Алла Мийа - Книга Гауматы

Другая цель плавно вытекала из первой: доминирование магов над миром.

Девять Воинов с помощью магии Зеркальной Реки должны были изменить прошлое, причем так, чтобы повлиять на будущее. Сэр Эдвард Мак Каули решил, что ему по силам перестроить мир.

В тот исторический вечер собрание Ордена происходило в гроте Великана Тома, на юго-западном склоне горы Шихаллион, в шотландском Храме Отсутствующего, названном Храмом Королевы Маб. Там-то и родился детально продуманный, великий план по изменению мира, единогласно названный собравшимися Планом Шихаллиона.

Девять Воинов, девять воплощённых тотемов, хранящих память канувших в веках предшественников, соединились в бесконечности клятвой верности Зеркальной Реке и Великой Цели – вернуть магам власть и господство. Они отправлялись в прошлое и безжалостно уничтожали всех и каждого, кто препятствовал развитию магического искусства, притеснял рождённых с даром, всех, кто мешал распространению магических знаний, кто издавал запрещающие магию законы и сжигал библиотеки. Их место на влиятельных политических постах занимали посвященные в Великий План маги. Так постепенно, эпоха за эпохой, век за веком, именно маги сформировали в мире правящую элиту. Девять, раз за разом возвращаясь по обратному течению Зеркальной Реки, следуя Великому Плану Шихаллиона, изменяли прошлое. И с каждым их возвращением домой настоящее изменялось. Пока власть над Девятью Мирами не перешла в руки магов.

Последняя война еще яснее расставила все точки над i и прочие знаки пунктуации в мире политики. Для мирозданья нет разницы черный ты маг или белый, работаешь ты с силами разрушения или с силами созидания! Конечно, с условием разрушать или созидать исключительно в интересах, обозначенных «2-Эйч-Икс». Обе силы одинаково важны, главное, что ты – маг и принадлежишь к элите, менее чем пятипроцентному меньшинству людей. Не имеет значения ни твоя социальная принадлежность, ни цвет кожи. Если ты родился с Даром, значит, сама вселенная выделила тебя среди прочих, одарила способностью менять реальность, согласно твоей воле. Сделала пастухом над стадом горизонтальных овец.

Сегодня Организация или «2-Эйч-Икс» всё так же оставаясь секретной, насчитывает более ста магов со всего мира. Избранный ею Совет, состоящий из Семи Мудрецов, не подчиняется никому из людей, а лишь трем нематериальным Хранителям Равновесия. Семь Мудрецов управляют всеми происходящими на планете событиями. В строжайшей тайне, разумеется.

Париж невероятно отличался от знакомого мне с детства Чумного Города и оказался совсем непохожим на романтические марки с перламутрового конверта Академии Изящных Искусств. Узкие улочки были грязны, полны туристов и собачьих экскрементов, небо затянуто серыми низкими тучами, а цены в магазинах больше походили на номера телефонов. Горизонтальные парижане, бледные и уставшие от непрекращающихся дождей, перешептывались, что, несомненно, именно маги виноваты в том, что земной Париж никогда не видит солнца. Так оно или нет, не знаю. «Горизонтальные всегда недовольны, кошку им в пятки!» – вздыхала бабуля. – «И всегда во всем обвиняют магов. Ведь как найдешь виновника твоих неприятностей, так и сердце успокоится!» Хотя связь между постоянно скрывающей город облачностью и строительством небесного города на облаках не лишена, на мой взгляд, здравого смысла.

Ведь там, в Заоблачном Париже, или, если точнее, в 21-м округе земного города, где на облаках проживают местные маги, ясное синее небо и день за днем не льются дожди. Из сквера Вер-Галан на острове Сите туда ведет длиннющая лестница и несколько кабин лифтов. Нет, перед ними не висит унизительная табличка: «горизонтальным проход воспрещен», но – забудьте о равенстве! – чтобы подняться в город чародеев, нужно использовать специальное заклинание. Так что, постояв вместе с группой пенсионеров из туристического автобуса и поглазев на теряющиеся в облаках пролеты, я так и не решилась ступить на еле заметные в воздухе ступени.

Конечно, в мире существует еще несколько городов, закрытых таким же образом от горизонтальных жителей планеты. Например, поселок Лукоморье 17 17 Лукоморье – в фольклоре восточных славян – заповедное место на краю мира. В Девяти Мирах – поселок магов на Северо-Западе России. , ворота в который скрываются в стволе тысячелетнего дуба. Или непреступный замок Камелот 18 18 Камелот – замок короля Артура. В Девяти Мирах – город, построенный английскими и шотландскими магами на острове Авалон. на острове Авалон 19 19 Авалон – заколдованный остров у побережья Англии, который время от времени погружается на морское дно. Последнее пристанище короля Артура. . Или тысячеколонный Ирем город-мираж в аравийской пустыне. Не говоря уже о летающем острове Лапута 20 20 Лапута – летающий остров в форме диска, который Гулливер посетил в своём путешествии, описанном в третьей части «Путешествий Гулливера» Дж. Свифта. В Девяти Мирах – город, где живут маги Северной Америки. , обители магов с североамериканского континента. Ни в один из них не дано попасть рожденному без дара.

Отсутствие возможности прогуляться по облачным набережным небесного города, безусловно, расстраивало меня. Но в то же время от моей улицы в шестом округе, на левом берегу Сены, было рукой подать не только до Парижской Академии Изящных Искусств, но и до знаменитого Парижского Университета Магии Нострадамуса! Да и сама моя квартирка оказалась шикарной! Нет, в ней вы не увидите ни лепного потолка, ни изящного паркета хаусманских покоев, ни опоясывающего целый этаж балкона с кружевными перилами и алыми геранями, а лишь пару комнат, соединенных узким коридором на последнем этаже. Зато окна смотрят на купола и крышу церкви Сан-Сульпис 21 21 Сан-Сульпис – (фр. l'église Saint-Sulpice) церковь в 6-м округе Парижа. ! Улица, разделяющая нас, такая узкая, что, можно, кажется, шагнуть или перепрыгнуть на переходы непонятного назначения на плоской части кровли. И половинка моего круассана, недоеденного за завтраком, легко долетит до гнезда крупной розовой пеликанши на луковичной крыше часовни.

Через неделю после моего переселения, когда бабуля, помогавшая мне при переезде, вернулась в Чумной город, однажды, сидя на подоконнике и смакуя горячий круассан с утренним кофе, я поймала на себе пристальный взгляд. Птица приподнялась в гнезде и провожала голодными глазами каждый откусываемый мной кусочек. И как не жаль было расставаться с половиной завтрака, но жалобное попискивание птенцов растопило мое сердце. Она поймала на лету ароматную сдобу огромным клювом и довольно закурлыкала.