Николай Львов - Трансформация. Книга первая. Скольжение, или Хронотоп

В управлении многие знали, что Борис ведёт дело оперативной проверки на Рытвинского. В тот период сотрудники КГБ при ведении таких дел не стремились строго выполнять правила конспирации в своей среде. Во-первых, потому что логика ведения дел приводила к необходимости вовлечения в этот процесс многих сотрудников подразделения, иногда поголовно всех. А во-вторых, и это самое главное, среди сотрудников было полное доверие; одна только мысль о нарушении кем-то ведомственной этики была нетерпимой, оскорбительной. Никто не делился секретами, полученными в своей среде, и методами работы контрразведки – ни в семье, ни на отдыхе, даже в пьяном виде. Пустых болтунов среди сотрудников КГБ было, наверное, даже меньше, чем сотрудников КГБ, завербованных западными спецслужбами. Борис уже через год своей профессиональной деятельности с удивлением стал замечать, что болтуны вызывали у коллег иногда большее осуждение, чем изменники. От предателей даже веяло какой-то романтикой, пусть страшной и уродливой, но всё же романтикой. И предавали они что-то абстрактное. А вот болтуны очень конкретно и эффективно разрушали авторитет института госбезопасности среди простых людей, а значит авторитет каждого сотрудника.

Чаще всего ходом оперативной проверки Рытвинского Борис делился с Грачом.

– Валер, ты уже больше четырёх лет в контрразведке. Скажи, как старший и «многоопытный» товарищ, почему дело оперативной проверки на Рытвинского не переводят в дело разработки, с возбуждением уголовного дела по статье «Измена Родине». Понятно, я в этом заинтересован, но давай забудем о моих «шкурных» интересах. Объективно Рытвинский накапливает секретную информацию – это раз. Он общался с сотрудником английской разведки – это два. Информацию подтверждают оперативно-технические мероприятия и наружное наблюдение. Может быть он и не английский агент, но разобраться во всём необходимо!

– Согласен. Лет пятнадцать назад наш начальник управления, тогда такой же как мы, молодой, уже пытал бы Рытвинского бутылочкой.

– Я серьёзно спрашиваю, а ты ёрничаешь. Кстати, я про бутылочку не слышал. Как это?

– А это когда яйца по очереди, силой проталкивают в горлышко бутылки. Они быстро опухают, и без посторонней помощи от бутылки уже не избавиться. А попробуешь разбить бутылку, разобьёшь и яйца. Говорят, боль при ходьбе чудовищная. Особенно, если руки за спиной. Признаешься не только, что ты агент польской, финской и нанайской разведки, но и некрофил и пожиратель трупов. А если серьёзно, то я с тобой согласен. Материалы требуют комплексной проверки, но Набережный почему-то в Москву о них не докладывает. У меня три версии: первая – он тянет, чтобы передать дело кому-то другому, чтобы обеспечить этому другому стремительный карьерный рост. Вторая – он выбирает наиболее выгодный для доклада момент, чтобы его заметили в Москве. Третья – не знаю, но чувствую – это наиболее интригующая версия.

Дождливым, холодным субботним вечером два холостяка – Борис Орлов и Валера Грач отправились в ресторан. В городе был один ресторан и три кафе. Проникнуть в любое из этих заведений было не просто, а в выходные дни даже нереально. Но Валера вёл контрразведывательную работу среди торговых работников города, поэтому его знали все официантки. Однако ни одного свободного столика в этот вечер не было. Контрразведчиков проводили к большому столу, где уже гуляла компания из пяти женщин.

Дамы были лет на пять старше Бориса и все как на подбор упитанные. Ему же нравились худенькие, стройные и юные. Поэтому он вначале твёрдо решил не тратить время на соседок по столу.

Между тем и женщины интереса к навязанным им соседям тоже не выказывали. Они держались высокомерно и как будто не замечали молодых мужчин.

– Наверное, не знают, кто мы, поэтому нос воротят! – предположил Борис.

– Не скажи. Это бомонд города, наши светские львицы. Мы для них мелкие сошки. Вот эта рыженькая – Катя, жена заместителя командира дивизии, ещё недавно солистка целиноградской филармонии. Там он её и нашёл. Теперь, по слухам, любовница Хозяина (Хозяином называли директора Центра научных исследований и реального главу города – академика РАН Твердохлебова Сергея Сергеевича). А слева от неё – Света, жена заместителя директора ремонтного завода, кандидата наук. Муж – шишка небольшая, зато она любовница первого секретаря горкома партии Уса Анатолия Николаевича. Справа – тайная подруга нашего начальника Вера.

– Какого начальника?

– Ну не Бычка же твоего! Пашки, конечно.

Иннокентий Ефимович Бычков был начальником отдела, в котором работал Борис. Он принадлежал к тому редкому типу мужчин, которые по-рабски любят своих жён, а жёны им изменяют нагло и бесстыдно. Никакие женщины не интересовали Иннокентия Ефимовича, кроме его собственной жены Жанны, которая, по слухам, не раз уходила от него к любовникам, а потом возвращалась, уступая его мольбам. Да и внешностью он не вышел – среднего роста, розовощёкий и полный во всех местах, с невыразительными чертами лица. Бычок всегда улыбался подчинённым, казался добрым и в доску своим. Однако о любой, даже незначительной ошибке сотрудника, сразу бежал докладывать Пашке. Пашкой за глаза называли Начальника местного Управления КГБ генерала Павла Петровича Набережного.

– Слушай, как интересно! Я само внимание. Рассказывай.

Валера ближе наклонился к Орлову и продолжал:

– Ну, особенно много я не знаю. Так, слухи, разговоры. Специально не интересовался. Опасно это. Ты этого чудака на букву «М» знаешь. Подставит – не отмоешься. Раздавит и забудет. Знаю только, что она замужем. Зовут Вера, на двадцать лет моложе мужа, а Паши и того больше. Муж – начальник лаборатории, доктор технических наук. Голова забита формулами, не до жены. А может быть, большую дозу радиации схватил. Вот Паша и пользуется. Молодец. Ты в прошлое воскресенье зря на базу отдыха со всеми не поехал. Зря! Он жену Юры Денисова взялся вождению учить. Уехал с ней на целый час. Все понимали, как это неприлично, избегали смотреть Юрке в глаза, а он делал вид, что ничего особенного не происходит. И знаешь, что мне показалось, – она приехала счастливая.

– Да ты что?! Действительно, молодец. Я бы и сам не отказался её чему-нибудь поучить. Аппетитная бабёнка. Но вернёмся к нашим соседкам. Если я правильно понимаю, наших толстушек объединяет не работа, не дружба семьями, а любовники. Я прав?

– Других вариантов нет. Я от Пашкиного водителя слышал, что они вместе иногда ездят к пасечнику в бане попариться, с ночёвкой. Мужья у них на полигонах неделями пропадают. И ещё у Катерины дома собираются. У неё детей нет. Вот бы послушать!