Юрий Слатов - Неожиданно Заслуженный артист

– Дебилы! Идите дёргайтесь на свои танцы!

А потом уже мне:

– Юрка, пойдём в столовую! Послушаешь настоящую музыку!

Честно признаться, мне бы тоже хотелось «потискать» Людку Капич в суровом «медляке», но тогда бы я навсегда потерял дружбу моего «музыкального гуру». Поэтому, зацепив под руку своего другана Толика, я откликнулся на зов старшего товарища.

В пустой столовой процесс включения магнитофона повторился. Звука на троих хватало. Но, с моей точки зрения, Саша сделал большую ошибку, начав свою «тематическую дискотеку» с «Пинк Флойда». Знакомство с творчеством этой великой группы надо начинать, когда уже плотно «подсел» на рокеш-ник. Мы с Толяном с трудом выдержали одну сторону бобины. Хорошо хоть, что «учитель», параллельно с прослушиванием песен, рассказывал нам о Роджере Уотерсе и других музыкантах коллектива. А потом настал момент, когда Александр поставил на «Комету» другую плёнку. И я вместе с этой кометой «улетел». Deep Purple. «Machine Head». Альбом 1972 года. Совсем другая музыка. Резкая. Динамичная. С потрясающими гитарными рифами. С «космическим» соло Блэкмора. С продирающим вокалом Гиллана. Это была любовь с первого… звука.

С этой любовью я живу всю жизнь. И умрём мы в один день.

Итак, после двух месяцев первого спортивного лагеря в моей жизни я возвратился домой не только загоревшим и повзрослевшим. Не только набравшим неплохую форму баскетболистом. Вернулся с солидным багажом музыкального материала в голове и большой мечтой играть. И не только в баскетбол. Я хотел хорошо играть на гитаре. Играть в вокально-инструментальном ансамбле или – что уж там греха таить – в рок-группе. Петь офигенные песни на сцене. Такая же «заноза» сидела и в моём друге Толяне. Только его «голубой мечтой» была перламутровая ударная установка с кучей барабанов и тарелок. В лагере мы часто музицировали вместе: я рвал струны на нашей отрядной раздолбанной гитаре, а он стучал палками по всему, что издавало хоть какой-нибудь ответный звук. Короче, нашей общей идеей стало создание своего ансамбля.

Но в первую очередь мне надо было во что бы то ни стало «раскрутить» родителей на катушечный магнитофон. Саня пообещал в любой момент дать переписать все его бобины. А это в то время было просто невероятной удачей! Глянув в магазине на стоимость выстроившихся в ряд «Сатурнов», «Юпитеров», «Орбит», «Комет» и других советских магнитофонов, я понял, что и цены у них под стать названиям – космические. Только одна моноприставка без своего усилителя и динамиков – «Нота 303» – стоила меньше ста рублей. Учитывая, что у нас дома был проигрыватель «Аккорд», к которому можно было присоединить эту «Ноту», я решил начать канючить перед родителями в этом направлении. Первые мои ахи и вздохи были категорически не услышаны, а пламенные комсомольские убеждения в необходимости такой покупки просто проигнорированы. Мы собирались переезжать в новую трёхкомнатную квартиру на улице Юго-Западной, и мама предъявила мне список вещей, которые необходимо купить. Магнитофона «Нота 303» не было там даже на триста тридцатом месте. Любовью Петровной было рекомендовано не тратить карманные деньги на пластинки, а копить на этот самый магнитофон. Даже при самых оптимистических расчётах было понятно, что накоплю такую сумму как раз к окончанию школы. То есть ни новых пластинок, ни крутящихся заманчиво бобин у меня не будет года три. Я погрузился в глубокую нечеловеческую печаль. Успеваемость в школе понизилась. Попадать мячом в кольцо на тренировках стал реже. Видя мою кислую физиономию, Людка Капич перестала разрешать притрагиваться к её груди. Вот-вот, и чёрная депрессия накрыла бы меня с головой. Но! Но ведь в Казани жила моя бабушка. А вместе с ней – моя любимая тётя Лида, у которой жених погиб на войне. Она так и не вышла замуж, не родила детей. Всю свою любовь она отдавала племянникам, то бишь мне и моему двоюродному брату Андрюшке. Увидев меня печальным, как Алёнушка на картине Васнецова, бабуля и тётушка сначала испугались, а потом посмеялись над моими горестями. Чтобы возродить во мне желание жить, пообещали к Новому году сюрприз. Я тут же воспрял духом. Успеваемость улучшилась. Тренер хвалил. А к Людке больше не прикасался. Больно очень надо! Найду и получше. А уж когда сделаем свою группу с Толиком, то вообще… Что «вообще», не представлял, но внутренним чувством ожидал чего-то очень приятного.

Дед Мороз в лице моих родных не обманул: 1 января я с умилением смотрел на зелёный индикатор записи нового магнитофона. В комплекте «Ноты» была одна маленькая бобина с советской эстрадой. Не надо было иметь много ума, чтобы засунуть штекер в гнездо проигрывателя. Запустил машину. Запел Муслим Магомаев. Ну ничего, скоро появятся у меня и Пол Маккартни, и Элтон Джон! Радость от подарка чуточку омрачали родительские упрёки:

– Юрка! Тебе не стыдно? Это дорогая вещь! А ты, такой-сякой, у бабушки-пенсионерки выклянчил!

Мне, конечно, было стыдно. Но не очень. Чуточку. Муслим Магомаев перепевал мой стыд напрочь. Я был просто счастлив.

Однако, статья моих, вернее – родительских расходов увеличилась. Надо было покупать катушки с лентой для записи. Стоили они недёшево. В зависимости от размера бобины: 375 или 525 метров плёнки. Моя «Нота» была маленькой и большие катушки не принимала. Так что мне нечего было нервничать по поводу размера. Переживал только от постоянной нехватки финансов. И тут повезло так повезло! Ну, и родителям тоже. Объясню почему. Батя к тому времени возглавил отдел пассажирского транспорта Казани в горисполкоме. Он отвечал за работу автобусов, троллейбусов и трамваев столицы Татарии. Как-то папаня притащил домой большую коробку со словами:

– Сын, возьми! Это тебе. Открывай.

Когда я увидел содержимое неожиданного подарка, то заорал от радости. Двадцать бобин с магнитной лентой! Просто чудо какое-то! Отец пояснил:

– Так эту плёнку делают в Казани. Завод «Тасма». Я сегодня там был. Новый маршрут автобуса открыл. Вот мне директор завода и подарил в благодарность.

Я готов был станцевать для папани его любимую лезгинку с приземлением на колени. Но родитель меня остановил, пожалев соседей снизу. Тогда я предложил показать свой танец доброму директору завода «Тасма». Батя сказал, что не надо, ибо нового автобусного маршрута будет достаточно. Почему повезло и родителям? Так я ж почти год не тревожил их нытьём по поводу покупки новой катушки!

Саша Плотников не обманул. В одно из воскресений, с раннего утра до позднего вечера, я переписывал у него музыку. Теперь в моей личной коллекции появились записи Nazareth и Uriah Heep, Queen и Wings, и ещё десятка самых крутых групп того времени. И, конечно, любимый Deep Purple.