Робин Каэри - Час Купидона. Часть III. Момент истины

Ранним утром на дороге, идущей от Сент-Антуанских ворот из Парижа в Фонтенбло, клубились облака пыли, поднятой из-под колёс экипажей и теле. Вполне себе естественное явление для того времени года, когда скупых весенних дождей было недостаточно для того, чтобы прибить к земле мелкую пыль. А вот примечательным событием на парижской дороге в столь ранний час было появление длинной вереницы из тяжело нагруженных телег и больших карет, способных вместить до восьми пассажиров, ехавших не в сторону Парижа, а от городских ворот в направлении Фонтенбло, точнее к повороту в сторону версальских лесов. Это было столь необычным событием, что поглазеть на внушительный кортеж выходили все: и владельцы придорожных трактиров, и конюхи, и случайные прохожие. Редкие утренние посетители придорожных трактиров оставляли на столах кружки с недопитым сидром и тарелки с недоеденной закуской, чтобы подойти к окнам и прижаться лицом к мутным от копоти и жира стёклам в попытке разглядеть гербы на дверцах проезжающих карет. Уж не королевский ли двор переезжает в Фонтенбло? Кортеж ехал как раз в ту сторону и вскоре уже подъезжал к первому повороту в версальские леса – туда, где дорога уходила к королевскому охотничьему замку, затерянному в лесной глуши среди болот.

В одной из первых карет, на дверцах которой красовались ярко-красные эмблемы со зверьком, похожим на прыгающую белку, ехал главный виновник этого дорожного переполоха – интендант финансов Никола Фуке виконт де Во. Не имея возможности исполнить всё необходимое для урегулирования закупок для нужд быстро растущей королевской армии до своего отъезда из столицы, он был занят чтением инструкций и регламента. Лишь изредка он позволял себе отвлечься от бумаг и обращал рассеянный взгляд в окно кареты, разглядывая проплывавшие мимо невесёлые ранневесенние пейзажи с бесконечными пустырями, которые внезапно сменялись столь же бескрайними и непроглядными лесами. Сидевший напротив него мужчина в чёрном камзоле такого же строго покроя, как и у интенданта финансов, но только из более дешёвой ткани и с простым отложным воротником из батиста вместо тонкого кружева, терпеливо поджидал удобного момента, чтобы заговорить.

– Неужели это настолько любопытное зрелище, Лекуто? – в очередной раз оторвавшись от чтения, спросил Фуке и показал пальцем на собравшихся возле придорожной корчмы зевак. – Не думал, что в такую рань нам повстречается хотя бы один человек. А это уже похоже на столпотворение какое-то.

– Немудрено, ваша милость, – Лекуто отвёл взгляд от окна и внимательно проследил за движениями рук патрона, когда тот аккуратно укладывал бумаги в портфель из буйволовой кожи.

– Немудрено, вы говорите? – готовый отвлечься на праздную беседу, Фуке пододвинулся поближе к окну с тем, чтобы посмотреть на толпу любопытных зевак, собравшуюся на обочине извилистой улочки небольшого городка. Одни размахивали руками и с восторженными криками приветствовали кортеж, другие указывали пальцами на великолепные большие экипажи и доверху нагруженные добром телеги.

– Так ведь, посудите сами, господин виконт, в этот час все подводы и какие ни есть кареты едут в Париж, чтобы успеть к рыночным торгам, к заседанию судейских палат или на приём в Лувре. Или ещё куда. Мало кто выезжает из Парижа в такую рань без особой надобности. А тут – целый кортеж! Это похоже на нечто грандиозное, вы не находите?

Фуке расцвёл в улыбке. Он чувствовал себя польщённым тем, что его назвали по титулу, который он недавно приобрёл вместе с местечком и замком, обветшалым и маленьким, но с таким приятным и благозвучным именем – Во-ле-Виконт. Не считая, необходимым скрывать свои чувства от собственного советника по недвижимости и финансам, интендант благодушно кивал в ответ, а когда советник подвёл разговор к намёку на грандиозный размах замысла с выездом огромного кортежа, то в серых глазах Никола Фуке загорелись огоньки тщеславия и самого настоящего самодовольства.

– Да, это так. И у меня большие планы на ближайшие дни. Я должен… Нет! Я обязан позволять себе не только обширные замыслы в части некоторых схем, но и грандиозные праздники. Вы же знаете, Лекуто, – он с довольным видом похлопал по портфелю, который лежал у него на коленях. – Понимаете, Лекуто, человек успеха должен обладать способностью к широте мысли, к безграничности замыслов. Именно поэтому я и решил устроить праздник. Для того, чтобы получать новые привилегии, я обязан соответствовать тем, которые уже обрёл, и, сверх того.

Слушая эти разглагольствования, Лекуто с философским видом кивал, закрыв ладонью нижнюю часть лица, чтобы скрыть скептичную усмешку, игравшую в уголках тонких губ.

– Кстати, а почему мы поехали не в Сен-Манде? Что за внезапные изменения в планах? – спросил Фуке.

– Разве вы не пожелали устроить большое празднество, ваша милость? Такое, чтобы оно сделалось самым грандиозным по масштабам и размаху событием сезона?

Подобная манера отвечать вопросами на вопрос не нравилась Фуке. Но заинтересованный в разъяснениях, он проглотил комочек досады и решил до поры до времени не заострять внимания на недостатках в манерах советника. Вместо этого он забросил ещё один пробный камешек в тёмный и непроглядный омут – таким образом он воспринимал планы и идеи Лекуто.

– Я пожелал устроить праздник для большого числа гостей – это так. И вот поэтому мне странно, что мы едем не в Сен-Манде, где это вполне возможно устроить. Что с этим новым замком? Насколько он вообще готов к приёму гостей?

– Не забывайте, ваша милость, что это я проводил покупку поместья и всех прилегающих к нему земель. Я тщательно проинспектировал всё, в том числе и замок. Павильон Гонди не только готов к приёму гостей, он, можно сказать, один из немногих замков в окрестностях Парижа, где можно разместить более ста человек одновременно и с комфортом для всех. Кстати, ведь это там дядюшка почтенного коадъютора собирал не только совещания главных учредителей партии фрондеров, но даже умудрился разместить там штаб армии принца Конде, когда его высочество решил перейти на сторону Фронды.

– Вот как… – не удержался от скептичной ухмылки Фуке. – Выходит, что мы едем в бывшее логово мятежников?

– Как по мне, то это было самое настоящее змеиное гнездо, – согласился с ним Лекуто. – Но именно из-за этой неприглядной репутации всё это поместье с замком и прилежащими к нему лесами досталось вашему сиятельству почти за бесценок. Господин коадъютор согласился уступить его за ничтожно малую сумму.