Надежда Плахута - Тирлин бор. Тирломиры. Часть 1

Давайте заглянем в не очень давнее прошлое, помня о том, что на Плато время идёт своим чередом…

Итак.… В один из редких погожих деньков лес огласился слаженными криками двух новорожденных – эльфа и тирлина. На большом листе лопуха лежал ушастый пузанчик, похожий на недовольного старичка и вопящий на весь Тирлин Бор.

Мать Блума сразу же умерла, и если бы не пережившая её лет на сто бабушка, (передавшая упрямцу всё, что знала и умела сама), то, ох, как не сладко бы ему пришлось в этом суровом краю!

О лежащем на соседнем листе младенце-эльфе не было известно и этого – ничего, кроме его принадлежности к древнему роду Торнслиптов, о чём свидетельствовали удивительные карманные часы , оставленные рядом с ребёнком. Малыш ещё не знал, что он сирота и потому терпеливо молчал, дрыгая тростинками ножек.

Нашедшая его фея назвала найдёныша Эдвином, и, одарив парой чудесных крыльев, пообещала следить за его дальнейшей судьбой. И это было всё, что могла сделать в то время Джаверия.

Когда же мальчик чуть-чуть подрос, она, чмокнув крестника мокрыми от слёз губами, улетела с другими крылатыми созданиями на Перекрёсток Озёр, где и основала поселение Феистый Дол.

Так Эдвин с Блумом остались на плато – в Тирлин Боре, в домике на Мытой Поляне с великанскими лопухами и боровиком: остались, как казалось им – навсегда.

«Но почему же эльф не полетел со своей крёстной»? – спросите меня вы.

Всё дело в том, что Эдвин не очень любил летать, да и уходить из дома тогда он тоже не собирался…

А Джаверия дала себе слово, что её следующий прилёт в эти места поставит точку в мельтешении между Долом и бесприютным, да просто опасным островом! И тогда она непременно заберёт мальчика в Дол! Подготовится и заберёт!

Прошли те вольные времена, когда ей удавалось беспрепятственно навещать юного эльфа! Теперь она действовала с большей осторожностью, выбрав средством передвижения свою особую гордость – не распознаваемый гномичьей техникой Облаколёт. Да и зачем махать без устали крыльями, если есть лёгкое, как Безе мобильное облако?

Так вот. В очередной день рождения Эдвина воздушное судно феи с ворохом подарков и сладостей преодолевало привычный путь от Феистого Дола до Тирлин Бора.

«Страшно представить, что будет, если кто-то меня заметит!» —

От этих мыслей Джева похолодела, но тут же взяла себя в руки, как это умеют делать лишь древесные феи. – «Главное, оборвать мысленную связь со всем плохим»! – вслух проговорила она, поглядывая на торт, требовавший срочной, причём волшебной доставки. Красавица представила сияющую мордашку своего обожаемого крестника и облегчённо вздохнула.

Внезапно небо заволокло тучами, и планирующая в воздушных потоках ископаемая птица не заметила, как и откуда возникло это легкомысленно-кучерявое «нло». Самолётооблако «прошило» летунью, или летунья «прошила» Облаколёт, что к счастью, оказалось не опасней, чем столкновение со сладкой ватой, поэтому никто ничего не почувствовал. И только когда до ушей феи донеслось противное чавканье, она оглянулась и… побелела. В грузовом отсеке сидела невесть откуда взявшаяся то ли птица, то ли рептилия с крокодильским зубастым клювом и голой морщинистой шеей, вгрызающаяся в торт её мальчика!

– Поглощая эттто, я обрываю связь с дурным и невкусным миром, – кривлялась птица, явно подслушавшая мысли Джаверии. —

И преобщаюсь к миру фей-тортожорок. Из-за твоей, фееричной, феечка, облачной тачки Птерочка опоздала на слёт ВетроПёроФ, хотя правильней было бы сказать – ВетроПеров!!

– Ветеранов Пернатого Фронта? – изумилась Джева. – Прости, странная птица, как тебя назы…?

– Пте-ррро-попия! – птица громко выкашляла крошки.

– Прости, Птеро …Попия.

– Можешь называть просто Птерой! А ведь её, эту Попию, то бишь, меня ждали первой, ээээ, нет, второй после Доды, хотя это сморя с какой стороны смотррреть…, – вздохнула она.

– После птицы Додо? – охнула фея. – Так она ведь давно вымерла.

– Вы- мер… Да ну?! Ну да…. Да нет! Да как как ты сме…. – Птера громко высморкалась в крыло. – Смешно… До-До, как и я, вечно исчезающий вид. Сё… ня у Додочки неотложные дела на Озоне…, на Амазоне, в Амазонском селе…

– В Амазонской сельве? – уточнила фея, а птица яростно закивала, отчего ошмётки торта разметало по всему салону. – Моя древесная матушка, – еле выговорила Джева. – Но это же был лучший торт, испечённый королевскими поварами из раннего «Утреннего Тумана» с примесью земляничной Свежести, «Взбитых морских Барашков» и целого Цветка Папоротника, цветущего раз в сто лет! Не говоря уже о Сливочных Облачках! – В изнеможении она откинулась на спинку сиденья.

В этот момент их так тряхануло, что птицу по самый клюв втянуло в липкое сладкое.

– Тур-буль-ленность! Там были камешки такие пррр-ррикольные! – застрекотала наглая, с трудом высвобождая клюв. – Верр-рней, орр-решки….

– Там…, это были не орешки! – простонала Джаверия, уж и не чая спасти подарок. – Это была «Непреклонная Твёрдость», столь необходимая одному эльфу!

– А это чё? «Преклонённая Мягкость»?!? – кривлялась птица, наматывая на клюв нечто, напоминающее карамель – то, что ещё с утра считалось венцом волшебной кулинарии.

– А это была «Тихая Радость», причём …лесная, – беззвучно откликнулась Джева. – …радость моего крестника Эдвина.

– Вот её я твоему Эдвику и оставлю, – заключило это несноснейшее из созданий. – Ибо, что может быть тише, то есть, лучше тихой радости?! Эта ваша Нерпеколная Вёрдость её б на корню загубила! – рассудила Птера, зевая во весь клюв, и устраиваясь в останках торта, словно в гнезде. – Так ты летишь до плато? Надо ж так планы подпортить! Придётся с тобой переться.

О! Если бы Джаверия была обычной домохозяйкой, вечно снующей по магазинам и засыпающей в бигудях, то она бы показала этой доисторической хамке! Но она была настоящей Феей; а Феи просто обязаны заботиться обо всём Живом, даже если оно, это Живое ум само ум ни о чём не заботиться!