Олег Колмаков - Злая память

На самый крайний случай, пацан просто-напросто испарится… Пропадет без вести… Уж я-то знаю, как в прифронтовой зоне можно спрятать концы в воду…»

– Саня, скажи… Есть ли у тебя, какая-то заветная мечта?.. Либо некая недостижимая цель?.. – как ни в чем, ни бывало, Михайленко вдруг обратился к Побилату.

Хотел, было, лейтенант рассказать прапорщику о своем сокровенном. О том, ради чего он всеми правдами и неправдами рвался в Чечню. Да, вовремя одумался. Перед этим скользким типом, совсем не обязательно было открывать душу и говорить о сугубо личном. Потому и предпочел Побилат промолчать.

– Быть может, ты желаешь сделать карьеру военного?.. – не унимался Михайленко. – …Дослужиться до генеральских погон… Может, ты грезишь себя в образе обеспеченного и независимого мужика, этакого богатого мачо?.. Либо мечта твоя более романтична, на уровне безответной любви?.. Причина в некой обворожительной и непреступной красавице?.. Так ты, Сашка, только скажи…

Парень, ты вовсе не предполагаешь, какими возможностями я обладаю. Коль захочу, так любой командир будет портянки мои стирать. Вот я их всех, где держу… – прапорщик продемонстрировал лейтенанту крепко сжатый кулак. – …Если ты думаешь, будто бы я этих грёбаных складов что-то подворовываю… Дескать, этим и существую. Ты сильно ошибаешься… Я владею гораздо большим, что может открыть любые двери. Но, об этом несколько позже… – Михайленко осекся, сообразив, что сболтнул лишнее. – …Эх, дружище… Давай немного сдружимся, чуть поработаем вместе, после чего, я посвящу тебя в то, о чем неизвестно ни одному смертному. А через пару лет: данные ангары, этот бездонный Клондайк – возможно, и перейдёт в твое, единоличное пользование.

Поверь, лишние хлебала, здесь вовсе ни к чему. Всем этим, должен распоряжаться только ОДИН. Ну, так как, хлопец?.. Сработаемся?

– Товарищ прапорщик, может, мы всё-таки продолжим?.. Время-то идет, а у нас ни один шприц ещё не пересчитан.

– Ну, ты упертый… – нервно сплюнул Михайленко. – …Хорошо, будь, по-твоему… Однако заруби себе на носу, что в будущем… В очень тяжком для тебя будущем… Я вполне адекватно отреагирую уже на твои мольбы о помощи… – прапорщик швырнул на коробку свой перочинный нож. А ведь он был до последнего уверен в том, что Побилат купится на его чересчур щедрое предложение.

В душе заведующего военными складами неистово клокотала ненависть, замешанная на остром желании мщения. Никто, даже самые высокопоставленные чины, никогда не смели ему перечить. При этом абсолютно каждый из них оставался доволен и удовлетворён дружбой с прапорщиком.

«Добро-добро, сосунок хренов. Отольются мышке кошкины слезы… Ты ещё узнаешь, кому сказал «нет». Кровавыми слезами, падла, умоешься…»

На месте нынешнего дальнего объекта, куда подполковник Лютый «сосватал» майора Князева, когда-то возвышалась старинная: ни то крепость; ни то сторожевая башня. Вполне возможно, что это было и некое религиозно-оборонительное сооружение, воздвигнутое пару-тройку веков назад и, очевидно, благополучно разрушенное примерно в то же самое время.

На оставшемся с тех далёких веков старинном и основательном фундаменте, уже в наше время был заложен первый складской блок. Несколько позже, по мере втягивания России в бесконечную антитеррористическую операцию на Северном Кавказе, к вышеозначенному пуленепробиваемому бункеру, были пристроены ещё три ангара, небольшая казарма и кое-какие подсобные строения. Именно в этом виде и застал Князев свой нынешний стратегический объект.

Месторасположение армейских складов, с точки зрения стратегии, было выбрано довольно-таки удачно. Быть может, именно поэтому дальний объект, так ни разу и не подвергся серьёзному нападению со стороны бандитствующих формирований.

Судите сами. Слева и позади складов, возвышалась неприступная стена горного массива. Справа крутой, десятиметровый обрыв. Тогда как спереди, все подходы к складам прикрывала быстрая горная река.

Пожалуй, единственным местом, через которое и можно было попасть на стратегический объект Минобороны, не обладая какой-либо специальной альпинистской или подводной подготовки – являлся широкий бревенчатый мост, перекинутый над бушующей водной стихией. Данная перемычка, связующая склады с внешним миром, была оборудована контрольно-пропускного пункта. А впрочем, строгим и не преступным тот КПП, был лишь по названию. В действительности, КПП у бревенчатого мостка состоял из бетонной будки, обложенный со всех сторон мешками с песком; да металлического шлагбаума, приводимого в движение вручную, посредством натяжения обыкновенной верёвки. Та караульная будка, снабженная местной телефонной связью, в лучшем случае, могла укрыть двух, максимум трех военнослужащих от непогоды или возможного обстрела.

Как не прискорбно это может сейчас прозвучать, но охрана, круглосуточно дежурившая на том контрольно-пропускном пункте, при внезапном штурме противника, фактически была обречена на верную гибель. Потому как до ближайшего складского корпуса, откуда и следовало ожидать возможной помощи, было не менее четырехсот метров. Единственное, что реально могли успеть сделать караульные, так это сообщить дежурному о нападении и пустить пару-тройку автоматных очередей в сторону врага. Ну, а дальше, как карта ляжет…

Машины, следовавшие через складской КПП, а так же сопроводительные документы или груз ими перевозимый – какой-либо серьёзной проверке вовсе не подвергались. Потому как весь транспорт, двигавшийся через бревенчатый мост, состоял из семи-восьми грузовиков, одного БМД и командирского Уазика. То есть, каждая транспортная единица была хорошо знакома бойцам караульного взвода. Водителям доверяли, считали их «своими» и узнавали те машины издалека, ещё на подходе к территории объекта.

Лишь несколько позже, когда Князев более предметно познакомиться со складской территорией, он признает, что подведомственный ему объект, из года в год оставался целым и невредимыми, вовсе не из-за своего удачного места расположения, а лишь благодаря исключительному везению, если не сказать чуду или невероятному небесному благоволению.

Сержант Бутаков и ефрейтор Цымбал, с самого раннего утром заступившие на КПП в своё боевое дежурство, уже к обеду чувствовали себя чересчур уставшими и утомлёнными многочасовым бездельем.

Устроившись в сторожевой будке, Славка с Андреем принялись вспоминать свою до армейскую жизнь. Спокойная и безмятежная обстановка располагала, да и было о чем им поговорить. Ведь мало того, что их детство и юность прошли в одном городе, в одном районе, так они ещё и «умудрились» окончить одну и ту же школу. Разница была лишь в том, что Бутаков распрощался со школьной партой, на год раньше Андрея. Подобные совпадения, скажу я вам, бывают в армейской жизни крайне редко, однако случаются.