Дарья Кандалинцева - Где не светят звезды

Дафне пришлось обороняться самой, Никк тоже достал кинжал, что стащил у Табити, у Ани же не было ничего, кроме собственных ногтей и смекалки. Она юркнула обратно в укрытие, где они до этого прятались (к своему удивлению обнаружив, что мамы и Фарна там уже нет), а когда преследовавший ее тифонец забежал следом, выскочила из темноты и дернула его за подол мантии, надеясь сбить с ног. Враг попытался вывернуться, но запутался. Потерял равновесие и… выпал из окна, находившегося в углу закоулка.

Аня остолбенела.

Снаружи послышался вопль, а затем жесткий удар, и все стихло. Боясь увидеть результат своих действий, Аня медленно подкралась к окну. Неестественно изогнув руки и ноги, тифонец лежал на земле.

«Я убила его», — только и смогла сказать себе Аня. Эта мысль звучала странно в ее голове, точно совсем не соответствовала реальности. Убила? Но ведь она ничего не сделала, на ее руках нет крови, она лишь защищалась. Она весь день наблюдала, как Лир отнимает жизни жрецов, и совсем его не осуждала в отличие от Никка, ведь Хэллхейт делал это ради их спасения! А сейчас…

«Я убила его. — Аня осознала, что никогда раньше этого не делала. Лир убивал, Даф убивала, Никк убивал — и раскаивался, и винил себя, и ненавидел, и Аня не понимала почему. Наконец поняла. Отнять чью-то жизнь вовсе не то же самое, что видеть, как чью-то жизнь отнимают. — Не то же самое, что знать, как легко эту жизнь отнять».

Возможно, землянка бы еще долго над этим думала, если бы не услышала на лестнице звук сыплющихся с высоты камней. Она поспешила обратно и показалась из-за угла в тот самый момент, когда ступеньки наверху начали рушиться. Часть лестницы, ведущая вниз, уже отсутствовала, а на уцелевшем островке стояли Даф с Никком и Ева, которая выпускала снотворные стрелы в оставшихся внизу жрецов. На самой вершине башни находился Фарн, у него на лбу блестел пот; тифонец жестикулировал руками, обрушивая одну ступеньку за другой, пока не добрался до сражающихся Лира и Медреда.

Мрак, тянущийся от плаща старшего брата Лира, теперь обволакивал их обоих, так что сложно было разобрать, кто побеждает в дуэли.

— Вся вина на тебе, Мунвард, — рокотал потусторонний голос Медреда, разносясь эхом по башне. — Мунвард придумал несуществующую войну, из-за которой тифонцы использовали мой народ в качестве расходного материала. Войну, из-за которой мой отец повел фоморов на смерть, из-за которой убили меня! Ты отнял у меня все! Ты всех убил!

— Я пытался защитить свой народ, тех, кого люблю!.. — слова Лира тонули в звоне скрещивающихся клинков.

— Ах, так ты возомнил, что умеешь любить? Возомнил, что можешь занять мое место? Носить мою корону? Приказывать моим людям? Решил, что достоин того, чтобы мои родители называли сыном тебя?

— Он убьет Лира, — простонала Даф.

— Нет, — покачала головой Аня. — Он не может. Лир ведь сказал, что никто не может его убить, пока я жива. Это часть его сделки с Лăрами!

«Никто из смертных не может его убить, — заметил Никк мысленно, чтобы Дафна не слышала. — Но бессмертные уже не часть сделки».

На руке Лира замерцал шрам, и его клинок полыхнул, будто от удара молнии. Хэллхейт решил прибегнуть к последнему козырю, что был в его арсенале. Аня видела, как, стиснув зубы, Лир напирает мечом на Медреда, толкая его к краю обвалившейся лестницы. Свет клинка пронзал тени насквозь, но те тут же сгущались обратно, делая Медреда неуязвимым.

«Еще одна ступенька», — подумала Аня, переведя взгляд на Фарна. Интересно, он ее слышал?

Похоже, слышал, или и сам догадался, потому что по каменному блоку под ногами Медреда побежала трещина. Лир сделал новый выпад, но его брат отклонился и занес одни из своих мечей над головой, а вторым нанес удар сбоку. Едва успев парировать, Лир присел и со всей силы ударил рукояткой своего все еще сверкающего клинка по ступенькам.

Трещина поползла дальше, край откололся.

Медред оступился, и Ане казалось, он уже проиграл — вот же, он падает, он летит вниз! Но мрак не рассеялся. Вместо этого стал гуще, обвивая Лира по рукам и ногам.

— Лир! — закричала Даф и бросилась к нему.

Лир не принял протянутую ему руку Дафны, а вместо этого, наоборот, отстранился, чтобы черный морок не поглотил и ее.

— Лир!

Он встретился взглядом с Аней всего на долю секунды. Такого страха в его глазах она не видела никогда. Тьма поглотила его полностью, и Хэллхейт сорвался в пропасть.

— Лир! Не-ет! — визжала Дафна.

Никк подбежал к перилам, свесив голову вниз, и увидел, как черный сгусток летит к земле. Ни Медреда, ни Лира он не видел.

«Лир? — Никк мысленно прикоснулся к темноте, осторожно, боясь, что почувствует там то же самое, что чувствовал, когда погиб Смерон, ту всепоглощающую, утягивающую за собой бездну. Но вместо этого не нашел ничего. Совсем. Пустота. — Лир!»

«Беги… гите!..»

Медленно, туман начал рассеиваться, и Никк разглядел две фигуры. Лир теперь пытался встать на ноги, но его колени дрожали, будто их кто-то держал. Медред же стоял, опустив голову и говоря что-то Лиру, оба черных клинка указывали Хэллхейту младшему в грудь.

«Бежать? Он прикончит тебя!»

«Разве не этого я достоин по твоему мнению?» — шутка проскальзывала в словах Лира, но Никк знал, что тому было совсем не до смеха.

«Вот именно, это мое мнение, — Никк огляделся, ища, как спуститься. — Я могу думать, что ты негодяй, а ты так думать о себе не имеешь права! Потому что еще я думаю — нет, знаю — ты лучше, чем пытаешься выставить себе перед всеми».

Зажмурившись, чтобы не смотреть, как высоко может упасть, Никк прижался к стене. До следующего отрезка уцелевшей лестницы было не меньше трех метров, и на месте обвалившихся ступенек из стены торчали лишь короткие куски камня. Никк поставил ногу на первый выступ, набрал побольше воздуха в легкие и боком начал двигаться вниз.

— Ты заключил плохую сделку, Мунвард, — доносился снизу голос Медреда.

«Я спускаюсь, Лир!»

«Хоть раз в жизни можешь остаться в стороне и не бороться за справедливость?»

«Нет».

— И даже Ивэйн теперь тебя не спасет…

«Он слишком много болтает, — заметила Аня. — И не смотрит по сторонам. Никк, если ты зайдешь сзади, то застанешь его врасплох».

Никк открыл глаза.

«Ты даже не собираешься меня отговаривать?» — удивился он.

«Отговаривать? Я задушу этого мертвого братца собственными руками, если Даф не откусит мне руку первая и не кинется вниз. Торопись!»

Никк бесшумно спрыгнул на землю и, держась в тени, побежал к Медреду. От фонтана в центре остались одни обломки, неизвестно, как Хэллхейты умудрились упасть с такой высоты и выжить. Может, клубящийся вокруг Медреда мрак смягчил падение?..

«Мне придется его убить, — пронеслось в мыслях Никка, и он крепче сжал свой кинжал. — Я могу его убить, это не будет ошибкой, это правильно».