Анастасия Ермакова - Следуй за белой совой. Слушай своё сердце

II

Фиолетовое свечение приближается, странным пламенем скачет по пледу, по сводам палатки, но стоит протянуть к нему руку, оно рассыпается на тысячи мельчайших частиц, пылью падает на землю.

От земли идет холод, веет вымерзшей сыростью, по босым ногам струится вверх стылый ледниковый мороз.

Я включаю небольшую переносную радиостанцию, но на нужных частотах только шум, в котором я пытаюсь разобрать хоть что-то. Постепенно шум усиливается, огромным чернильным пятном вытекает сквозь динамик наружу, и я слышу сумасшедший гул несущейся на палатку лавины.

Белизна обрушивается на меня, забивает нос, рот, уши, протискивается по трахее в бронхи, наполняет легкие, разрывая изнутри грудь. Я слышу, как рвутся мышцы и связки, из лопнувших артерий теплая кровь растекается внутри тела.

Дальше ничего нет. Только стерильная белая тишина. Мертвая пустая тишина.

Альбер вздрогнул и открыл глаза. Он не видел снов, а когда видел – сон всегда был один и тот же. Вот уже полгода.

Провел рукой по холодному лбу, стирая капли выступившего пота.

Нэша спала здесь же, в кузове джипа, отгородившись от Альбера своей большой дорожной сумкой.

Альбер осторожно спустился на землю и прошел несколько шагов от машины.

Они ехали уже четвертые сутки, сменяя друг друга за рулем и два раза останавливаясь в придорожных мотелях. За эту ночь они планировали наконец добраться до Наггара, от которого до Ладакха уже рукой подать. По меркам индийских дорог, конечно.

Однако планы путешественников были нарушены недавним горным обвалом прямо на серпантине, по которому они должны были ехать. Они узнали об этом у проезжавших навстречу непальцев уже в сумерках. И те настоятельно советовали остановиться на привал и переждать ночь, так как в темноте дорога была очень опасна.

Так и сделали.

Альбер мысленно прокрутил в голове прошедший день, прикидывая планы на день следующий. Развернул большую дорожную карту. Никаких гугл-карт в дороге Альбер не признавал, да и бесполезны они были в глубинах Индии.

Километр за километром он просмотрел по карте маршрут движения, сделал кое-какие пометки.

Путешествуя в одиночку и почти без денег, важно было знать, что ожидает тебя на пути.

К такому прогнозированию Альбер приучил себя еще во времена учебы в школе, когда втихомолку от отца составлял свои первые бизнес-планы. Уже тогда он собирал максимум информации по интересующему его предмету – будь то продажа лимонада местных фермеров в лучшие кафешки Подебрад или понравившаяся ему девчонка из параллельного класса.

То же касалось и путешествий. Собираясь направиться в какую-либо точку мира, Альбер загодя собирал всю информацию, которая могла понадобиться для самостоятельной поездки. Учил основы языка, изучал климат, культуру и обычаи местных жителей.

Это давало результат. В поездках и вообще любых делах, общении с людьми Альбер почти всегда оказывался в выигрышном положении. Ведь он знал о них многое, они же не знали о нем ничего.

После несчастного случая в Гималаях с его другом Томашем, пропавшим без вести во время схода лавины, Альбер не вернулся домой в Подебрады и вот уже полгода находился в непрерывном движении.

Он успел объехать всю Северную Америку, около 3 месяцев жил в общине индейцев чероки, где и выучил много слов, обозначающих по большей степени тотемных животных. У каждого индейца было свое тотемное имя. Имя Нэша означало «сова».

Альбер отложил карту, поймав себя на мысли, что любуется спящей девушкой, разглядывая ее тонкие, но сильные руки, покрытые от запястий до локтей замысловатыми татуировками.

Что-то в ней было потаенное. Альбер чувствовал, что вся эта ее бравада – наносная и под ней скрыты тонны запрятанных от всех, а может, и от себя самой, мыслей и чувств.

Вдруг Нэша сильно дернулась во сне и, подскочив, словно ужаленная, уселась и уставилась на Альбера.

– Эй, – позвал он. Нэша не ответила. Несмотря на то, что ее глаза были открыты, казалось, она еще спит.

– Опять ходишь к нему? – медленно проговорила Нэша, глядя пустыми глазами сквозь Альбера. – Хватит к нему ходить. Отпусти его. Белая птица летит по небу, ведет меня в твой сон. Пока не отпустишь его, будешь умирать каждую ночь по частицам, пока весь не умрешь.

Альбер, оцепенев, молчал, не решаясь разбудить Нэшу. Но она больше ничего не говорила.

– Нэша, – он легонько тронул ее за плечо.

– А? – очнулась она. Посмотрела на Альбера внимательно и, увидев его замешательство, весело расхохоталась. – Ну да, да, бывает у меня. Сам понимаешь, чероки, летаю во сне белой совой. Могу видеть сны тех, кто рядом спит. Кстати, поэтому парни рядом со мной долго не задерживаются. Но так даже веселее! – хохотнула она и стукнула Альбера ладошкой по лбу. – Ну хорош, не делай вид, что тебя это сильно удивляет. Ты ж из бывалых, это видно.

– Да, я уже привык к твоим выходкам. То, что ты и во сне их продолжаешь, меня не удивляет, – парировал Альбер, которому начинала нравиться ее манера общения. А главное – она не лезла в душу, если не считать только что произошедший случай.

– Но про друга я серьезно, – словно в ответ на его мысли сказала Нэша. – Отпусти его, иначе не станешь свободным. И никакой Дава тебе не поможет, если не перестанешь винить себя.

– Давай не будем об этом, – строго проговорил Альбер. – Я ваши индейские фишки знаю. И верю тебе про сову и всё такое. Но к Дава я еду не только за этим.

– А зачем?

Альбер мгновение колебался, словно решаясь на что-то.

– Скажу тебе после того, как поговорю с ним, обещаю.

– Заметано! – бодро отозвалась Нэша и взглянула на часы. – О, скоро рассвет, на моих 4.15. Самое время для медитации. Но в дороге можно ею пренебречь. – С этими словами она вытащила из сумки консервную банку с овощным рагу и открыла ее.– Какая же я голодная!

III

В ашраме 1 1 Ашрам – обитель мудрецов и отшельников в Индии, обычно расположенная в отдалённой местности. чисто и светло.

Гул моих шагов созвучен ударам сердца. Я вхожу в большой, просторный и пустой зал. Золотыми бликами солнечные зайчики бросаются через узкие высокие окна мне в глаза, слепят.

Дава сидит в самом конце зала, и мне даже не разобрать его лица.

Курятся благовония на маленьких алтарях перед изображениями Будды и его учеников у каждой из четырех стен.

Подходит монах и передает слова Дава.

Тот спрашивает, чего я хочу и зачем я здесь.

Я хочу произнести давно заготовленный ответ, но губы не слушаются.

«Что главное в жизни?» – спрашиваю я, и помощник уходит к Дава, потом возвращается.

«Найти себя», – его ответ.