Генри Хаггард - Рассвет

«Ну вот, — сказал он себе, — это положит конец нашему с Джорджем роману, я верну молодого Хейгема, и они с Анжелой смогут пожениться. Джордж никогда не сможет согласиться на то, что я собираюсь предложить; если же он все-таки это сделает, тогда египтянина долой — игра будет стоить свеч. Впрочем, я не несу за это никакой ответственности; я не стану давить на Анжелу, пусть она сама выбирает». Решив это, Филип отправился спать, чувствуя себя так, словно совершил добродетельный поступок.

Джордж пришел без опоздания на следующий вечер, то есть в тот самый день, когда леди Беллами разговаривала с Анжелой. Разговор так расстроил девушку, что она сразу ушла к себе в комнату, ничего не зная о предполагаемом визите дяди.

Вечер выдался ужасный — один из тех гнетущих, душных вечеров, которые иногда посещают нас в течение английского лета. День был жаркий и знойный, а с наступлением сумерек легкий ветерок, едва шевелившийся в грозовом воздухе, стих, оставив температуру почти на том же уровне, что и в тропиках, и сделав жару в доме почти невыносимой.

— Как поживаешь, Джордж? — сказал Филип. — Жарко, не правда ли?

— Да, видимо, скоро начнется буря.

— Думаю, не раньше полуночи. Не пойти ли нам прогуляться к озеру, там будет прохладнее и нас никто не потревожит? Знаешь, у стен иногда бывают уши.

— Хорошо, но где же Анжела?

— Я только что встретил ее на лестнице, и она сказала, что идет спать — кажется, у нее разболелась голова. Ну что, идем?

Как только они отошли достаточно далеко от дома, Филип ринулся в бой.

— Несколько месяцев назад я беседовал с леди Беллами по поводу предложения руки и сердца Анжеле, которое ты сделал мне через нее. Именно об этом я и хочу поговорить с тобой сейчас. Во-первых, я должен спросить, желаешь ли ты продолжения?

— Разумеется, я желаю этого больше, чем когда-либо.

— Что ж, как я уже говорил леди Беллами, я вовсе не одобряю твоего ухаживания. Анжела, с моего согласия, уже обручена с твоим подопечным, молодым человеком, который, что бы ты о нем ни думал, мне очень нравится, и я могу тебя заверить, что потребуются самые сильные побуждения, чтобы заставить меня даже допустить разрыв этой помолвки. В любом случае, я не стану влиять на Анжелу, она совершенно свободна в своем выборе.

— А это означает, я полагаю, что ты намерен сбивать цену на поместье?

— Желая жениться на Анжеле, — продолжал Филип, — ты должен помнить свое место. Она очень красивая женщина и, более того, когда-нибудь будет еще и очень богата, а ты — о, ты должен извинить меня за откровенность, ничего личного, деловой подход, я лишь оцениваю тебя в качестве потенциального зятя — ты человек средних лет, не обладающий располагающей к себе внешностью, слабый здоровьем и, как бы ты ни старался поддерживать свою репутацию в этих краях… одним словом, мы с тобой хорошо знаем, каков ты на самом деле. Ты, Джордж, совсем не тот человек, которому отец захотел бы отдать свою дочь по собственной воле, и не тот, с кем молодая девушка могла бы найти свое счастье.

— Нечего сказать, лестный портрет…

— Вовсе нет, всего лишь истинный.

— Если все так, как ты говоришь — как же ты вообще можешь думать о том, чтобы позволить своей дочери выйти за меня?

— Я скажу тебе — как. Право собственности должно стоять выше интересов отдельного человека. Мой отец и ты, вы вдвоем лишили меня моей законной собственности, и я вижу единственный способ вернуть ее.

— Да какое это имеет значение? В любом случае после твоей смерти земля вернется к Анжеле и ее детям.

— Нет, Джордж, этого не будет; если когда-нибудь земли поместья Айлворт попадут в мои руки, они не перейдут больше ни к одному твоему ребенку.

— И что же ты с ними сделаешь?

— Женюсь и заведу собственных детей.

Джордж присвистнул.

— Что ж, отличный план, надо сказать, только вот одна мелочь… ты ведь еще не получил их назад, мой дорогой кузен.

— Нет, и, скорее всего, никогда не получу, но давай перейдем прямо к делу. Хотя я и не одобряю твоих ухаживаний, я готов отказаться от своих возражений и принять тебя в качестве зятя, если ты сумеешь заручиться согласием Анжелы, при условии, что до свадьбы ты согласишься передать мне за определенную плату все земли поместья Айлворт, за исключением особняка и сада вокруг него.

— Очень хорошо, но теперь поговорим о цене. В этом-то все и дело.

Они пошли по тропинке, которая спускалась через кустарник к берегу озера, а затем поворачивала к Посоху Каресфута. Прежде чем ответить на замечание Джорджа, Филип предложил присесть и, сообразуя действие со словом, уселся на ствол упавшего дерева, лежавшего у самой воды, как раз за развесистыми ветвями большого дуба, откуда открывался прекрасный вид.

— Скоро снова выйдет луна, — сказал он, когда Джордж последовал его примеру. — Она спряталась за ту грозовую тучу. Ах! — Яркая вспышка молнии на мгновение соединила небеса и землю. — Я так и думал, что будет буря; она начнется через полчаса.

Все это Филип говорил, чтобы выиграть время; он еще не решил, какую цену предложить.

— Плевать на молнию. Что ты предлагаешь за поместье, включая лес и все постройки… короче говоря — какова твоя цена?

— Сто тысяч фунтов наличными, — медленно произнес Филип.

Джордж вскочил и снова сел, прежде чем ответить.

— Неужели ты думаешь, что я пьян или сошел с ума, раз делаешь мне такое нелепое предложение?! По завещанию поместье стоило двести тысяч!

— Я предлагаю за него сто тысяч и готов дать еще тридцать тысяч за Анжелой, если она выйдет за тебя замуж, и еще двадцать тысяч после моей смерти. Таково мое предложение — принимай его, или покончим с этим.

— Предложи разумную цену — нынешнее предложение нелепо!

— Нелепо это или нет, но это мое последнее слово. Если мои условия тебе не нравятся — ну и ладно, забудь о них, а я завтра же свяжусь с молодым Хейгемом и скажу ему, что он может приехать и жениться на Анжеле, когда только захочет. Со своей стороны, я очень рад, что дело улажено именно так…

— Ты же просишь меня пожертвовать половиной моего имущества, — простонал Джордж.

— Ты имеешь в виду — моего имущества, которое ты украл? Да ведь я же не заставляю тебя непременно соглашаться. Насколько я понимаю, ты отказываешься от моего предложения?

— Дай мне минуту подумать, — и Джордж закрыл лицо руками, а Филип, глядя на него с ненавистью, сверкавшей в его темных глазах, пробормотал сквозь зубы:

— Полагаю, наконец-то настала и моя очередь…

В тишине прошло около тридцати секунд, но тут внимание кузенов привлек шорох сухих листьев, прозвучавший в напряженной тишине ночи довольно зловеще, а в следующую секунду высокая фигура в белом скользнула к самой кромке воды и остановилась в полудюжине шагов от них.