Надежда Плахута - Тирлин бор. Тирломиры. Часть 1

Скоро перед путешественниками замаячили контуры Тирлинника – это было урочища гномов, которые облаколет аккуратненько облетел. За ними возникли торчащие вбок деревья и разбегающиеся ручьи Мытой Поляны, где вовсю готовились к предстоящему пиршеству. Поглядев вверх, Эдвин радостно запрыгал на лопухе. Джаверия расправила свои крылышки, а Птеропопия свои, и корабль пошёл на посадку.

Последний на плато эльф пригласил на свои именины одного Блума, (не считая конечно, всегда ожидаемой феи). Кого же ещё приглашать, если все остальные (не слишком дружелюбные) тирлины живут далеко, где-то в районе шахт?

Торнслипт уже битый час болтал со своей крёстной. Его крылья подрагивали, а челюсти так и ходили, еле справляясь с попадающими в рот вкусностями, и это при том, что раньше скромняга эльф не отличался таким прожорством.

А славящийся своим недюжинным аппетитом Блум насупился. Он сидел в сторонке на неудобной занозистой коряге.

– Подумаешь, волшебница?!? – фыркнул тирлин. – Что, я, Фей не видал, что ли?!? Да о них в учебниках столько всего понаписано, что скучно читать! И добрые-то они, и щедрые-то они. А этот? Ещё друг называется! – гном косо взглянул на «сладкую парочку».

Джаверия с Эдвином оживлённо болтали, разместившись под знакомым боровиком. Разложив перед именинником целый ворох крыльев и крылышек, фея активно жестикулировала, видимо, советуясь по поводу их форм и расцветок.

– Тоже мне, боги! Решают, кому летать, а кому и дальше ползать! – нехорошо усмехнулся тирлин.

В этот момент Эдвин оглянулся, а Джева приветливо замахала Блуму. Их миролюбие ещё больше взбесило толстого человечка.

– Лучше я тут, в теньке посижу! – буркнул он, выдавливая из себя улыбку. Так случалось всякий раз, когда его компания казалась кому-то недостаточно интересной! – У меня аллергия на птиц, насекомых и эльфов, особенно на их крылья!

В этот момент тирлина кто-то пребольно клюнул. Птеропопия смотрела на него своим чёрным куриным глазом.

– Ты-то чего уставилась? Сама же летаешь! Всякие безмозглые создания летают, хотя могли бы и пешком походить! – бросил он в её сторону.

– Похож-ж-же, ты завидуеш-ш-шь кр-ррыльям! – шепеляво заметила птаха. – А это оч-ччень не хорррошо, и дажжже вррредно здоррровью! – она исподлобья взглянула на гнома, как бы фотографируя его.

– Ещё вредней воровать торты и подзуживать! – оборвал её мысли Блум, неожиданно затянув: – Лететь, как пух или перо, лететь, – как хвост или крыло.

– Торр-рты, торр-ты…, камни-то повкусней будут, – произнесла Птера, с грустью посмотрев вверх. – Но где же их в небе-то взять?!? – Лететь…, – не более того, лететь, – и больше ничего.

– Неплохо ты это…, – усмехнулся Блум. – Ну, я пойду, погляжу, что они там придумали.

– Кстати, сегодня какая пятница? – окликнула его Птера.

– Пятница такая…. Какая? Обычная пятница, – не понял Блум.

– Понимаешь ли, иногда…, по пятницам…, после сладкого, ик, и большого умственного труда…

– И большого умственного труда? – прыснул гном.

– Да, говорррить с тобой, а особенно рррискмовать – большой умственный труд….

– Ты хочешь сказать «рифмовать»?

– Рискмовать рифму, или рифсовать рискму, так вот, имей в виду, что после этого у меня напрррочь съезжает крррыша!

– Я уже понял, – хихикнул Круглае Ухо.

– А это вррряд ли…. Повезёт – увидишь, – серьёзно ответила птица.

Нахохлившись, Птера она стала чистить своё чёрно-белое оперенье, не переставая думать о том, как можно мечтать о такой элементарной вещи, как крылья.

Блум то и дело исчезал в тени корабельных сосен, и мы бы не уделяли этому столько внимания, если бы не одно обстоятельство. Именно большие деревья отличают Тирлинское Плато от любого другого места на земном шаре. Тут нет ни пальм, ни кокосов, ни щебета райских птиц, присущего южным краям, ни сонно слоняющихся отдыхающих, потому что здесь север, короткое лето, и всё, сопутствующее климату шестьдесят восьмой широты.

Так вот, оказавшись в солнечно-тёплой проплешине, толстяку захотелось прогреть застуженную за зиму спину в тесном кафтанчике, но вместо тепла его лопатки ощутили лёгкое дуновение, хоть ветра в помине не было. Широким шагом для гнома Блум пересёк заросли можжевельника, в то время как эльф незаметно летел за ним. Наконец, Блум оглянулся:

– Спасибо за сопровождение, Торнслипт, но скоро и я смогу так же, как ты, летать! – буркнул Блум, и они обнялись, насколько это возможно идущему с летящим. – Только представь: твой друг станет первым в мире крылатым тирлином!

– Ты, Круглое Ухо, думаешь, что Джаверия отдаст тебе крылья? – с недоверием спросил его эльф.

– А ты думаешь, мои сокровища оставят твою деревянную фею равнодушной?!? – Блум отчего-то понизил голос. – Особенно те, что я возьму из своего тайника?

– И не деревянную, а древесную. Да она ни за какие не продаст тебе крылья: ни тебе, и никому другому на свете! – заявил Эдд, словно утверждаясь в собственной правоте.

– Даже ему??? – вытаращил глаза гном. – Даже Шш-шш-шудре?

– Она никому никогда ничего не продаст, – выдохнул эльф, покосившись на свои радужно переливающиеся крылья. А, посмотрев в небо, добавил. – Крылья, это «бесценный дар…», так сказала Джаверия. Хотя лично я так не думаю.

– Чего прицепился, Эдд-двевоед? Не твои ж прошу! – буркнул гном. – Если кто-то что-то дарит, то он же, она же запросто может это же что-то продать, так же выгодней! – его тембр окрасился ворчливыми нотками. На что эльф сокрушённо покачал головой. Летающий человечек лучше других понимал, что к Феям с вопросами выгоды лучше не обращаться!

– Если тебя не остановить, ты столько дров наломаешь! – Эдд преградил другу дорогу. – И чего ж ты раньше Джеву о крыльях не попросил? Прилетала ж только вот на мои именины.

– Вот именно, что «на твои»! – огрызнулся тирлин. – Не мог я так просто…, я, может, стеснялся…, а может – завидовал…

– Стеснялся он… Завидовал? – рассмеялся эльф. – Было бы чему?!? Летать – не отдых. Летать, это работа. Крылья протирать надо, ими нужно, в конце концов махать! И, потом…. Встречные потоки, гусиные стаи, снег вперемежку с дождём, и ты летишь в ледяной мокрой каше…, да о чём я тебе рассказываю? А тебе прям, подай-принеси крылья?!? Приспичило, что ли?

– Да, мне приспичило! Что я, гоблин какой и не могу летать? Я, может, во сне ими бредю?

– Брежу, – аккуратно поправил Эдд.

– Я, может, всю жизнь к полётам готовился, —

не унимался тирлин. —Эльфоведение изучал, отказывая себе во всём, копил….

– Копил …жирок? – улыбнулся Торнслипт. – Да ладно, ладно, шучу, а если серьёзно, то может, крёстная ещё прилетит. Через годик-другой. – С сомнением выдавил он.