Эд Кузиев - Химера, дитя Феникса

Махнув рукой, мой защитник пошёл дальше в лес, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Коготь я взял обратным хватом, на манер кинжала. Сразу почувствовал себя увереннее.

Сапожки сбивали выступившую на редкой траве росу, значит, скоро рассвет. Спасибо Кунице за пожелание встретить новый день. Спасибо Храму, что спас мою никчемную жизнь. Спасибо Отцу-Небу и Матери-Земле, что уберегли. Спасибо и тебе, убийца Мирко.

Не знаю, сколько мы прошли, но мои ноги стали заплетаться, и Я стал часто ловить ветки лицом, не успевая выставить посох или руку. В добавок проснулись гады. Вылезли из ям и нор змеи, полозы, многоручки,стремясь успеть поймать добычу и вкусить немного тепла от вечно закрытого тучами Солнца.

Мирко остановился, дождался меня и покривился. Видно, весь мой вид указывал на разбитость и смертельную усталость. Корень бодрости Я выронил ещё при встрече с погонщиком. Указав в сторону жёлтого пятна, где поднималась светило, раздал ладонь, показав 5 пальцев. Я кивнул головой, осталось пять вёрст, нужно крепиться.

– Мирко, у Вас нет корня бодрости? Я свой утерял. Прошу прощения, – жалостливо попросил своего защитника.

Откинув куртку, горбун потянулся к кушаку, пошурудив пальцами, вытащил сложенный конвертом сухой лист, протянул его мне. Пальцем указав, что его необходимо положить под язык.

Через короткое время горечь от снадобья переросла в бушующий океан энергии, и Я прибавил шагу. Солнце поднялось высоко, и пару раз пробивались мягкие лучи, согревая озябшее тело. Вот и первое поселение, судя по постройкам и запаху – кожевники. На рамках растянуты шкуры, бабы и дети скоблили их каменными скребками и гребнями. На нас опасливо покосились, но завидев знаки Храма, радостно улыбались и кланялись. Я было потянулся к кострищу, как Мирко схватил меня за руку и потянул прочь. Нужно в городище, блин…

Стены из камня и частокол Я заметил издалека, но действие листа закончилось, и Моё тело меня подвело. Завалившись набок, больно ударился головой, и свет опять потух.

Очнулся Я от громких голосов: незнакомые люди громко спорили и порой переходили на крик.

– Ты совсем рехнулся? Его притащили на плече без сил, доставили по приказу Старшего Септория отдела Дознания Олега, и грамота была. Ты моей погибели хочешь? Я не позволю его пользовать, как манок.

– Там лагеря все под ордой лягут, если мы их не развернем, а Олега первого осадили. Синий огонь пока их сдерживает. Накачивай его, потом отпоим и откормим. Пусть засветится тут, просто вспыхнет. А здесь мы их примем, и королей, и приблуд ихних.

– Я согласен, – тихим голосом проговорил Я, разрешив спор.

– С посвящением тебя, Брат Храма Босик!Да содрогнутся вороги Святой Церкви и Люда человечьего!!

На помост вышел Старший Храмовник в белой рясе, украшенной кисточками и вышивкой. В руках у него богатый посох с кривой завитушкой вместо навершия. Громким поставленных голосом он начал созывать горожан к молитве. Вои и стража, преклонив колени и оголив оружие, тихо шептали заговоры и тексты святых писаний. Горожане собрались очень быстро, люд из соседних поселений всё прибывал под защиту городских стен. Дозорные на стене поднимали воротом большой перекидной мост, оставив маленький пешеходный, по лестницам сновали Младшие братья и послушники, таская камни, стрелы и дротики. Городище готовились к осаде.

– Слушай, люд, и не говори, что не слышал. Орда пошла на юг, пожирая людей и круша всё на своём пути. Наши братья в осаде, знаменитые Септы Олег, Марук и Вязь. Те, кто сделал многое для нашего процветания и нанёс несчётно урона ворогу. В этот момент они нуждаются в нашей помощи, и Я спрашиваю: отвернёмся ли мы?

Толпа скандировала: – НЕТ, НЕТ!!

– Заплатим ли вероломством за долгие годы службы на благо Люда?

– НЕТ!!!

– Примем бой под защитой стен?

– Да!!!

– Побьём супостата, откинем его в болота и топи?

– Да!!! Да!!! Да!!!

– Сегодня к нам пришёл новый Светоч Светоносный, первый за долгие годы. Измученный тяжёлой дорогой и битвами с погонщиками и нюхачами, дошёл к воротам и рухнул, как подкошенный, все вы видели горбуна, что занёс его на плече. И он готов пожертвовать собой на благо мира, жизни и Во имя Святой Церкви. Приветствуем Героя!! Только сегодня он получил Послушание, но не встретил поздравлений от братьев и положенногопраздника жизни. И вот он…

Стоя за ширмой и слушая Пастора, Я дрожал от волнения. Меня переодели в белую, грубую рясу, подпоясали широким красным кушаком. В руку вложили мой трофей – Нож из когтя Погонщика. В нём просверлили отверстие и продели красный шнур. Волосы подобрали тесёмкой со святым орнаментом.

После речи проповедника меня толкнули на помост, сделав два шага, два быстрых шага босыми ногами, Я огляделся и оторопел. Глаза и руки сотен людей тянулись ко мне, Стражники лениво затягивали людей в обратную сторону. Проходя мимо воев, Я посмотрел на них, в ответ они вставали с колена и поднимали вверх оголенное оружие. Дойдя до Пастора, я преклонил колено. Все громко захлопали и закричали, подбадривая меня. Старший поднял за плечи и, откинув приличия, крепко обнял меня. Находясь близко, Я чувствовал аромат неизвестных мне цветков и видел натертое мелом рыхлое лицо.

– Давай сынок, не подведи, – сказал Храмовник и оставил меня одного, сделав шаги назад, за мою спину.

Тут же подбежали служки и, преклонив колени, протянули мне два глиняных бутылька.

Срезав сургуч когтем, по очереди выпил их.

Пастор крикнул из-за спины: – Слезы Матери!!

Народ на площади хором ахнул, кое-кто даже не сдержал слезы. Даже Вои и Стража потемнели лицом.

Почувствовав прилив сил, Я начал видеть пятна, легко провалившись в свое особое состояние.

Толпа горела золотом, стражи полыхали рыжим. За городской стеной стояла большая чёрная туча.

С криком, – Сделаем это вместе! – Я полетел над полями и лесолесьем,стремясь своим сознанием к лагерю, где мои Младшие братья бились с ордой. Вокруг горели деревья, дымились постройки, на стене у детинца резвились ветераны и септории. Таран со своими держали щиты, Волокуши швыряли камни и дротики. Поле перед стеной было усыпано трупами, но основная часть ворога ещё не вышли на лагерь. Олег что-то почувствовал, развернулся и широко улыбнулся, махнув рукой. Вдруг Я почувствовал страшное возмущение, это завыли короли. Не сдерживая свой порыв, я подлетел к ближайшему из них и махнул рукой с зажатым в ней ножом, целясь в глаза. Черепушка лопнула, как пустой глиняный кувшин. Повернувшись ко второму, Я увидел в его глазах страх. В следующим миг моя голова со стуком упала на помост…

Сознание возвращалось толчками, сначала шумы и страшный скрежет начали формироваться в узнаваемые модуляции, звуки – складываться в слова, слова приобрели интонации, узнавание голосачеловечьего.