Карл Май - Из Багдада в Стамбул

Теперь он точно поверил, что я переодетый хавас. Я снял куртку, нацепил накидку и обмотал платок вокруг головы. Потом передал ему в залог свои вещи и только тогда показался в дверях.

Армянина я тем временем не выпускал из поля зрения. Он все еще стоял за воротами. Торговец проследил за моим взглядом. Он заметил, на кого я смотрю, и сказал:

– Эфенди имеет в виду того человека, что стоит в воротах?

– Да.

– Он только что проходил мимо.

– Да.

– И приветствовал меня.

– Я этого не заметил. Ты что, его знаешь?

– Да, он покупал у меня одежду. Думаешь, он преступник?

– Я это узнаю.

– Ты на службе у падишаха, и я отвечу тебе честно. Спрашивай, что ты хочешь знать!

– Одежда, которую он покупал, была новая?

– Нет.

– И он не портной?

– О нет! Я потерпел убытки. Одежда была очень дешевой, но большую часть ее мне снова вернули… Что-то произошло, на них вроде бы напали…

– Их не наказали?

– Он здесь чужой, его не нашли. А потом, когда он снова вернулся и его схватили, ему удалось избежать штрафа.

– Кто он?

– Он одевается как болгарин, но он армянин и зовут его Манах эль-Барша.

– Ты знаешь, где он живет?

– Он постоялец хараджа – обители немусульман в Ускубе. Там много армян.

– А здесь где он остановился?

– Когда он бывает в Эдирне, то живет то здесь, то там. Но чаще всего в гостинице болгарина Доксати.

– Как его найти?

– Этот дом недалеко от резиденции греческого митрополита.

Мне это ровным счетом ничего не сказало, но виду подавать было нельзя. Тем временем армянин двинулся дальше, а я – за ним, коротко попрощавшись с торговцем.

Какое счастье, что мне удалось найти кого-то, кто знал этого Манаха эль-Баршу! Кто знает, сколько мне пришлось бы тыкаться вслепую, пока я не вышел бы на него! Армянин еще раз обернулся, но не признал во мне человека, который его преследует и разговаривал с ним. Наконец он вошел в дом, похожий на гостиницу.

Рядом расположился с товаром продавец каштанов. Я купил у него пригоршню и поинтересовался:

– Знаешь, кто живет в большом доме, в этом, слева?

– Греческий митрополит, эфенди.

– А кто напротив?

– Это болгарский постоялый двор. Хозяина зовут Доксати. Хочешь остановиться у него? У него дешево и удобно.

– Нет, я ищу хозяина гостиницы по имени Марате.

– Такого я не знаю.

Чтобы не заходить слишком далеко в своем дознании, я назвал первое пришедшее на ум имя. Для начала достаточно. Теперь надо было продумать план действий. Необходимо было принять меры, чтобы арестованный не сбежал. Узнать, в каких связях он находится с этим Манахом, было нелегко, но попытаться стоило.

Я запомнил как следует расположение этого дома, чтобы при необходимости найти даже вечером, и вернулся к Гуляму.

Меня уже долго ждали. Исход судебного разбирательства никому не понравился, и тем более непонятно поэтому было мое такое спешное исчезновение.

– Сиди, – обратился ко мне хаджи Халеф Омар, – я опять очень переживал за тебя!

– Переживал? Отчего же?

– Отчего? И ты еще спрашиваешь? – спросил он с обидой. – Разве ты забыл, что я твой лучший друг и защитник?

– Нет, не забыл, Халеф.

– Но как друг ты мне должен сообщать, куда уходишь, а как подопечный – брать меня с собой.

– Мне не было нужды делать это.

– Не было нужды во мне? – озадаченно вопрошал он, энергично накручивая на палец все тринадцать волосинок своей бородки. – Тебе была нужда во мне в Сахаре, в Египте, на Тигре, у поклонников дьявола, в Курдистане, среди развалин, название которых я никак не могу запомнить, в Стамбуле… А здесь я тебе не нужен! Знаешь ли ты, что здесь так же опасно, как и в Сахаре, и в той Ступенчатой долине, где мы поймали столько врагов?

– Почему же, Халеф?

– Потому что здесь врагов не сразу увидишь глазом. Или я не понял, что ты отправился за новым врагом?

– Как же ты пришел к этой мысли?

– Я проследил за твоим взглядом и увидел то, что увидел ты.

– И что же увидели твои глаза?

– Они заметили в суде одного болгарина, который на самом деле вовсе не болгарин. Как только он ушел, тебя как ветром сдуло.

– Правильно, Халеф, ты все верно увидел, – сказал я.

– О сиди, – произнес он с гордостью, – помнишь, когда мы скакали через Вади-Тарфои, ты выслеживал убийцу?

– Помню.

– Я еще тогда посмеялся над тобой, что ты читаешь на песке. Я был тогда тем, кого турки называют амак (глупец), но считал себя очень умным.

– С тех пор ты научился у меня, так?

Он был смущен. Трудно было напрямую признать, что защитник научился мудрости у защищаемого; но и отрицать этого нельзя было. Поэтому он ответил так:

– Мы оба учились друг у друга, сиди. Что ты знал, ты преподавал мне, что я знал – то ты перенимал у меня, так мы оба стали мудрее, такими мудрыми, что и Аллах, и Пророк полюбили нас. Если бы ты был не христианином, а правоверным, эта любовь была бы в тысячу раз сильнее!

– Все, что ты говоришь, нуждается в проверке. Вот мы сегодня и посмотрим, так ли ты умен, как думаешь!

Его глаза гневно засверкали.

– Сиди, – сказал он, – ты собираешься экзаменовать меня? Меня, который верно служит тебе с самого начала? Я защищал тебя от всяческих опасностей души и тела. Я твой друг и твой поклонник, ибо я люблю тебя так сильно, что и не знаю, кому больше принадлежит мое сердце – тебе или моей Ханне, цветку среди женщин. Я голодал с тобой и прозябал в пустыне, потел и мерз. Боролся с тобой и за тебя, ни один враг не видел моей спины, потому как я посчитал бы за стыд покинуть тебя на поле боя. И сейчас ты собираешься проверять, умен ли я! За все мое к тебе отношение – вот это?! Сиди, пинок ногой меньше задел бы меня, чем эти слова…

Храбрый парень сказал все это искренне. В глазах его я заметил слезы. Я не хотел, конечно же, его обидеть, поэтому, положив руку ему на плечо, сказал:

– Я ничего такого не имел в виду, мой Халеф. Я только хотел сообщить, что сейчас появилась возможность проявить свой ум.

Такой оборот дела его вполне устроил.

– Расскажи мне об этой возможности, сиди, и ты увидишь – я не обману твоих ожиданий!

– Речь идет о человеке, за которым я наблюдал во время слушания. Мне кажется, что это…

– Знакомый арестованного! – выпалил Халеф, желая доказать, что он не только не ошибся в выводе, но и додумал мою мысль.

– Вот именно.

– Наверняка он замыслил помочь ему.

– В этом я не сомневаюсь. Этого Баруда эль-Амасата может спасти только бегство. Чужак бросал на него ободряющие взгляды, и наверняка не без умысла.

– Ты пошел за ним, чтобы узнать, где он живет?

– Да. И уже знаю место, где он остановился, и имя.

– Кто же он?

– Манах эль-Барша, предприниматель из Ускуба, живет у болгарина Доксати.

– Аллах! Я подозреваю, где может пригодиться мой ум!