Юрий Слатов - Неожиданно Заслуженный артист

А пока – новая школа. Переходный возраст. Ломающийся голос. Половое созревание. Прыщи на роже. Споры с родителями. Всё как у всех.

Теперь с друзьями и подругами по спорту мы почти не расставались. В школу в 7:30 – на зарядку, потом завтрак и за парту. Тридцать молодых, запотевших от утренней нагрузки юношей и девушек сводили с ума наших педагогов. И не только запахом пота. Раньше мы встречались только на тренировках и не представляли, кто как учится. Оказалось, что у всех ну очень разная учебная база в голове. Поэтому и в этом направлении учителя были на грани сердечного приступа. Ко всему прочему, в наш баскетбольный коллектив перевели несколько учеников 55-й школы, которые продолжили учёбу после восьмого класса, но никакого отношения к спорту не имели. Этих девчонок и ребят учителя знали давно и, конечно, выделяли во всех отношениях. Короче, получился «весёлый и пахучий» 9-В. С утра до позднего вечера мы были в школе: учились и тренировались. Зато на соревнования уезжали практически всем классом. С учёбой у меня проблем не было. Очень любил историю и литературу. С английским языком всегда был на «ты». Типичный гуманитарий.

Наша с Толиком мечта – играть в ансамбле – никак не рассасывалась. Мы упорно искали способы её осуществления. Казалось, что как только у нас появятся электрогитары, барабаны и пара усилителей с колонками, «лёд тронется» и мы превратимся в настоящих «битласов».

Надо отметить, что тогда, в нашей советской школе, особую роль в общественной жизни играл комсомол. Разные соревнования и конкурсы между классами и школами, концерты художественной самодеятельности, олимпиады и «олимпийские игры» по всем видам спорта и знаний проходили постоянно. Все мы были комсомольцами и поэтому, хочешь не хочешь, во всех этих мероприятиях участвовали. Не удивительно, что наша «пятьдесят пятая» стала непобедимым чемпионом города по баскетболу. К радости директора – народного учителя СССР Анаса Салаховича Салахова. Но мы хотели радовать наших учителей не только спортивными достижениями. Молодая энергия била через край. Созревающие гормоны не давали сидеть на месте.

Как-то раз классная руководительница объявила нам, что в школе будет проводиться конкурс политической песни, посвящённый героической Кубе, её революции и вождю – дорогому товарищу Фиделю Кастро. Все девятые и десятые классы готовят номера, а победитель будет представлять школу на районном смотре. Всё, что касалось музыкальной направленности, всегда вызывало у меня трепетный интерес. Учитывая, что в классе только я один умел играть на гитаре, моё участие даже не обсуждалось. Верный Толян тут же согласился постучать на чём придётся. Решили, что в качестве барабана возьмём вторую гитару у Игоря Пушкина. Хоть он играть на ней не умел, пришлось брать и его, как хозяина инструмента. Итак, с аккомпанементом решили. Три пацана есть. Оставалось набрать девчонок-«кубинок», так сказать, солисток, и найти песню. «Певиц» пригласил не по вокальным данным, а по внешним – все аппетитные красотки. Пять: Светка, Людка, Маринка, Аська и Валюха Страхова. Вечером я тщетно пытался найти в своих пластинках хоть что-то, отдалённо напоминающее революционные напевы острова Свободы. Когда отчаяние от бесполезности поисков уже толкало меня уехать на Кубу и упасть в ноги к самому Фиделю, вдруг башку осенило, и я решил написать песню сам. К удивлению, очень быстро набросал текст и музыку. И снова меня потянуло к разнотемповому варианту. Видимо, «Скажи мне, почему?» Леса Хамфри намертво засело во мне. Но как бы то ни было, на следующий день я показал свою композицию только-только созданному вокальному ансамблю 9-го В и получил восторженное одобрение. Когда песня победила на школьном, а потом и на районном конкурсе, я понял, что до славы моего кумира Пола Маккартни не так уж и далеко. Наш коллектив стали командировать с этим номером на все концерты, проводимые Районным отделом образования. Да чего уж скрывать-то – и гороно тоже не оставался в стороне. О райкоме ВЛКСМ и говорить не надо! Мы получали благодарности и грамоты. Тренер злился, а завуч школы была на седьмом небе от счастья. И однажды, случайно, после концерта в Доме культуры им. В. И. Ленина Соцгородка проговорилась, что в маленькой комнате за сценой в актовом зале хранится никому не нужная аппаратура для школьного ВИА. По нам с Толиком Семёновым словно ударило молнией. На наш вопрос: «А можно хоть краем глаза взглянуть на это сокровище?» завуч, как добрая фея, ответила: «Вам, чемпионам, конечно, можно. Завтра зайдите за ключом». Мы обнялись и зарыдали от счастья. Хотелось написать письмо Фиделю Кастро и всему кубинскому народу с благодарностью за такой подарок. Тут же стали фантазировать о том, какие классные инструменты ждут нас в этой комнатке и какие перламутровые замечательные барабаны соскучились по Толяну. О том, что скоро мы выйдем на сцену нашей школы, сыграем и споём «Хоп, хей хоп» из Wings или, на худой случай, «Дитя во времени» Deep Purple, и офигевшие от восторга одноклассники разорвут нас на части.

