Анастасия Ермакова - Следуй за белой совой. Слушай своё сердце

Альбер словно оцепенел.

– Что??! Нэша??? – наконец вымолвил он.

– Одно из моих имен, как и Дава. Не понимаю, с чего ты взял, что Дава – это мужское имя.

– Но… как? Почему ты?

– Белая сова позвала меня. Указала мне место, где я нужна. И вот уже 5 лет я здесь. У каждого своя белая сова, и она всегда зовет нас, только нужно понять куда. Задавай свой вопрос, если он у тебя еще есть.

Альбер молчал.

– Ты хотел увидеть своего главного врага, так смотри, – она протянула руку и взяла с алтаря начищенную до блеска чашу. Поднесла ее к лицу Альбера.

Альбер глянул на свое искаженное отражение и сказал, кивнув:

– Я знаю это. Но не знаю, как победить его.

– Тебе не нужно побеждать его. Пока ты не перестанешь бороться – ты не найдешь счастья и спокойствия души. Борьба разрушает. Когда ты сражаешься с чем-то, ты неизбежно становишься частью того, против чего борешься. Ты должен принять себя.

– Многие говорили мне это, но я не верю этим словам. Зачем принимать то, что тебе не нравится?

– Я вижу твое будущее. Я вижу твое прошлое. Но тебя настоящего я не вижу. Тебя нет. Понимаешь?

Альбер глядел в черные глаза Нэши и видел в них глаза тех, кто был и будет ему дорог.

Закат рыжим пламенем наползал на город. По сводам ашрама тонкими змеями поползли длинные тени.

Двое молча выходили из храма навстречу первым плывущим с запада звездам.

Утром Альбер встал сам, без пинка Нэши.

Позавтракали, говорили о всяких отвлеченных мелочах.

– Ты поедешь со мной в Дели? – спросил Альбер.

– Нет, останусь здесь еще на пару месяцев. Много людей ждут ответов от Дава.

Альбер кивнул, поднялся из-за стола и взял рюкзак.

– А я, пожалуй, вернусь в Подебрады, – бодро сказал он, внутренне готовясь к прощанию. – Моя белая сова зовет меня туда. Скоро будет год, как я не был дома.

– Чем займешься?

– Открою издательство. Найду авторов и буду печатать книги о таких, как ты.

– А какая я? – вскинула бровь Нэша.

– Удивительная! – Альбер крепко обнял Нэшу и быстро вышел из домика.

Нэша осталась внутри. Она слышала, как Альбер завел мотор и через какое-то время старый раздолбанный джип унесся, оставив позади себя лишь облако пыли.

Пару минут Нэша сидела неподвижно, гоня от себя глупые мысли и комок подступивших к горлу слез. Потом вскочила, подбежала к зеркалу и, вглядываясь в свое отражение, сказала себе:

– Ты знала, что все будет так. Твой путь выбрал тебя давным-давно.

И, улыбнувшись странной улыбкой, подумала: «Может быть, мы еще встретимся, Альбер».

Джип летел по оранжево-серой каменистой дороге. Солнце только начинало припекать, и окна были настежь открыты.

Альбер потянулся и достал из кармана рюкзака смятую, замызганную пачку сигарет и с наслаждением закурил.

Нажал кнопку магнитолы.

Просторы Тибета разрезал голос той самой американки из 60-х.

Альбер усмехнулся и, выкрутив звук на максимум, выжал до упора педаль газа.

КОНЕЦ

Нас было шестеро. Анабель Норьега, молодая учительница из Сан-Хуана, ехавшая на Isla-de-la-Esperanza 3 3 Esperanza (исп.) – надежда; Isla-de-la-Esperanza – Остров Надежды. на стажировку. Двое строителей откуда-то из Центральной Америки – Мексики, а может быть, Гватемалы: рослые, хорошо сложенные парни лет под тридцать. Без умолку болтавшая сеньора Мария Ду Карну – пожилая португалка, отправившаяся на остров к дочери, вышедшей замуж за профессора местного университета, приезжавшего в Lisboa год назад и уехавшая с мужем на Эсперансу. Сама Мария Ду Карну продала свой маленький уютный домик в пригороде Лиссабона и поехала вслед за дочерью, у которой родился сын, и с ним некому было сидеть, а пожилой Марии дочь обещала найти работу на острове – например, поварихой в местном ресторанчике.

Все это рассказала по пути на остров сама сеньора Мария Ду Карну, причем не только мне, но и всем пассажирам небольшой грузовой лодки, на которой нас перевозили с главного острова на тот, где нам предстояло остаться. Кому-то навсегда, а кому-то, как мне, – на срок действия контракта по найму.

Был среди пассажиров также паренек лет пятнадцати, тихий и необычайно для этих мест скромный венесуэлец. Он ехал работать смотрителем на пляже при недавно открывшемся на Эсперансе отеле.

Пятой участницей этого путешествия была я, а шестым – Тьерри Бижо, св. отец из города Парижа, степенный полноватый мужчина лет сорока пяти с некрасивым, но добрым и спокойным лицом. И что этот падре забыл на маленьком острове, затерянном в Карибском море?..

Строители смеялись, не переставая болтали и подмигивали Анабели. Она делала вид, что ее раздражают знаки их внимания, а сама то поправляла прическу, то смотрелась в крохотное зеркальце, которое то и дело доставала из сумочки.

Я же, устав от нескончаемых рассказов дамы из Португалии, молча сидела у окна и бездумно глядела на быстро и неумолимо приближавшийся берег.

«С этого дня начинается моя жизнь на этом острове», – кажется, так должен был подумать каждый из нас – искателей чего-то своего на тропическом острове.

Я ступила на мокрый деревянный причал и застыла, словно обращенная в камень Медузой горгоной. Я не хотела идти дальше. Но лодка, как мне думалось в те мгновения, прибыла из ниоткуда и через несколько минут отправлялась в никуда.

Я стояла, силясь наконец понять, зачем же я здесь.

– Эй, ты! Ты что, глаза потеряла? – грубо крикнул чуть не наткнувшийся на меня портовый грузчик, тащивший на тележке ящики с бананами, а может, с папайей, на борт маленькой грузовой лодки, с которой мы только что сошли.

Другие грузчики дружно и громко засмеялись, и я поспешила быстро пройти мимо них, не слушая их свиста и летящих в мой адрес шуточек, и ступила на гостеприимный берег Ислы-Эсперансы.

Анабель Норьега уже шла далеко впереди по красивой узкой аллее из пальм и акаций, надо полагать, ведущей к иммиграционному центру, где нам нужно было зарегистрироваться и оформить все необходимые документы.

Она оглянулась и, увидев меня, решила подождать.

Я ускорила шаг и вскоре догнала ее. Я ни о чем не думала, просто смотрела на коричневую дорогу, сочные зеленые кроны пальм и еще каких-то южных деревьев с красными и нежно-розовыми цветами, на проходящих мимо людей, беззаботных и казавшихся счастливыми оттого, что они просто живут на этом острове.