же такую проблему нетрудно. Достаточно для этого снабдить “ежа” фотоэлементом, а уж он мгновенно включит взрывное устройство, как только “ежу” будет угрожать опасность. По такому принципу действовали многие минные устройства еще в ту войну.

— Те, кто послал к нам “ежа”, так и не знают, что с ним произошло?

— Если бы он не покончил “самоубийст­вом”, блок его “памяти” проинформировал бы их потом, как наш ефрейтор охотился за ним. Не зная же этого, они могли предположить, что “еж” был обнаружен скорее всего с помощью пеленгаторов. В связи с этим их новый электронный шпион, наверное, ведет теперь передачи на каких-то других волнах и в иное время.

— Но на метровых все-таки?

— Почему же? Может быть, и на дециметровых или даже на сантиметровых.

В тот же день Уралов с Джансаевым пытаются запеленговать “ежа” на дециметровых и сантиметровых волнах. На это уходит весь вечер и значительная часть ночи. Но все оказывается безрезультатным.

— Видно, действительно слишком маломощна моя техника! — тяжело вздыхает Джансаев, печально глядя на свои пеленгаторы.

Утром неожиданно приезжает Шахов с несколькими сотрудниками своей лаборатории. Не ожидая вопросов Уралова, кратко объясняет причину своего приезда:

— Дана команда — разобраться во всем в самый кратчайший срок. Что тут у вас нового?

Уралов лаконично докладывает обстановку.

— Все, значит, на том же месте, — разочарованно вздыхает Шахов, пухлыми пальцами набивая трубку душистым табаком. — Ничего конкретного, одни догадки…

Заметив удивленный взгляд капитана, обращенный на трубку, инженер-полковник смущенно улыбается:

— Пятнадцать лет не курил и вот снова… Может быть, поможет от излишеств избавиться. — Он похлопывает себя по животу и добавляет со вздохом: — Когда-то и я таким же стройным был, как вы… Ну-с, теперь за дело!

С помощью приехавших с Шаховым техников капитан Уралов к полудню налаживает привезенные пеленгаторы. К работе приступают тотчас же. Разбившись на три группы, все рассаживаются по машинам, предоставленным подполковником Загорским в распоряжение Уралова, и разъезжаются по полигону.

Капитан работает со старшим лейтенантом Джансаевым. Этот любознательный смышленый офицер нравится капитану. Льстит ему и то, что Джансаев прочел почти все его статьи о применении кибернетики в военном деле. Он о многом спрашивает Уралова, задавая то наивные, то неожиданно серьезные вопросы, свидетельствующие о живом уме. Капитан рад случаю поговорить о своем любимом предмете.

Они разговаривают весь день, не спуская глаз с экрана осциллографа. Но экран не регистрирует ни единого импульса. К вечеру капитан мрачнеет.

— Это ничего, — успокаивает его Джан­саев. — Вы же сами говорили, что “еж” передает не непрерывно, а по чьей-то команде. Я даже думаю, что в целях наибольшей скрытности передачи эти ведутся не более одного-двух раз в сутки. Так что придется набраться терпения.

Капитан Уралов связывается по радио с инженер-полковником Шаховым и инженер-капитаном Серегиным. У них тоже никаких успехов.

— Вы полагаете, что нужно продежурить еще и ночь? — спрашивает Шахов.

— Непременно, — убежденно заявляет Уралов. — Ночью-то и может все произойти…

— Ну, если вы в этом так уверены, попробуем, — без особого энтузиазма соглашается инженер-полковник. — Хотя, сказать вам по правде, я бы с гораздо большим удовольствием провел ночь в постели.

— Тогда вместо вас можно кому-нибудь из ваших техников это поручить.

— Нет, нет, зачем же! Я ведь похудеть собираюсь, — смеется Шахов.

Но и ночь не приносит успеха. На рассвете все собираются в штабе Загорского. Ка­питан все еще бодрится, а инженер-полков­ник совсем приуныл. Вид у него какой-то помятый.

— Поручим это дело связистам, — устало говорит он. — Вы только хорошенько проинструктируйте их. Нам пора и отдохнуть.

Никаких результатов не приносит и следующий день. Теперь уже и Уралова начинают одолевать сомнения. Один только Джансаев по-прежнему непоколебимо верит в удачу.

Вечером Уралову передают телефонограмму от полковника Астахова. Полковник сообщает, что завтра лично прибудет в хозяйство Загорского.

Астахов прилетает на специальном самолете в девять утра. За ночь на полигоне не происходит никаких перемен, зато Астахов привозит еще один номер газеты “Шварц Адлер” со снимком полигона тринадцать дробь три. На газете стоит дата: двадцатое мая.