Ночью не спалось. Под утро, когда уже не оставалось сил бороться со сном и временем, которое, казалось, остановилось, впал в тяжёлое забытьё. Казалось, что страшный Джин Симмонс из Kiss со своим длинным языком тянет ко мне руки и зовёт в актовый зал школы № 55. На утренней зарядке мы с Толькой напрочь забыли про баскетбол, за что получили втык от Второва. Но это было такой мелочью по сравнению с тем, что через час или два перед нами откроется пещера Али-Бабы и мы станем настоящими музыкантами.

Наша строгая завуч своё обещание сдержала и лично повела нас после шестого урока в актовый зал. Мы и не знали, что в уголке сцены, за старым пианино была дверь. Когда «фея» щёлкнула замком и нырнула в темноту, мы с Семёновым замерли. Зажёгся свет. Послышались недовольные восклицания:

– Вот помойка! Хоть бы кто порядок навёл!

Слово «помойка» никак не ассоциировалось у нас с Толяном с тем сокровищем, что сейчас откроется нам. В нетерпении мы ждали приглашения. Оно не заставило себя ждать:

– Ребята! Ну где вы? Заходите!

Чуть не застряв в дверном проёме, мы втиснулись в каморку. Казалось, что дыхание перехватило от желания увидеть настоящие электрические гитары, ударную установку, колонки и усилители. Завуч, не обращая внимания на наши изумлённые лица, сунула мне в руку ключ и на ходу пояснила:

– Разбирайтесь сами. Я в этом ничего не понимаю.

Глаза округлились, когда мы увидели кучу какого-то хлама под названием «аппаратура для ВИА». В углу стояли две электрогитары без струн. На гвозде одиноко висела тарелка от ударной установки. Под ней, на полу, сиротливо прижалась к плинтусу педаль от большого барабана. Кроме этого, были пара кинаповских колонок, усилитель Ум 50 и привязанный к швабре микрофон. Всё остальное представляло собой мусор, оставшийся от каких-то представлений на школьной сцене. Разочарование было таким сильным, что мы с Семёновым молча сели на стулья и тихо всплакнули. Когда первый шок от встречи с «сокровищами» прошёл, стали рассматривать то немногое, что осталось от бывших музыкантов. Ладно, хоть есть настоящие электрогитары. Бас и ритм. Фирмы «Аэлита». Ничего, струны купим. Тарелка с клеймом – «Цена 12 рублей». Звук от неё был ужасным, но настоящим. Не то что грохот крышки от большой кастрюли, которую добрый сынок Анатолий утащил у мамы и долбил по ней, унижая саунд Deep Purple. Далее была педаль с колотушкой, которую Толян видел в первый раз в жизни и сразу примерил к какой-то картонной коробке. Мой друг вселил в меня долю оптимизма, когда, испробовав свои штучки, мудро изрёк: