Алексей Нужа - Врата духа

Она попыталась прикрыть глаза и выровнять дыхание, но у нее ничего не вышло. Сердце бешено колотилось готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. Женщина приблизилась и тоже уселась на колени прямо напротив Сельмы, не обращая внимание на смявшееся длиннополое черное платье с воротом еще более высоким и глухим, чем у самой Сельмы. Она протянула к девушке руки ладонями вверх призывая ту вложить в них свои. Сельма на мгновение смутилась и, все еще пытаясь побороть дрожь, отпустила судорожно сжимаемый ею подол платья, вкладывая свои влажные от пота ладони в протянутые к ней руки статной женщины.

– Не волнуйся, у тебя все получится, – заявила та уже более мягким успокаивающим тоном, хотя лицо ее выражало всю ту же строгую холодность. – Ты уже, наверное, слышала о том, что такие как ты, такие как мы, – тут же поправила себя женщина, – испытываем некоторые трудности при использовании дара, но сейчас это не должно смущать тебя. Не думай об неудаче, всегда нужно стремиться к успеху и у тебя все получится. Я буду вести тебя во время испытания. Я начну песнь. Повторяй за мной слово в слово и старайся поддерживаться заданных мною темпа и интонации. Тебе все ясно?

Сельма сглотнула стоявший в горле ком и быстро кинула женщине. Та, к удивлению девушки, улыбнулась ей краешками губ.

– Закрой глаза дитя, мы начинаем.

В этот раз Сельма подчинилась беспрекословно. Она так плотно прикрыла веки, что у нее заныли глаза. Она чувствовала, как трясутся ее руки, крепко сжимаемые ладонями женщины и ничего не могла с этим поделать. Та затянула тягучий мотив на языке, который не был знаком Сельме, но тем не менее слова были разборчивы, так что девушка без труда смогла повторять их. А вот темп пения, который все нарастал, держать было сложнее. Голос Говорящей не только звучал быстрее, но и громче. Сельме тяжело было подстроиться под этот темп, тем более что значение слов ей было незнакомо. Она старалась. Старалась изо всех сил. Но кроме того что пытается поспевать за Говорящей, крепко сжимающей ее руки, ничего не чувствовала. Зато прошел страх. Сельма перестала дрожать и сосредоточилось только на песне. Она была тягучей и как казалось Сельме, хоть она ничего и не понимала, очень красивой. В какой-то момент Говорящая замолчала и Сельма, повторив за ней последнее слово, тоже. В наступившей напряженной тишине ничего не происходило. Она слышала дыхание присутствующих и более ничего. Ей так хотелось открыть глаза, но она опасалась сделать это.

– Ничего дитя, – услышала она голос Говорящей в чьих ладонях покоились руки Сельмы, – не у всех получается с первого раза. Попробуем еще. Постарайся сосредоточиться. Повторяй точно за мной. Соберись. Готова?

Сельма кивнула, и Говорящая запела. Девушка отдалась полностью этому пению. Она растворилась в нем и все что Сельма слышала, так это только голос Говорящей и свой, вторящий ей. Ей, казалось, что сейчас она определенно добьется успеха, ведь она так старалась, но, когда Говорящая замолчала, вновь наступила тишина, прерываемая дыханием присутствующих.

– Она такая же как все остальные, – услышала Сельма вкрадчивый голос некрасивой Говорящей. – Ничего не выйдет, а жаль, мне она показалась способной.

– Тише, – громко произнесла черноволосая Говорящая и Сельма услышала, как задрожал от ярости ее голос. – Давай, девочка. Возьми себя в руки. Ты обязана это сделать. Никого не слушай, слова ничего не значат, главное то, что у тебя внутри. Слушай песнь, отдайся ей полностью и тогда у тебя все получится. Еще раз. Давай, это твоя последняя попытка. Ты готова?

Сельму вновь пробрала легкая дрожь. Последний шанс. Если сейчас она не справится дорога в Цитадель для нее будет закрыта. Навсегда. Это пугало Сельму. Очень пугало. Ну почему у нее ничего не выходит? Она же старается. Она…

– Ты готова, девочка? – голос Говорящей резанул словно сталь и Сельма вздрогнула, быстро кивая в ответ. Нет она не готова. Но выбора у нее не было.

Говорящая затянула песнь, и Сельма постаралась отдаться ей полностью. Стать ее частью как сказала Говорящая. Она более не старалась, она просто делала то, что должна была делать и песнь будто лилась сквозь нее. И даже слова, прежде казавшиеся ей незнакомыми, казалось, обрели смысл. Сельме вдруг стало так легко и непринужденно, что ей захотелось рассмеяться. Ее тело будто бы стало невесомым и восторг, неописуемое счастье, заполнило все ее естество.

