Алла Мийа - Книга Гауматы

А я, затаив дыханье, тянулась за курткой, боясь разбудить ее и помешать этим горьким иллюзиям и сладким обманам.

Я абсолютно уверена, что бабушка не отпустит меня наняться юнгой на пиратский фрегат. Да и сомнительно, что одноглазый сомалиец примет на борт девчонку… Грустная, брела я домой, молясь всем забытым богам и демонам Девяти Миров, чтобы не превратиться в одинокую безымянную гардеробщицу в потерянной в провинциальном городишке школе для неодаренных детей.

Прощаньем с детством и ответом на мои наивные мечты было письмо, пришедшее по почте из далекой Парижской Академии Изящных Искусств. Ведь когда-то слова «Заоблачный Париж» были обронено тобой, превратив этот город в символ моей потерянной любви. В солидном перламутровом конверте с десятью марками с видами недосягаемого прекрасного города был отказ на мою просьбу о предоставлении гранта на обучение. Точка.

Ложко-Плошковая фабрика ждала меня…

Наши закаты это и есть рассветы для кого-то, и течения времени не замечает только не проснувшийся или философ…

Но мир не такой, каким кажется на первый взгляд, надеюсь, вы не забыли это железное правило?

Я роняла слезы на перламутровый конверт. Бабуля, почему-то загадочно улыбаясь, вышла из кухни, оставив меня горевать в одиночестве. Минут через пять она вернулась с подарком на этот мой злосчастный день окончания школы. В руках ее была зеленая бумажная папка. И обыкновенный железный ключ.

Она предложила мне утереть сопли и спросила, чего я хочу больше всего. Кроме как сделать карьеру мага, так как это невозможно.

Мои пальцы продолжали комкать полный горя перламутровый конверт, поэтому ответ оказался очевиден без лишних слов.

Бабушка Ева раскрыла папку и рассказала мне историю.

Начала она издалека.

В начале прошлого века у одной Петербургской актрисы и балерины родился сын. Мой прадед. Ветреная молодая мать, оставив дитя в Петрограде на попечение очень ответственной деревенской няньки, укатила с Императорским театром на гастроли. Случилось это в самом начале Тридцатилетней войны, которая долго не унималась в Девяти Мирах, то затихая, то вспыхивая снова.

Злой рок распорядился так, что встретиться вновь матери с сыном было не суждено. Они потерялись. Балерина не вернулась в Россию. Она получила более выгодное предложение в Париже, а нянька от голода решила сбежать в деревню, захватив с собой младенца. Да только вот незадача. Ослабленная то ли тифом, то ли чахоткой девушка так и не добралась до родной деревни Медведки в Смоленской губернии. Именно этот адрес она честно отправила в далекий Париж заказным письмом, дабы продолжать получать денежные переводы на содержание мальчика, которые заботливая молодая мать высылала каждый месяц.

Несчастная нянька умирала в неотапливаемом вагоне третьего класса, набитом до самой крыши убегающими от надвигающейся на Петроград Тридцатилетней войны. Со словами «покойникам не место в моем экспрессе!» строгий кондуктор ссадил её на безымянном полустанке, где редко останавливались поезда под железной табличкой «Платформа 6 км».

Откуда там велся отсчет километрам? И по направлению куда? Хотя какое это имело значение для покидающей этот свет девушки? Там-то, на пустынном вокзальчике, под унылым ноябрьским дождем из холодеющих рук няньки, малыша забрала посторонняя незнакомая женщина, жена местного стрелочника. Конечно, лишний рот плюс к трем собственным дочкам, это большая проблема. Но, с другой стороны, младенец – долгожданный мальчик, возможно, посланный провидением после долгих лет ожидания и стольких молитв, будущий кормилец и заступник… Так мой прадед стал сыном железнодорожника на полустанке «Платформа 6 км», затерянном в торфяных топях реки Мгра.

Конечно, материнское сердце ныло от боли, ведь других детей ей не суждено было родить, и всю жизнь балерина, не отчаиваясь, искала сына. Но тщетно. Пока не случилось чудо, и невероятное стеченье обстоятельств не свело их. Точнее, уже не совсем их самих. Мой прадед, профессиональный военный, к тому моменту уже скончался от ран. Успев жениться на юной травнице-знахарке и дать рождение моей бабушке Еве. С ней-то и встретился посыльный балерины, дожившей до глубокой старости, но к тому моменту также ушедшей в мир иной, в Аменту.

Все имущество, то есть маленькую квартирку в центре Парижа, она оставила единственной наследнице.

Мне…

Квартирку в знаменитом квартале художников и магов. В двух шагах от Парижской Академии Изящных Искусств…

Именно документы на это МОЁ наследство и хранились в вышеупомянутой зеленой папке.

Мне принадлежала квартира в Париже! Ключ от нее лежал передо мной на столе. Мечты сбывались! И монет, оставшихся от Мясника, казалось еще предостаточно, чтобы освоиться на новом месте! Я ущипнула себя, не веря очевидному.

Я переезжаю в Париж! Чудеса существуют!

У меня перехватило дыханье…

Париж – самый романтический город мира, любовь вплетается здесь в виньетки кованых балконов, ее приносят бело-серые воркующие голуби. Тонкий аромат ее чар размыт в каждом парижском кафе, в каждом парижском ресторане разливают в бокалы ее пенящуюся благодать… Сам воздух в Париже изысканно, как духами haut couture 13 13 Французское выражение, которое можно перевести как «высокая мода». Изделия от-кутюр представляет собой творения модельеров, созданные, чаще всего, в единственном экземпляре. , пропитан любовью… Как прекрасен этот город в моих мечтах! Как романтичен!

Потому что там я надеюсь встретить тебя. Тогда на всех парижских подоконниках расцветут розы. На моей улице будет бушевать десятибалльный благоухающий шторм. Радуга рассыплется на миллиарды капель и упадет разноцветным дождем с такого близкого седьмого неба за окном. Все радиостанции планеты заиграют трогательные и наивные любовные песни для нас…

Это обязательно случится.

Я сияю как тысячи лампочек и подпрыгиваю до потолка на нашей маленькой кухне, перепугав домашних и соседских мышей. Решив не затягивать с переездом, немедленно бросаюсь искать чемодан. Да и на запись на подготовительные курсы в Академию Изящных Искусств нужно торопиться!

А чтобы избавить вас от наблюдения бесконечного занятия по примерке содержимого шкафов с целью разрешить неразрешимое: «что мне надеть в Париже?», я предлагаю вам узнать, как же сэр Эдвард Мак Каули изменил мир.

Помните, я обещала?

Вот эта история:

«Сокрытое от создания миров», глава 37.

Началась эта история в последние дни правления королевы Виктории, под гудки паровозов и клаксоны моторных омнибусов, возвещающих приход нового века. В местности, где мужчины носили зелено-красные клетчатые килты, а холодные вечера коротали за бутылкой скотча под заунывное пенье волынки. Со склона холма, откуда открывался вид на лесистую долину, так располагающую к прогулкам, где желтые рододендроны спускались до извилистой речки, и заросли вереска скрывали входы в пещеры.