Дмитрий Галкин - Пустыня Сапфиры [litres самиздат]

— Этот остров уникален, — согласился Рейджинальд, — рад, что у меня появилась возможность впервые покинуть Сапфиру. Хоть и обстоятельства были, мягко говоря, не очень.

— Ладно, всё уже позади, — похлопал его по плечу отец, — по-моему кто-то идёт.

— Это я! — заявил Варфоломей. — Смотался домой в Ри-Кансель. В целом, всё хорошо. Правда, многие думали, что я умер. Плевать. Пойду для профилактики окунусь в источник и обратно на Сапфиру!

— Ты готов вернуться? — удивился Рей.

— Пока не успокоится вся эта каша, что мы заварили, я не уйду. Давайте, наконец, доведём дело до конца.

Бывший оплот Дихирина стал не узнаваем. Трискурианцы куда-то исчезли. Зато вездеходов Номадиадов я насчитала с десяток. Около замка нас встретил Лу-Ла.

— Счастлив видеть вас в полном здравии, — сказал он и крепко обнял меня и Севастьяна, — проходите, я вам много чего интересного покажу.

Внутри обитель узурпатора разительно отличалась от всего, что нам всем приходилось видеть. Всё огромное сооружение большей частью находилась под землёй. Сверху это были обычные комнаты, залы и галереи, которые так характерны для всякого рода замковых построек. А вот ниже уровня земли внутренняя архитектура сильно изменилась. Складывалось ощущение, что верх замка дело рук человеческих, а вот остальное строилось существами с совершенно иной логикой мышления.

— Здесь очень необычная геометрия, — пояснил Лу-Ла, — вниз ведёт широкий квадратный пандус со множеством помещений по правой стороне. А слева, в центре, зачем-то пустое пространство до самого нижнего яруса. Пандус построен под такими углами, что, спускаясь вниз, иной раз оказываешься выше предыдущего яруса. Мозги вскипают.

— Зачем это ему? — удивился отец.

— Мы допросили нескольких трискурианцев, но толку от них нет.

Рину мы нашли в центральной зале верхнего уровня, расположенной как раз над пандусом. Девушка стояла около большого пульта и сосредоточенно изучала висящую над ней голограмму.

— Это полная схема наших миров, — пояснила она когда мы вошли, — и все пространственные тоннели. Только на Проксиму их восемь штук. Я в шоке.

— Ну-ка, ну-ка, — засуетился Варфоломей, — увеличить можно? Мне вот это место посмотреть. Да, да. Бианей и мой город. Вот сюда.

Рина исполнила желание товарища, и все увидели переход ведущий прямо на её планету.

— Вот так я попал на Боол, — грустно сообщил Вар, — прямо на войну.

— Лора, Игорь, — позвал родителей Лу-Ла, — а вот тот самый тоннель! Из Вологды к подножию Столпа.

— Наша общая ловушка, — вздохнула мама, — кстати, общее число тоннелей с Земли тоже восемь.

— Их с каждой планеты одинаковое количество, — добавила Рина, — а вот на самой Сапфире их видимо невидимо.

Мы с Севастьяном отправились изучать нижние ярусы. Попутно я рассказывала о своих злоключениях. Моего друга очень заинтересовал Боб.

— Ума не приложу, где он, — вздохнула я, — исчез с концами. Самое интересное это то, что таких ящеров больше никто не видел. Будто Боб единственный в своём роде.

— Всё это очень странно, — наморщил лоб Севастьян.

— Почему?

— Пока не знаю. Будто-бы вертится где-то мысль, но не могу сформулировать.

— Ладно. Как только сформулируешь, расскажи.

Мы дошли до нижнего этажа и оказались на квадратной площадке, выложенной из плит серого камня. В углу я заметила дверь. Войдя в неё, мы оказались в узком коридоре, который вёл куда-то вверх. Пройдя по этой спирали, мы с Севастьяном оказались в зале, где Рина изучала проекцию миров.

— Очень странно, — сказал Рей, когда узнал о наших похождениях, — зачем делать два параллельных друг другу пути?

— Просто так, — заявил Варфоломей, — хочешь иди по квадратному пандусу. А хочешь — иди по спирали.

— Нет, — покачал головой отец, — так не бывает. Нужно всё очень тщательно исследовать.

— А с голограммой что делать? — спросила Рина.

— Нужно сделать точное её изображение и сохранить в нашей библиотеке, — ответил Рейджинальд.

— Уже, — сказала мама, — тут полно распечатанных проекций голограммы. С разных сторон.

— Хорошо, — кивнул король, — какие ещё есть предложения?

После небольшого совещания было принято решение отправиться во дворец на Сапфиру. Замок Дихирина опечатали и поставили мощное охранное заклинание. Чтобы никому не вздумалось сюда забраться. Мы покинули серые своды и оказались на залитой солнцем площади. После уничтожения узурпатора даже площадь выглядела по-другому.

— Как будто весь мир вокруг радуется, — сказал Севастьян, и я с ним согласилась.

Напоследок мы тепло пообщались с Балеком Медву. Старик благодарил нас за избавление от трискурианского ига, то и дело смахивая слёзы радости.

— Живите с миром и пусть Пустыня будет вашим домом до скончания веков! — торжественно произнесла я, подслушанное однажды напутствие Номадиадов.

— И вам благоденствия на вечные века! — склонил голову старый Медву.

После долгих странствий королевский дворец показался нам райским местом. Дайкина чуть не хватил удар, когда мы в полном составе объявились в главном вестибюле. Дворецкий так расчувствовался, что его еле успокоили. Вопреки сложившимся традициям общий совет решили провести не в библиотеке, а в роскошной Голубой гостиной.

— Завтра ровно в полдень по времени Города-на-Столпе! — объявил король.

Мы с Севастьяном отправились гулять. Я любовалась дворцовой площадью, фонтаном и висячими садами. Разговаривать не хотелось — так было хорошо на душе. Мы отправились на задний двор и прислушались.

— Все здесь, все здесь! — тараторила белка на ближайшем дереве.

— Здесь? Здесь? — вопрошала её птица с ярким хохолком на голове.

— Добрые вести, добрые вести, — вторил чей-то неизвестный голос.

— Пришли, пришли! — сменила вдруг тему первая белка.

— Жених с невестой, жених с невестой! — засвистела птица.

Я рассмеялась и крикнула с напускной строгостью:

— Как же вам не стыдно, болтушки?

— А мне не жалко, — сказал Севастьян, — пусть трезвонят.

Вместо ответа я показала ему язык. В ответ принц прижал меня к себе и целовал до тех пор, пока я не забилась в его объятиях. Отдышавшись, я потащила его на висячие сады. Здесь нам никто не мешал, и мы занимались любовью до тех пор, пока не уснули среди розовых кустов.

— Люблю тебя и никогда не брошу, — сказала я ему, когда проснулась.

Наступала ночь, и мы отправились во дворец, честно дав себе обещание отоспаться и приготовиться к совету. Севастьян предложил ночевать в его апартаментах и, в общем, отоспаться у нас не получилось. Зато я была счастлива. У меня теперь было всё: живые и здоровые родители, спокойная жизнь и свой собственный принц. И роскошное красное платье будто бы сшили специально для меня.