Жан Гросс-Толстиков - Волжанка. Операция «Ельцин»

Генерал Малиновский редко носил униформу и отдавал предпочтение добротным костюмам из шерстяной ткани. Как и рубашка, галстук под воротничком генерала был черного цвета. Его невысокая фигура в неприметном черном костюме-тройке легко могла затеряться в любом городе, не бросаясь в глаза посторонних, что издавна считалось профессионально уместным для сотрудников госбезопасности.

Коллеги в шутку называли генерала госбезопасности Малиновского «Стариком». Это безобидное прозвище было и у Ленина, кроме ста пятидесяти прочих партийных кличек и псевдонимов.

– Добрый вечер, господа! – вежливо поздоровалась Вольга, едва переступила порог кабинета, и восемь мужских глаз одарили ее внимательным, приветливым, или, наоборот, настороженным взглядом.

Обернулся на ее голос и генерал Малиновский. Он утвердительно кивнул девушке, не произнеся ни слова, но при этом указав девушке на свободное место. Вольга послушно присела рядом с каким-то тихим, молчаливым мужчиной.

Генерал ФСБ Степан Федорович Завадский был огромен, широкоплеч, немного полноват, отчего светло-коричневый клетчатый костюм едва ли не трещал на мужчине по швам. Широкое скуластое лицо не выражало никаких эмоций, а глубоко запрятанные, небольшие глаза буквально по деталям изучали девушку взглядом. Он учтиво кивнул соседке, но не представился и не поздоровался вслух, хотя, судя по пристальному взгляду генерала, казалось, что мужчина знает «Волжанку» лично.

Хозяин кремлевского кабинета, наконец, отошел от окна и сделал несколько быстрых шагов к своему креслу во главе стола. У генерала госбезопасности была довольно странная походка. Он переваливался с боку на бок, как будто хромал на обе ноги. Так ходят кривоногие, прирожденные всадники. В то же время во всех его движениях было что-то «облическое», словно крабье. Эта наружная неуклюжесть не казалась неприятной: такая же согласованная, ловкая неуклюжесть чувствуется в движениях некоторых зверей, например медведей и слонов.

– Ну, вот! Почти все и собрались, – резюмировал Сергей Алексеевич. – Сразу скажу, что Верховный поручил мне принимать любые решения от своего имени. Он же сам, возможно, присоединится к нам позже, хотя суть проблемы я уже имел возможность передать Верховному лично.

– Так уж… проблема? – ухмыльнулся в кулак маленький, совершенно лысый мужчина, сидящий напротив Вольги. – Потрудитесь и нас ввести в курс дела, а мы посмотрим на сколько велика эта проблема, раз уж вы, Сергей Алексеевич, оторвали нас всех от других важных дел.

Вольга перевела внимательный взгляд с Малиновского на незнакомого мужчину. Профессор НИИ «Время» Абрам Исакович Трейстер был маленького роста, узок в плечах и сухощав. На нем сидел скромный костюм, очень опрятный, но не щегольский: белый отложной мягкий воротничок, темный, узкий, длинный галстук. Несмотря на грубость и язвительность тона, Абрам Исакович производил впечатление телесной чистоты, свежести и, по-видимому, замечательного равновесия во сне и аппетите.

– В самом деле, Сергей Алексеевич, давайте уже начнем, – вторил предыдущему оратору его же сосед слева. – Профессор Трейстер совершенно прав. У нас не мало важных дел, несмотря на приближающиеся праздники… Конец года, сами понимаете.

Профессор политологии и геополитики Иван Дмитриевич Денисов тоже был изрядно лысоват, но остатки волос на висках, а также широкая борода, усы и бакенбарды до сих пор свидетельствовали, что в молодости он был отчаянно огненно-рыж. Об этом же говорили пурпурные родинки на его щеках, твердых, казалось, совсем молодых и таких румяных, как будто бы они только что вымыты холодной водой и крепко-накрепко вытерты жестким полотенцем.

– Понимаю, господа, – утвердительно кивнул генерал Малиновский. – А проблема действительно есть. Прошу еще минуту вашего времени. Он вот-вот придет.

– Да кто же? Кого мы ждем? – нахмурившись, раздраженно выкрикнул высокий блондин с зачесанными немного вьющимися волосами, продолговатой бородкой-клином и совер-шенно исключительным громадным лбом, на который все обращали внимание. – Вы же сказали, что Верховный возможно присоединится к нам позже… А пока мы можем начать без него, не так ли?

Разговаривая, скандальный профессор исторических наук Владимир Анатольевич Бехтерев делал близко к лицу короткие, тыкающие жесты. Руки у него были большие и очень неприятные, не выражающие духовного расположения к говорящему.

– Пока мы ожидаем еще одного участника этого заседания, – спокойным, размеренным тоном продолжил генерал Малиновский. – Давайте, я представлю вам единственную в нашей компании девушку. Вы сами поймете позже на сколько значимую роль ей предстоит сыграть.

– Давайте уж, – фыркнул Владимир Анатольевич, обернувшись к Вольге полубоком и вопросительно вскинув густые белесые брови.

– Сотрудник Комитета Государственной Безопасности, – получив одобрительный жест генерала и поднявшись из-за стола, представилась девушка. – Технический номер «ГАЗ-21-ЖГБ», год выпуска две тысячи четыреста девятнадцатый. Код специализации ноль ноль два один.

– Проще говоря… Вольга, – добавил Сергей Алексеевич. – Или спецагент «Волжанка». Кому как нравится.

– Минуточку, – нахмурился Абрам Исакович. – Так вы, милая барышня… киборг?

– Так точно, – чеканно ответила она.

– Научились-таки делать, – восторженно вздохнул профессор НИИ. – Машину в вас и не признать. Будь я помоложе… ух! Повелся бы…

– Седина в бороду, уважаемый профессор Трейстер, а бес в ребро! – злорадно ухмыльнулся профессор Бехтерев. – Но вот что интересно… На сколько я знаю… Код два нуля присваивается элитным сотрудникам разведслужбы, которые при выполнении задания имеют право совершать убийство. А как же Кодекс законов робототехники?.. Не причини вреда человеку, иначе говоря, не убий…

– Любые законы имеют поправки, – пожал плечами профессор Денисов.

– На автоматизированных агентов всех служб охраны, в том числе и киборгов-спецагентов, – лукаво ухмыльнувшись, подтвердил генерал ФСБ. – Эти законы не распространяются, Владимир Анатольевич. Поправка к вышеупомянутому вами же закону гласит… Робот не может причинить вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был причинен вред. И как следствие из этого, если кому-то или чему-то в государственных интересах, разумеется, грозит опасность, робот обязан предотвратить это любым способом и любой ценой.

– Жестоко, – недовольно хмыкнул профессор НИИ «Время».

– В нашей работе не без этого, Абрам Исакович, – согласился Сергей Алексеевич.

– А цифра двадцать один что значит? Личный номер? – снова спросил профессор Бехтерев. – Иначе говоря, таких же агентов существует еще двадцать штук, или даже сверх того?