Камилла Ким - Долина теней. Последний артефакт

В парке действительно было очень много народу. Исход весны – один из самых ярких и весёлых праздников, и мало кто захотел бы провести этот день дома. Девизом Шам-Хесу была зрелищность, и каждый старался в меру сил поддержать славу города. Отовсюду доносилась музыка, бродячие артисты призывали пестро разряженных горожан подивиться на своё невероятное искусство. Впрочем, бродяжничали они в основном в пределах города – покидать его не было нужды.

То тут, то там на глаза попадались театры на колёсах. Репертуар их не мог порадовать разнообразием, но и публика не отличалась особой взыскательностью. Время от времени появлялась свежая пьеса, которую очень скоро все знали наизусть. Любимыми героями народа были клоуны, которые не лезли за словом в карман и общались с толпой замысловатым языком поговорок и присказок.

В любом представлении толпа являлась главным действующим лицом. Если зрители по какой-то причине не принимали участия в спектакле, а именно не освистывали одних персонажей и не подбадривали других, то его можно было считать провалившимся. По окончании представления самые азартные зрители непременно получали маленький подарок в виде калача, леденца или соломенной куколки.

Редкий праздник обходился в Шам-Хесу без карнавала. Мастера масок были самыми уважаемыми и занятыми людьми в городе после шутов, плясунов и циркачей. Заказ на костюм следовало делать за много месяцев до маскарада и при этом учитывать, что даже самая свежая идея рано или поздно безнадёжно устаревает. Маски стоили дорого, однако к началу маскарада невозможно было купить даже самой невзрачной.

Шам-Хесу был падок на разного рода торжества, поэтому приживались даже самые экзотические. Взять хотя бы пришедший с востока странный обычай пачкать друг друга разноцветной глиной. Особенно этот праздник нравился детям – глину для него они готовили целый год. Приезжие тоже вносили свою лепту – они уезжали, а обычаи их привечались как родные, и очень скоро оказывалось, что в городе почитанием окружены даже те боги, имена которых на их родине давно предали забвению. Почитали их своеобразно – молиться никто не молился, однако по случаю праздника, посвящённого тому или иному божеству, несли подношения в соответствующий случаю храм. Но даже если кто и ошибался, нечаянно зайдя не в то святилище, – это было немудрено, учитывая их количество, жрецы не роптали.

Около площадок для игры в мяч собрались целые толпы болельщиков и тех, кто ожидал своей очереди. Команды формировались тут же и не существовали дольше, чем требовалось для проведения одного состязания. Правила были просты, и вступить в игру мог практически каждый. Доктор У-ку считал себя профессиональным игроком, и немедленно записался в команду. После того, как она с разгромным счётом проиграла, друзья отправились к озеру.

Нечего было и думать о том, чтобы покататься на лодке, слишком уж много было желающих. Бену предложил отдохнуть в беседке. Пока Иеро ходил за прохладительными напитками для всех троих, Покойник жаловался Бену, что команда противников играла не по правилам. Учёный слушал и сочувственно кивал, хотя собственными глазами видел, как доктор подставил подножку одному из игроков. По счастью, судья смотрел совсем в другую сторону, туда, где происходила борьба за мяч, и поэтому не заметил выходки У-ку, в противном случае команда лишилась бы всех заработанных очков.

– Расскажи мне, что ты знаешь о вельдах, – попросил Бену. – Разумеется, я не хочу ничего знать об их погребальных традициях.

– Об этом как раз известно очень мало, – ответил доктор. – Мне только один раз случилось присутствовать при погребении охотника, погибшего в схватке с пумой. Это было давно и далеко отсюда, во время моего странствия по западному побережью. Эта смерть была случайностью. Вельды ведь считаются расой бессмертных.

– Ерунда, – прервал его Бену. – Если существо родилось, то оно должно рано или поздно умереть. Однако я просил тебя не затрагивать эту тему. Меня твои инфернальные проблемы не интересуют.

– Напрасно, – Покойник сделал вид, что удивлен. – Я полагал, что о бессмертии мечтают все. Ладно, ладно… Но чего ты тогда от меня хочешь? Какой такой информацией я могу тебя утешить? В городе давно не осталось ни одного вельда.

«Он прав. Эльфы тоже исчезли бесследно, и я вижу в этом перемену к лучшему. Всему виной резкая смена политического климата, я так думаю. Они ведь одной крови, хотя упоминать об этом у них не принято.

Причины антагонизма не вполне ясны, но старики еще помнят время, когда в тавернах вельдов высмеивали эльфов и наоборот, и в обоих случаях – за слабые умственные способности. Надо заметить, против истины они не грешили. Будь в них хоть капля разума, они бы не подпустили к своим городам людей даже на пушечный выстрел.

Надеюсь, Иеро не забудет купить мне брусничного сока, я так его люблю».

Бену погрузился в размышления. Выходило, что в городе не было никого, кто мог бы вооружить его нужными сведениями. Он ещё раз перебрал в уме имена своих коллег из Исторического университета. Из них лучшим специалистом по культуре вельдов мог считаться только сам Бену, а его знания по этому вопросу приближались к абсолютному нулю. Никогда раньше Бену не испытывал таких моральных мучений, вызванных острым дефицитом знаний.

К моменту возвращения взъерошенного Иеро, который пожаловался на сумасшедший ажиотаж около лавки с прохладительными напитками, Бену и У-ку обсуждали проблему перенаселения Шам-Хесу эксцентричными персонами – одна из них постоянно маячила невдалеке и что-то записывала в толстую тетрадь.

Бену даже не подозревал, что является свидетелем переломного момента в жизни профессора Хапри. Тот как раз решил, что общение с молодым учёным посредством записок несолидно с его стороны, и служит причиной косых взглядов, которыми то и дело одаривал его Бену. Придя к столь важному выводу, профессор строчил обстоятельное письмо на десяти страницах.

Иеро

Решение отправиться на поиски разгадки возникло спонтанно. Бену любил строить планы и тешил себя мыслью, что они будут строго исполняться, причём в намеченный срок. Однако, как показывало время, самые важные и запоминающиеся события в его жизни происходили неожиданно, тогда, когда он меньше всего был к ним готов. Бену это мало волновало, – чаще всего он был слишком занят, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.

Ещё несколько минут назад антрополог сидел на удобном диванчике около окна, поворачивая кристалл к солнцу то одной, то другой стороной. Солнечный луч пробуждал к жизни таинственные руны, и оставалось только удивляться таланту неизвестного мастера, сумевшего сотворить подобное чудо. Теперь же Бену метался по квартире, собирая в дорогу самое необходимое.