Алекс Бонд - Творцы грядущего [litres]

Ровно в десять приходите к Флегерти на 158 улице, я покажу вам редкостную кессонную работу.

Измазанный клочок бумажки, на нем каракулями, притом чересчур своеобразного правописания, нацарапаны неразборчивые строчки. Тем не менее, мы очень польщены этим приглашением, ведь Дэнни Рок большое светило в землекопном искусстве.

– Ну, старина, – говорит Билл, – Дэнни не стал бы мучить себя писаниной, если бы это не было что-нибудь исключительно интересное. Бьюсь об заклад, выйдет великолепная статья для «Обозрения».

Без труда мы нашли указанное место. Ночь темная, дождь лил, как из ведра, кругом не видно ни зги кроме ярко освещенных окон кабачка. Картина совсем непривлекательная, и еще меньше она нам понравилась, когда мы отворили дверь. Кабачок был полон народа, все шумели, пили простую водку, курили крепкий табак и бранились. Около стойки стоял Дэнни Рок. Большое количество шрамов на его лице показывало, какой ценой достался ему самоотверженный поступок, спасший других.

– Сюда, ко мне, юноши, – кричит он, завидя нас. – Очень рад вас видеть! Не хотите ли выпить со мной? Как? И кружки пива не хотите? И хорошо делаете, – и он прочитал нам целую проповедь об умеренности, лучшей мне не приходилось и слышать.

– Почему же вы пьете? – спрашивает Билл.

Дэнни лукаво подмигивает левым глазом: не хотите дать старому человеку пропустить стаканчик! Он выпил, мы уселись за столом в углу, и Дэнни объяснил, зачем он нас звал. Мы узнали, что он работает на устройстве кессона для открытой шахты, где два дня тому назад произошел несчастный случай. Шахта была доведена до твердых пород, но камень был с трещинами, пришлось взрывать его на довольно большую глубину, чтобы добраться до не пропускающей воду породы. От постоянного взрывания сильно попортилась крыша, летящий во все стороны каменный щебень изрешетил балки. Испорченная крыша плохо удерживала воздух. Эта шахта должна была остаться открытой, и потому ее кессон был устроен не так, как те кессоны, которые нам пришлось видеть: прессом на крыше, вместо крепкого цемента, служила вода, и через нее из рабочей камеры шел сильный ток воздуха. Одному рабочему было поручено заткнуть дыры глиной и паклей. Это был новичок. Когда он услышал свист выходящего воздуха, он пододвинул туда свечу, чтобы разыскать дыру. Воздух вытянул пламя в длинный язык, проскочивший сквозь трещину, и крыша загорелась. Не отдавая себе отчета в том, какую беду он устроил, рабочий продолжал заделывать дыры и несколько раз подвигал свечу к крыше. Зазвучал сигнал, предупреждающий об опасности и, когда рабочие выбрались, над кессоном уже поднималось большое облако дыма.

Ничего не оставалось делать, как затушить огонь, приостановив работу воздушных насосов. Уровень воды на крыше сильно упал, это был признак того, что сгорели балки. С пожаром, впрочем, удалось скоро справиться, но тут и начались главные трудности. Как выкачать воду? Насосами нельзя было многого достичь, потому что дыры на крыше были настолько велики, что воздух просачивался через них с той же быстротой, с какой накачивался. Выкачали воду из шахты, на пару сантиметров понизили ее уровень под крышей рабочей камеры, но сколько ни бились, ничего больше не могли сделать с кессоном.

– Взяло нас отчаяние, – рассказывает Дэнни. – Вчера вечером приходит управляющий О'Коннел и приносит кучу крыс, чтобы они его выручили.

– Как это так? – удивляемся мы.

– Ну да, говорю, крыс. Целую дюжину. «Слушай-ка, Дэнни, – обращается он ко мне, – что я придумал. Выпустим крыс, и они разыщут для нас дыры». И я должен был держать это зверье за головы, пока он привязывал каждой на хвост кусок пакли. Потом этих зверюг спустили в шахту и выпустили воду. Они искали выход, как голубь из Ноева ковчега – землю, но, не находя, возвращались к лестнице. И пошла потеха. Чуть крыса возвращалась, мы ее отталкивали обратно. Так и шло у нас дело. Но вдруг исчезли все крысы. Крысы, знаете, хитрые бестии. Вероятно, они обсудили ситуацию между собой и решили штурмом взять нашу лестницу. Со всех сторон они вдруг бросаются на меня и О'Коннела, который стоит рядом. Палок мы не захватили, и борьба была неравная: пара штиблет против дюжины крыс. Пятерых мы успеваем прибить; остальные пробегают мимо нас и поднимаются вверх по веревке так быстро, что задержать их мы не можем.

– Посмотри, что ты натворил, О'Коннел, – говорю. – Что ты теперь станешь делать? – А он кашляет и ответить не может. А я уж знаю, что надо делатъ. Я добираюсь до воздушного шлюза, боюсь, как бы крысы не прыгнули на меня. Тогда я затворяю нижнюю дверь и стучу Тиму, шлюзному сторожу, чтобы он открыл. А он не знал, что у нас были в мешке крысы, когда нас впускал. Ну, надо было вам видеть глаза Тима, когда он открыл шлюз и думал увидеть мою рожу, а вместо того выпрыгнули семь крыс, крупных словно кошки, и у каждой на хвосте по куску пакли. Он убежал, как ужаленный, звал на помощь и уверял всех, что семь чертей потопили меня и О'Коннела, превратились в крыс и вылетели, как только он открыл шлюз. По крайней мере, час никто не решался подойти к шлюзу и нас выпустить. О'Коннела здорово покусали; он и сегодня еще не поправился. И меня поцарапали. Он показал свои изрядно пораненные шею и руки.

– Ну а теперь я сам кое-что придумал, только бы мне помог кто-нибудь со смекалкой в голове. Билл, ты останешься при шлюзе, а ты, Джим, спустишься со мной исправлять беду.

Билл на такое распределение сил не был согласен и настойчиво добивался иного. Наконец, было решено, что он отправится с нами, а Ларри Доган останется при шлюзе.

– У Ларри тоже есть малость смекалки, – добавляет Дэнни, – да и нечисти он не боится.

Пробило уже одиннадцать, когда мы подошли к шахте. Дэнни не объяснил нам, что он хочет предпринять, но теперь мы начали догадываться. Когда мы вошли в шлюз, он снял одежду и повесил ее на торчащий болт.

– Вы там собираетесь плавать? – спрашиваю с некоторым беспокойством.

– А почему нет? Если крысы плавают, отчего не могу плавать я. У меня есть смекалка, а у них нет.

– А мертвые крысы? – говорю.

– Мертвые мне приятнее живых.

– Ну, жарьте! – говорит Билл. – А нам тоже придется плавать?

– Нет, вы мне будете подавать глину и паклю, когда понадобится.

Мы решили обвязать его канатом и держать за конец, чтобы вытащить в случае необходимости. Спускаемся вниз по лестнице до конца шахты. Зажигаем свечу, так как электричество не горит. При ее колеблющемся свете замечаем, что вода бурлит от сильно накачиваемого воздуха. Она стоит лишь на десять сантиметров ниже крыши, и выше моих сил понять, как человек там, в темноте, сможет плавать, имея возможность дышать только в десятисантиметровом пространстве. А Дэнни между тем уже ныряет. Через минуту выплывает наверх, раздвигая руками воду.