Элтэнно. Хранимая Звездой - Аромат волшебства. Книга первая

– Да, но я же его никогда не делал! Я не умею.

– Я тоже не умею и что? Всё теперь бросим, что ли? – сурово упёр руки в бока старший брат. Младший из-за этого насупился и нос рукавом утёр от обиды. Поэтому, глядя на него, пришлось более взрослому мальчугану смягчиться. – Вить, ну ты же лучше моего читаешь. Глянь в эту книгу ещё раз. Наверняка ж там сказано, что это за гадость такая «селитра».

Посмотрев на толстую книгу, Витенька разом погрустнел. После чего перевёл взгляд на стеллаж и с уверенностью в голосе выбрал банку, надпись на которой была совсем нечитаемой. На других некоторые закорючки хоть чем-то на знакомые буквы походили, а на этой нет.

– Виталь, вот это должно быть.

Мальчик, будучи всего пяти лет от роду, не смог самостоятельно дотянуться до полки, на которой стояла выкрашенная в синий цвет банка, а потому указал на понравившуюся ему вещицу пальцем. А затем, чтобы Витальке понятнее стало, начал подпрыгивать. Типа, ты давай, брат, иди сюда, подмоги мне. Но старший мальчик безо всяких прыжков понял, что от него требуется. Он уже большой был. На днях его с днём рождения поздравляли, и теперь он не мальчуган сопливый, а настоящий восьмилетний детина, которому легко привстать на цыпочки и стащить банку с полки. Правда, не ожидал он, что она такая тяжёлая будет и из‑за этого уронил. От падения крышка отвалилась от широкого горлышка. На пол посыпался серый невзрачный порошок, вскоре заискривший яркими голубыми искорками.

– Чего это оно? – растерянно почесал себя за ухом Виталька.

– Наверное, так и должно быть, – подумав, сообщил мозговитый Витька. – «Селитра» же она горючая. Как иначе нам из неё жидкий огонь сделать, а?

– Так огонь-то из неё делать хотели, а не чтобы она тут палила всё. Ты ж только глянь, вон уже пламя пляшет.

Искорки и правда перестали трепыхаться без дела. Они роем, словно игривые светлячки, сначала покатились по ковру, а там и разлетелись по лаборатории мага. Присели на парчовые шторы, затем юрко примостились на шёлковую обивку старинного кресла да… разгорелись задорным синим огоньком.

Витенька испуганно захлопал длинными густыми ресницами.

«Влетит от отчима. Как есть влетит!» – горько думал он.

Виталик подумал о том же, не иначе, так как с чего ему тогда пихать младшего брата в бок и грозно требовать:

– Не стой столбом. Тушить давай скорее, пока никто не заметил!

Оба мальчугана, такие похожие – темноволосые и сероглазые, рьяно принялись за дело, но чем больше они старались, тем хуже становилось. А всё потому, что тряпками тушить пламя поначалу ребята не додумались. Они принялись топтать огонь как обычного ужа, но из-за этого огонь только к ним на одежду перекинулся. Едва друг с дружки пламя сбили. А там Витёк со стола большую колбу стащил и пахучей жидкостью из неё на кресло лить стал. Тут уж обивка и вовсе как факел вспыхнула. Запахало едкой гарью. На другую мебель огненные жадные языки набросились.

– Как же нам это его? – совсем растерялся Виталька, и губы поджал, чтобы не расплакаться.

– Маму позвать? – жалобно всхлипнул маленький Витя.

– Не, она с Грызнем спит. Он тоже проснётся и нас того… Загрызёт.

Дети переглянулись и от ужаса в глазах друг друга им стало ещё страшнее. Оба мальчика от испуга даже синхронно слюну сглотнули. Грызня они боялись изрядно.

Хм, Грызень.

… А кто такой Грызень?

Что же, да будет тебе известно, мой дорогой читатель, что «Грызнем» ребята прозвали своего отчима. А ещё он был тем самым магом, в лаборатории которого они селитру искали. Правда, тут стоит сказать, что кроме сих мальчуганов никто так этого мужчину не называл. При рождении он получил весьма поэтичное и в чём-то по‑королевски красивое имя – Людвиг Верфайер, виконт Даглицкий. А в народе имел большую популярность как Людвиг Пламенный. Всё потому, что он был магом огня, не так давно прославившимся на всё королевство Ортланд своими громкими подвигами. Причём магом огня он был уже четвёртым подряд в своём роду, и, стоит сказать, род у него был значимый, даже за пределами королевства Ортланд всем известный. Так что, не увлекись всерьёз такой важный человек сельской простушкой Марьей – юной вдовушкой, оставшейся при двоих сыновьях, так бы Витёк с Виталькой и жили в крохотной деревушке на окраине дремучего леса. Но судьба та ещё проказница. Вышло так, что израненный после сражения с драконом лорд Людвиг Верфайер прямиком на их кособокую избу выехал. Повезло ему, что на лошадь вскочить успел, а только потом сознание потерял. И хорошо, что кобыла не в глушь понесла, а навстречу к каким-никаким, а к людям вывела. После же, покуда сердобольная вдовушка мага выхаживала, он влюбился. Влюбился да вопреки своей благородной родне ещё и женился, не особо раздумывая над тем, что свою избранницу он знает всего ничего и самому ему только двадцать три года, да и то по зиме исполнится. И можно было бы сказать, что всё это удивительная сказка со счастливым концом, но не стало оно сказкой для мальчуганов. Пасынки лорда Верфайера лишь тяготили, из месяца в месяц терпение его заканчивалось. Оттого и прозвали они отчима Грызнем. Спасу им от него не было. Третий год уж пошёл, как мучаются! В сад чужой яблоки рвать – не смей ходить. Жди, когда тебе слуги фрукты с рынка принесут. В доме не поиграй с задором – веди себя достойно. Одежду не пачкай, говори правильно, да ещё учись! И если Витьке грамота давалась, то старшему Виталику с превеликим трудом. Ему бы на улицу удрать, с ребятами поиграть, девчонок дразнить, с тарзанки на мосту сигать или драться. Но тут уж Грызень над душой стоит и грызёт, и грызёт, и грызёт противный! Всё совестит и чихвостит чего‑то. Чего ему только всё неймётся?

– Никак, – жалобно пропищал Витька и расплакался. – Никак, Виталь, нам самим не справиться.

Да, такой оплошности не скроешь. Пламя уже спалило шторы, даже перекинулось на стеллажи и потолочные балки. Виталька боязливо вжал голову в плечи и сам не знал, что теперь говорить и делать. Как оправдываться? Вроде всего-то дел – баночку одну опрокинул. А как результат лаборатория горит. Вся горит. Места живого в ней нету. Дым коромыслом.

– Пошли, – решительно ухватил он младшего брата за руку. – Пошли Грызня будить. Самим ничего нам не сделать.

Витька согласно кивнул, но далеко мальчики не ушли. Пламя давно гуляло возле двери, а потому раскалило её ручку. Дверь было не открыть, помещение никак не покинуть. Виталька даже гольфы с себя снял, попробовал с помощью них безопасно для себя ухватиться. А металл всё равно кожу жжёт! До волдырей обжёгся.

– А-а-а! На помощь! – закричал он тогда во весь голос, и младший брат принялся слёзно вторить.

– На помощь! На помощь!

Их крики словно взъярили пламя. Оно зашипело, затрещало, словно всамделишный дракон. Жар разогрел стеклянные и глиняные ёмкости так, что они стали лопаться. Осколки и черепки полетели во все стороны.