Жан Гросс-Толстиков - Авриель

© Жан Гросс-Толстиков, 2017

ISBN 978-5-4485-9179-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«…Debita animadversione puniendum!»

«…Демоны бесспорно должны существовать, когда речь заходит о верованиях отдельных личностей или целых обществ, имеющих происхождение в общении с некоторыми из них – через явление в ночных снах, оракулы и пророческие голоса, улавливаемые как больными, так и здоровыми, или через открываемое при конце жизни – и они были, и ещё будут впоследствии истоками многих распространённых культов…» – Платон

Покрытые снегами иссиня-серые вершины горы Хермон медленно озарились первыми лучами восходящего солнца. Длинные мрачные тени, падающие на раскинувшуюся у подножья долину, нехотя отползали, упрямо сопротивляясь и бессильно оттягивая начало нового дня. Нависшая над горой тяжелая, томная туча зацепилась за вершину, расслабилась, улеглась.

Маленькая худенькая ручка, неожиданно вынырнув из-за крутого откоса, не по-детски крепко ухватилась тонкими пальчиками за острый каменный выступ. Подтянувшись, из-за камня выглянула кучерявая, черноволосая детская головка с несоразмерно для лица большими карими глазами. Закинув на горную площадку пастушеский посох, мальчишка вскарабкался сам, шатаясь от усталости и ветра. Стоя у самой кромки торчащего из горы плоского камня и дрожа от холода, Яков огляделся по сторонам, что-то зорко высматривая на голой безлюдной площадке. Беспощадный ветер трепал его густые черные кудри, рвал старую, холщовую рубаху, подпоясанную тоненькой веревочкой, хлестал обнаженное лицо, стесанные в кровь руки и ноги. Из чернеющей расселины жалобно пискнуло испуганное животное.

– Вот ты где, – обрадованно воскликнул мальчишка и, прошлепав по снегу ногами, обутыми в плетенные сандалии, подбежал к щели. – Зачем же ты сюда забрался, дурачoк?

Из темноты горной узкой расселины на него смотрела пара испуганных овечьих глазенок. Яков плюхнулся на колени, согнулся и опустил в зияющую дыру обе руки, старательно цепляясь пальцами за теплую шерсть ягненка. Бедная скотина блеяла, дрожала и шарахалась от тонких мальчишечьих рук, вжимаясь в холодное каменное дно. Не переставая жестоко хлестать детскую худенькую спину, ветер поднимал снежные хлопья, швыряя их в глаза пастушка. Яков жмурился, часто моргал длинными слипшимися ресницами, но продолжал цепляться руками за ягненка, едва касаясь овечьих кудряшек самыми кончиками пальцев. Наконец, мальчишке удалось поймать испуганного ягненка и он потянул животное на себя, заскрипев от натуги зубами. Ягненок захныкал, беспомощно болтая оторвавшимися от каменного дна острыми копытцами.

– Сейчас, подожди, – стонал сквозь зубы Яков. – Еще чуть-чуть…

Вытянув ягненка наружу, мальчишка крепко прижал его к тощей груди и устало вздохнул, прислонившись к холодной каменной глыбе. Через мокрую шерсть ласкающе передавалось тепло и едва слышимое, но сильно убыстренное страхом сердцебиение. Мальчишка прижал ягненка ближе к себе, уткнувшись в кудряшки носом и тихо поглаживая испуганное животное свободной рукой. Отяжелевшие веки закрывались сами собой, неумолимо клонило ко сну. Яков встряхнул головой, отгоняя нежные объятия сна, так близко граничащие на заснеженной вершине горы Хермон с неминуемой сладкой смертью.

Очередной, словно возникший из неоткуда, резкий порыв ветра закружил снежные снопы, увлекая их в диком искрящемся танце. Быстро усиливаясь в своей стихийной мощи, гонимые ветром снежные столбики увеличивались в размере, отдирая от земли вмерзшие камни. Яков крепче прижал к себе ягненка и отполз чуть в сторону, укрываясь за каменный выступ.

– Чуть переждем и будем спускаться, – прошептал он своему четвероногому другу, наблюдая за танцем стихии.

Но затишья в разыгравшейся непогоде не наступало, даже наоборот, ветер усиливался с каждой секундой, вздымая вверх снег, камни, вырывая куски земли и смешивая все это в одну сплошную летящую массу. Увеличиваясь и набирая силы, снежные снопы перевоплощались в небольшие ураганные вихри, вот уже легко двигая огромные каменные валуны, и тем самым, будто руководимые кем-то, расчищая большую площадку горного плато.

Мальчишка поднял глаза к небу, моля Всевышнего о защите и спасении. Некогда восходившее солнце окончательно скрылось за набежавшими тучами и, казалось, вовсе прекратило какие-либо попытки пронзить лучами серых угрюмых великанов. Все еще величественно восседавшая на вершине Хермона толстая туча будто росла и крепчала, сердито чернея над горой. Как Яков, так и его ягненок дрожали не столько от холода, сколько от страха, вонзив в свинцовое небо две пары испуганных глаз.

Издалека, приглушенно и неуверенно, послышался какой-то шуршащий шум. Из-за туч он нарастал и Яков решил для себя, что это птицы, хотя в детскую душу вкралось смутное сомнение. Хермон был высок и мальчишка знал наверняка, что не каждая птица сможет долететь до его вершины, тем более в снежный буран. От этих мыслей становилось еще страшней и хотелось закричать, но голос словно примерз к обледеневшему горлу. Из глаз Якова потекли слезы отчаяния, моментально превращаясь на щечках в хрусталики льда.

Шум же усиливался, рисуя в детском воображении не две и не три пусть даже самые большие птицы, а черную многочисленную стаю беспощадных пернатых хищников. Но в то же время, кроме хлопающих по воздуху крыльев над горной вершиной не было слышно ни единого звука, характеризующего птиц. С каждой секундой, терзающей душу невыносимым ожиданием, шум приближался, усиливаясь и постепенно заглушая завывание холодного ветра. Яков вжался спиной в расселину, испуганно озираясь по сторонам. Охваченное страхом перед неизвестностью, посиневшее тело мальчишки больше не чувствовало ни холода, исходившего от ледяного камня, ни голода, молчаливо затаившегося в пустом желудке, ни дрожь и сердцебиение умолкшего на руках ягненка.

Внезапно яркая вспышка света, словно исполинным ножом, беспощадно вспорола грузное брюхо тучи. Из образовавшейся раны хлынул божественный свет с такой лучезарной силой, что ледяная корка заснеженной вершины безапелляционно принялась таясь, обнажая черные камни Хермона.

Плененный божественным видением, мальчишка поддался вперед всем телом, но тут же испуганно отпрянул назад, на сколько хватило сил вжимаясь спиной в холодный камень.

Из светящейся небесной раны один за другим метнулись на землю крылатые люди в белоснежных одеяниях. Едва достигая каменной площадки, они резко замедляли свое стремительное падение, легко и плавно опускаясь на ноги и чинно отходя в сторону.