Екатерина Кариди - Избранница дракона. Седьмой рыцарь

Король не желал его слова слышать. Он продолжал медленно цедить:

– Ты сядешь на мое место. Только прежде тебе, первый рыцарь короны, – Ансельм издевательски рассмеялся. – Придется понять, наконец, каково это, быть королем! Или ты думал, что королевская власть заключается только в том, чтобы на пару с дружками портить девок?

И под конец добавил:

– Но сначала ты получишь войну.

Именно в эту минуту плотно закрытые до того двери кабинета бесшумно отворились, и Ансельм услышал знакомый голос:

– Я не помешал?

***

Покои герцогини Танри, куда привели Вильгельмину, показались ей огромной гробницей гордыни. Великолепной, богатой, блистающей, но гробницей. Потому что все это богатство казалось мертвым. Теперь девушка могла логическое объяснение холодному цинизму и неуемному властолюбию молодого герцога, не удивительно, что не остается ничего человеческого, когда растешь в таких условиях.

Наконец бесчисленная анфилада комнат была пройдена. двери за ними закрылись и Мина осталась с этой женщиной, от которой веяло молчаливым презрением, наедине. Герцогиня-мать прошла вперед и остановилась в центре комнаты к ней спиной. А Мина замерла у входа.

Однако пауза затянулась, и она решилась проявить немного обычной вежливости.

– Миледи, я…

Женщина наконец повернулась. Холодное красивое лицо было неподвижным, и только глаза, смотревшие на Мину в упор, казались живыми. Мина поежилась.

А женщина произнесла:

– Тебе надо помыться.

– Я уже мылась сегодня, – негромко, но твердо возразила Мина.

Ей начало надоедать это их семейное желание макнуть ее носом в нечистоты.

– Прежде, чем тебе дадут нормальную одежду.

Леди Аннелия просто игнорировала ее слова. Она прошла к столику, стоявшему у стены и позвонила в колокольчик. Мина следила за ее действиями молча, а внутри волной поднимался протест. Она же никого не ни о чем не просила, и она Ванлерт, в конце концов.

– Миледи, я хотела бы просить вашего содействия, – спокойно проговорила она, сложив руки перед собой.

Герцогиня обернулась. Губы чуть дернулись, наверное, она отреагировала бы также, заговори с ней вдруг ее комнатная собачка.

– Я вижу, что вы не в восторге от выбора вашего сына, миледи.

Та только хмыкнула.

– Поверьте, я тоже, – проговорила Вильгельмина. – Думаю в наших общих интересах, если вы поможете мне вернуться домой. А все произошедшее на балу мы просто забудем. Всегда можно сказать, что его выбор был ошибкой.

И тут женщина рассмеялась.

– Ты ждешь моей помощи, чтобы исчезнуть?

– Да, миледи.

– Я помогу тебе.

– Благодарю…

– Раз мой сын хочет тебя, я помогу тебе попасть в его постель, – язвительно проговорила герцогиня. – А для всего мира ты навсегда исчезнешь.

Казалось бы, Филберт должен испытывать полное удовлетворение. Все, что хотел получить в ближайшие несколько лет путем хитросплетенных интриг, случилось за один день само собой. Теперь он наследник престола, незыблемо и неизменно! Дядя Ансельм сам это признал. Но!

Но! Его неконтролируемо трясло от злости.

Мало того, что его, как сопливого мальчишку, продержали прикованным к креслу в присутствии посланника проклятого Хаториана, этого ехидного лорда Хатора! Ему еще доходчиво объяснили, что каждый вздох наследника престола Илтирии отныне будет контролироваться представителем ненавистного Джагарта!

Но и это еще не все!

До сих пор в ушах стояло:

– Я намерен в ближайшее время направить наследника во главе экспедиционного корпуса к восточной границе. Надо прекратить постоянные набеги степняков-кочевников, – сообщил Ансельм. – Надеюсь, Джагарт вышлет наблюдателей и советников, чтобы наследник имел возможность получить достаточный боевой опыт, а также навыки управления? Вы же понимаете, лорд Хатор, наследник еще слишком юн и неопытен.

– Разумеется, ваше величество, – поклонился посланник Хаториана. – Можете не сомневаться. Наследник не останется без помощи и чуткого внимания.

Наследник юн и неопытен?!

Не останется без помощи и чуткого внимания!?

Но ни на какую восточную границу Филберт ехать не собирался! Тем более с наблюдателями Хаториана, которые будут совать свой нос в каждую щель! А строптивую девчонку Ванлерт он собирался уложить в свою постель уже сегодня.

А вместо этого?!

Вместо этого его оповестили, что свой выбор он должен будет подтвердить на Весеннем балу через год. Не раньше. Таков обычай.

Плевать он хотел на обычай!

Филберт зло выдохнул, качая головой.

Мать забрала девчонку к себе. Мать на его стороне. Что бы ни случилось, он знал, что мог на нее рассчитывать. Герцогиня Танри все уладит.

Надо зайти к ней, поблагодарить, а после…

После он собирался получить то, что причиталось ему по праву.

***

Герцогиня Аннелия заперла комнату на ключ, оставив Мину сидеть там в одиночестве и лопаться от ярости и возмущения.

Так вот она какая, любовь первых рыцарей!

Герцоги! Вельможи, сильнейшие маги древних родов королевства!

Вот чего стоит их честь!

Можно долго рвать и метать, но если ловушка затягивается, словно петля на шее, хочется плакать от бессилия. Сдаться и умереть от жалости к себе. Она сползла по стенке, задыхаясь беззвучными рыданиями.

И все же, они бы просто не выжили на своем острове, когда остались там одни без магии и средств к существованию, если бы жалели себя. Мине стало вдруг бесконечно стыдно за тот момент слабости и отчаяния. Если сейчас ничего не предпринять, то у нее будет потом все время мира, чтобы лить слезы и жалеть себя.

Надо любой ценой добраться до короля.

Король – единственный, кто может ее защитить. Если уж он вернул их из изгнания, если позволил ей танцевать на Весеннем балу, не может быть, чтобы он хотел для нее такой участи. Король…

И тут набатом прорвалась страшная мысль. Родители! Если такое можно сотворить с ней, то что сделают с ними? Чуть не помутилось в голове.

Понимая, что времени нет ни минуты, девушка вскочила, судорожно осматривая комнату в поисках выхода. Входную дверь герцогиня заперла на ключ. Но всегда бывает какая-нибудь потайная. Или ход в стене.

Но, как назло, ничего подобного найти не удалось, а драгоценные минуты утекали. Эта змеища, матушка первого рыцаря короны, наверняка пошлет к ней толпу прислуги, и тогда уж точно не выбраться. Последний отчаянный взгляд Мина бросила на окно.

Высоко. И все же…

Действительно высоко. Очень. Но окно открывалось!

А метрах в полутора от нижнего края оконного скоса был узкий каменный карниз. Как раз на ширину стопы. Времени на размышления не было, да даже если бы оно и было, другого выхода она все равно не видела.