Первое что она поняла так это то, что она больше ничего не говорит и голоса Говорящей она тоже не слышала, но песнь продолжалась. Тысяча бесплотных голосов вторили ее в унисон, и Сельма слушала их, наслаждаясь этим пением. Казалось, это могло продолжаться вечно, но голоса вдруг разом стихли и наступила тишина. Было очень тихо, и Сельма ждала осуждающих окликов Говорящих, но ничего не происходило. Сельма подождала еще какое-то время, а затем решилась открыть глаза.

Вокруг нее царил полумрак. Что-то похожее на лишенные листвы и ветвей деревья или скалы торчали из земли на расстояние два-три ярда друг от друга. Плотный туман скрывал землю и нижнюю часть странных то ли деревьев, то ли камней. Сельма все еще стояла на коленях и не веря своим глазам ошалело оглядывалась по сторонам. Неужели у нее получилось? Это было столь странно, что Сельма все еще не могла до конца поверить в происходящее. Она посмотрела на небо, но не увидела ничего. Сумрачный полумрак казался столь бесконечным, что могло показаться словно над ее головой разверзлась необъятная бездна. Значит вот как оно все происходит. Или нет? Или это просто часть испытания, а на деле все совсем иначе. Впрочем, думать об этом сейчас не было никакого смысла. Сельма медленно поднялась с колен и потянулась к подолу платья, чтобы оправить его, но вдруг, ужаснувшись, поняла, что платья на ней нет. Девушка была совершенно нага. Она тут же панически прикрыла груди и лоно, чувствуя, как ее охватывает стыд. Если бы ее родные увидели ее сейчас, они бы… Сельма с трудом отделалась от этих мыслей. О нет, лучше не думать об этом, ведь здесь их быть не могло. Ее никто не видит сейчас, по крайней мере она на это надеялась. Легкий, чуть слышный, шепоток унисона голосов словно легкий ветерок вдруг пронесся мимо ее ушей, и Сельма вздрогнула. Девушка сделала один нерешительный шаг, потом второй. А затем взяв себя в руки уверенно зашагала вперед.

Странные то ли деревья, то ли камни при пристальном рассмотрение оказались серого цвета и при прикосновение гладкими на ощупь, а еще теплыми и внутри них будто бы что-то пульсировало. Так по крайней мере казалось Сельме, когда она приложила ладонь к одному из камней, она решила считать их таковыми, пока не поймет, чем те являются на самом деле. Девушка еще какое-то время держала ладонь на его гладкой поверхности. Новый поток ветра похожий на многоголосый шепот пронесся меж торчащих из-под земли камней, растрепав волосы девушка и та отдернула руку. Сельма вновь двинулась вперед, следуя скорее по наитию, ибо не знала куда ей нужно идти. Она шла, а шепчущий вечер скользил сквозь камней и чем дальше она углублялась в этот каменный лес, тем сильнее и громче он становился. Язык, если так, конечно, можно было выразиться, ибо голоса произносили что-то больше похожее на звуки чем на слова, был Сельме незнаком, но она, как ни странно, понимала его значение. Ее призывали двигаться. Манили за собой. И она шла очарованная этим странным местом забыв о смущение и страхе. Она даже опустила руки, больше не стыдясь своей обличающей наготы. Девушка двигалась вслед за шепчущими голосами до тех пор, пока лес из странных камней вдруг не уступил место большой поляне, посреди которой росло огромное дерево чья высокая, накрывавшая всю поляну словно куполом, крона терялась в бесконечности бездонного неба. Сельма остановилась и затаила дыхания, ибо была поражена видом представшего перед ней зрелища. То, что она увидела было не совсем деревом, хотя внешне и выглядело таковым. Ствол и нижние доступные ее взору ветви переливались радужными венами и пульсировали, перетекая друг в друга словно схлестнувшиеся потоки разноцветных рек. Обильная, крупная с пульсирующими прожилками, листва также была разноцветной, только вот они в отличие от словно оплетенного венами ствола были распределены отдельными группами и цветная стволовая жила, достигая ветвей, на которых были распределены эти группы, покидала общий поток, устремляясь к группе своего цвета, как бы питая ее. С каждого листочка расходилась тонкое облачко цветной пыли больше похожее на пыльцу. Тем не менее они не растворялись в воздухе, а кружили тонкими струями то расплетаясь, то сплетаясь в единые вихри, а затем оседали обратно на листья.