Дмитрий Галкин - Пустыня Сапфиры [litres самиздат]

— Ты великолепна! — воскликнул Севастьян, когда я предстала перед ним «при параде».

В Голубой гостиной уже собрался народ. Под одобрительные возгласы мы заняли свои места. Вскоре появился Дайкин и объявил:

— Его Величество Рейджинальд I король Сапфиры!

Появился Рей и без долгих преамбул объявил о начале совета. Первым выступил Лун Лапприо, а за ним все остальные. Были подведены итоги за прошедшее время и сделана попытка оценить произошедшее. Трискурианцам разрешили жить там же, где они и жили в последнее время. Замок Дихирина единогласно решили изучить вдоль и поперёк, а потом сровнять с землёй. Чтобы ничто не напоминало об узурпаторе и его злодеяниях.

— Всё что мы узнали, — сказал король, — мы систематизируем и поместим в библиотеку. И пусть завтрашний день объявят праздничным для всех существ Города-на-Столпе. А сейчас наше время! Устроим грандиозный пир!

Король раскланялся и под рукоплескания покинул трибуну. В Гостиной появился накрытый стол такой длины, что места у него хватило не только нам, но и всем дворцовым служащим. После первого тоста Рей обратился к нам с Севастьяном:

— Я могу уже называть вас своими детьми, или пока ещё не время?

Мы поднялись, я покраснела, а Севастьян ответил:

— Если Карина не возражает, то, думаю можешь.

Принц достал синего бархата коробочку и повернувшись к моим родителям, произнёс:

— Лорд Игорь и Леди Лорапаттаугинтха! Прошу вашего разрешения и благословления сделать предложение вашей дочери! Я люблю её и обещаю любить до конца собственной жизни!

Этот поступок был для меня настолько неожиданным, насколько ещё и довольно смелым.

Родители переглянулись, потом встал отец и просто сказал:

— Давай. Мы верим тебе.

Севастьян повернулся ко мне, затем встал на колено:

— Карина… Кара! Любовь моя Примешь ли ты это скромное кольцо в знак моего признания?

Я кивнула и чуть не разрыдалась от нахлынувших чувств. Ну разве могла я от такого отказаться? После того, как роскошный перстень надели мне на пальчик разразились бурные овации.

— За молодых! — прозвучал тост.

— Горько! — громче всех проорал Варфоломей. — Так горько, что и сказать нельзя!

В общем веселье продолжалось. Родители обнимали и целовали нас по очереди.

— Какие ближайшие планы? — спросил отец.

Я встала и постучала по бокалу золотой ложечкой. Наступила тишина.

— Спасибо. Хочу сказать…

Слова застряли было в горле, но я взяла себя в руки.

— Хочу выразить слова благодарности всем, кто помог мне. Прежде всего моим родителям за то, что сберегли меня и многому научили. Спасибо, мои дорогие! Так же хочу выразить слова благодарности Триканту из Подземелья и мудрому Нгуен Тиену из Предгорода. Лекарю Скуфьи из Фиссаилона, а также префекту этого славного города. Кстати, я не забыла своё обещание и направлю туда два десятка отличных парапланов. Благодарю пустынного отшельника и великого мага Бохлэйла за то, что дал мне новые силы… Спасибо главарю Номадиадов Балеку Медву и его народу. Спасибо моему пропавшему без вести другу Бобу и всем, кого я по собственной глупости не назвала. Без вас не случилась бы победа над нашим общим врагом. Без вашего участия не было бы меня. За вас!

Я высоко подняла бокал. Зал взорвался аплодисментами. Потом были ещё тосты и ещё речи. Праздник затянулся глубоко за полночь. Незаметно покинув шумный дворец, мы с Севастьяном забрались на самый край висячих садов. Небо, словно алмазы, украшали звёзды. А на востоке уже занималась заря.

— Красиво, правда? — прошептала я.

Севастьян кивнул и крепче прижал меня к себе.

— Что ждёт нас впереди? — спросила я, указывая на рождающийся рассвет.

— Наша новая жизнь, — ответил принц.

Карина сама попросила меня, как живого свидетеля всех произошедших событий, написать эти строки. Самой ей сделать это не позволяло время. Но я-то знал в чем причина. Я такой её давно не видел. Она порхала по дворцу словно неугомонный мотылёк и улыбка не сходила с её лица. А какие глаза! Такие бывают только у счастливой женщины. Мне они оба нравились: высокий статный Севастьян и красивая застенчивая Карина. Глядя на неё, посторонний человек ни за что бы не догадался, что совершила эта хрупкая девушка. Её заслуга будет навечно прописана в анналах Сапфиры, ведь немного ни мало на своих худеньких плечах она сумела принести свободу всему миру от злого Дихирина.

Ну, да ладно. Что-то отвлёкся я. В общем, торжества в Городе-на-Столпе продолжались почти неделю. А потом Сапфира вернулась к нормальному темпу жизни. Люди стали жить обычной жизнью и не боялись, что появится какой-нибудь злой дух и совершит что-то плохое. Типографии в Рифсаппе заработали на полную мощность — народ любил свежую прессу и сенсации. А сенсаций появилось хоть отбавляй. Чего только стоили подробности битвы в Пустыне.

В Подземелье тоже жизнь изменилась к лучшему. Об этом королю доложил Трикант, собственной персоной посетив дворец. Он рассказал, что после поражения Дихирина в залах подземелья обнаружилась целая куча полуживых духов-слухачей. С ними быстро разобрались и жизнь вернулась в прежнее спокойное русло. А в тюрьме обнаружили скрытую от посторонних глаз секретную камеру, в которой был заперт Страйгвилд. Оказалось, что его не убили, а просто спрятали.

Осталось навести порядок на первом уровне, где всё менялось непредсказуемым образом. Карина так заинтересовалась этим явлением, что решила во что бы то ни стало посетить эту местность и познакомиться с визуалами в стимпанковском городе Матагоре.

— Я знаю, что может произойти, — заявляла Карина каждый раз, когда её предупреждали о возможной не очень приятной трансформации, — но очень хочу это испытать. Все там были и вернулись в полном порядке.

— Я вот больше не желаю туда попадать, — говорил ей Игорь, — я вдоволь побыл женщиной.

— И пусть, — хорохорилась девушка, — может я хочу быть мужчиной! Хоть узнаю каково это. Или стану бабкой и в полной мере хлебну старости. Зато у меня будут воспоминания на всю жизнь.

В конце концов с ней перестали спорить. Даже Севастьян махнул рукой.

— Если хочет, то пусть. Поедем вместе. Всё равно я её одну никогда не оставлю. Тем более её дар понимать самые сложные письмена может очень пригодиться.

Этот парень говорил правду. Я его давно знаю и вижу, что он любит Карину по-настоящему. Даже немножко ему завидую. И я рад, что принц заслужил такое счастье. Они глаз не сводили друг с друга словно никак не могли наглядеться, и радовались жизни. Лишь в некоторые мгновения лицо девушки становилось печальным.

— Что тебя тревожит, Карина? — не выдержав, однажды напрямую спросил я.