Дмитрий Галкин - Пустыня Сапфиры [litres самиздат]

Оторвавшись от карты, я увидела, что мужчины таращатся на меня, словно на призрака.

— Что-то не так?

— Карина, милая! — взволнованно произнёс Севастьян. — Ты получила мощный, великий дар. Мало того, что ты повелительница птиц и зверей. Ты обладаешь возможностью понимать тайны письменности. Тебе могут быть доступны свитки и манускрипты библиотеки. Ты… воистину ты дочь своих родителей.

— Ну что ты, — смутилась я и покраснела, хотя было очень приятно слышать такие слова.

— Он прав, леди Кара, — Дайкин склонил голову, — воистину вы великая волшебница!

От таких слов меня бросило в жар, и чтобы избежать неловкого момента я сказала:

— Тогда давайте извлечем нужную информацию! Тащите всё, что имеет отношение к Пустыне.

Следующие два дня мы почти безвылазно просидели в библиотеке. Перерывы делали только на туалет и сон. Обедали и ужинали тут же, за соседним столом. Дайкин и Севастьян завалили стол свитками и притащили кучу книг, которые, по их мнению, содержат нужную информацию. Древние трубочки пергамента сначала привели меня в священный трепет, а потом в недоумение. Сказанное в них порой не имело никакой логики и смысла. Вот, например, этот:

«соединю и объединю. Далёкое станет близким и осязаемым. Небо нельзя потрогать, но оно рядом. Луч света не охватить, но он делает работу. Пространство не имеет границ, но я сделаю их»

В другом свитке была полнейшая тарабарщина и даже мой недавно обретённый дар не справился со странным содержимым. Я взяла следующий рулончик и улыбнулась — это были стихи:

«О, Ристиция бесплодная земля!

О, пески твои, бескрайние моря!

Дай мне сил в песках не умереть,

Дай мне сил пески преодолеть!»

— Что за чушь? — сердито буркнул Севастьян. — Такое ощущение, что в этих манускриптах записывали бред душевнобольных.

— Понять бы кто их писал, — вздохнула я и продолжила чтение.

Когда мне попадалось что-то более-менее осмысленное, я читала это вслух, а Севастьян повторял прочитанное в большую морскую раковину ярко-желтого цвета. Видя мое удивление, он объяснил, что это устройство вроде диктофона. Только ограничений по памяти не имеет.

— Когда будет время, возьму писарей и заставлю раковину всё воспроизвести. Таким образом у нас будет всё записано, — добавил принц.

Я развернула очередной манускрипт и выдохнула — настолько он оказался длинным. Да и материал, из которого его изготовили, не был пергаментом. Уж очень тонкий и эластичный материал, скорее всего, какой-то композит. Я начала чтение и так прониклась, что забыла где нахожусь. Древний текст рассказывал о событиях времён сотворения Сапфиры. Казалось, будто сам Плухотсостовр излагал здесь свои мысли. Оказалось, что для безопасности города-на-столпе пришлось создавать невидимый, но мощный космический щит. Таким образом во Вселенной оказались соединенными шесть планет. Далее шли какие-то цифры, а потом стало ещё интереснее. На каждой из планет пришлось сооружать мощные станции для защиты и обслуживания щита. А для того, чтобы в любое время беспрепятственно посещать эти миры, пришелец соорудил пространственные переходы. Причем на каждую из планет вёл не один, а несколько подобных тоннелей. Да и свежепостроенный город пронизывала сеть скоростных проходов.

— Точно! — перебил меня Севастьян, когда я пересказывала прочитанное. — Отец догадывался об этом и сам обнаружил несколько. Одним, который ведёт прямо в Подземелье, он сам несколько раз пользовался. Знать бы схему этих переходов, ведь это очень опасно.

— Опасно? — удивилась я.

— Конечно! Вот ты диск использовала, а где-то спрятан тоннель, которым может воспользоваться любой. Ну почти любой.

— Точно! Мне родители рассказали, что однажды оказались у подножия Столпа пройдя через тоннель прямо из собственного офиса.

— Вот видишь? А если этот, Артиид, обнаружит такой проход?

— Кстати, ты обещал рассказать мне про, трискурианцев, — напомнила я Севастьяну.

— Расскажу, только давай текст доработаем.

Кивнув в знак согласия, я продолжила чтение. Оказалось, что тоннели шли не только от Сапфиры к планетам Щита, но и с планеты на планету можно легко перебраться, минуя город-на-столпе. Затем снова шли колонки непонятных мне цифр и документ закончился. Я перевела дух.

— Жаль, король не с нами, — вздохнул Дайкин, — он всегда искал информацию. Собирал её по крупинкам. А тут столько всего и сразу!

— Ничего, найдём отца, и он всё узнает, — сказал Севастьян, — а про тоннели это конечно здорово. Я, например, не знал, что с планеты на планету можно путешествовать.

— И я не знала, — я аккуратно свернула свиток, — а теперь расскажи про Артиида.

— В общем-то, информации немного. Трискурианцы каким-то образом оказались в Ристиции. У них есть собственный город, и они очень злобные существа.

— Отчего они такие? — спросила я, вспоминая свои встречи с Артемом.

— Говорят, владыки их выслали из города-на-столпе. За какие-то грехи. И теперь целью их жизни стала месть. Поэтому они так обозлились. Но вот в чём дело — отец говорил, что за всё время правления владык никаких историй с трискурианцами не происходило. Про них узнали-то не так давно. Однажды они объявились у Столпа и собрались взять Сапфиру штурмом. Ну их, в общем, вернули обратно.

— Возможно это чья-то интрига, — задумчиво произнёс Дайкин, — когда трон занял узурпатор Торн Зеба, то от имени владык он издал такие законы, что до сих пор ужас берет. А народ ведь думал, что это владыки так правят.

— Всё страньше и страньше, — процитировала я Льюиса Кэрролла.

— Вот именно, — кивнул принц, — перекусим или продолжим дальше?

— Давай просмотрим ещё один свиток, — решила я, — похоже, что он тоже содержит что-то интересное.

И угадала. В манускрипте говорилось об ошибках, допущенных при сооружении всей системы Щита и проходов между планетами. «По всей видимости, я нарушил биполярность системы. Планеты остались на своих местах, но часть их территорий поменялись местами с другими мирами», — делился своими мыслями автор документа.

— Прав был ваш отец, — сказал мне дворецкий, — он первый догадался, что миры когда-то соприкасались друг с другом.

— Подожди, Дайкин, не перебивай, — попросил Севастьян, — Карина, что там дальше?

— Здесь сказано, что произошла страшная неразбериха. Люди не понимали, что происходит. Появились новые религии и новые божества. Звери, птицы и водные существа распространились по всем мирам. Этот апокалипсис продолжался до тех пор, пока Сапфира в половину не обернулась вокруг своего солнца. Затем всё же удалось вернуть стабильность и разъединить миры. Естественно, что часть людей осталась на разных планетах. Животный мир отлично прижился в новых для себя ареалах и их разумнее было оставить в покое. А потом… О ужас! Тут сказано, что, наведя всепланетный порядок, Плухотсостовр запустил процесс переброски себя в своё измерение. Но опять что-то не рассчитал, и реакция стала неуправляемой. Мощная волна сметала всё на своем пути. Понимая, что натворил бед, пришелец принялся спасать живых существ и расселять их на всех уровнях города-на столпе. Поскольку теперь Плухотсостовр не мог отправиться домой, то добавил городу-станции защитное поле и благоприятную для всех среду обитания. Планету к тому времени превратилась в пустыню. Всё, дальше текст обрывается, — закончила я.