Андрей Умин - Атлант поверженный

Момент триумфа и неописуемой гордости Платона был настолько коротким, насколько подбежавшая сзади полиция замешкалась позади гордо смотрящего перед собой, ничего не подозревающего парня. Лия в последний миг увидела сжавшееся вокруг них кольцо и попыталась окликнуть парня, но в тот же момент сильные руки человека в форме схватили его и прислонили к машине, сковав запястья за спиной холодными стальными наручниками. Он впечатался лицом в боковое стекло и через пустой салон мог видеть, как с другой стороны «Норд Шеви» аналогичную процедуру проделывают с выбежавшей наружу девушкой. Она опустошенно смотрела на симметрично прижатого к автомобилю Платона. Два испуганных взгляда встретились между окнами задних дверей, как в кривом зеркале, и все, что чувствовал на своем теле один, – сразу же ощущал и второй. Сначала грубые руки полицейских обыскали их одежду, потом похлопали по карманам и прочим местам, в которых могло уместиться оружие. Девушка видела сползающее по стеклу лицо парня и чувствовала, как тоже сползает вниз. Короткая сцена обыска закончилась зачитыванием прав двум молодым людям и объяснением причин их задержания.

– Вы подозреваетесь в нарушении общественного порядка посредством быстрой и громкой езды на автомобиле, а также в участии в уличной драке, – с выразительной интонацией зачитал грубый голос полицейского, будто прежде работавшего в театре.

– Ключи от машины, – смог выговорить Платон, кривясь от боли из-за непривычно вывернутых назад рук.

– Полу́чите, когда вас отпустят, – грозно сказал полицейский, доставая звенящий брелоком ключ из зажигания и замыкая припаркованный у обочины кабриолет.

Двое служителей правопорядка перевели испуганных молодых людей через дорогу, а потом по внутреннему тротуару квартала мимо проходной завода и дальше по полукругу. За полицейскими шел оставшийся незамеченным человек в сером костюме и шляпе. На полпути он похлопал блюстителей порядка по плечам и исчез раньше, чем его смогла разглядеть крутящая головой Лия. Ловкости ей было не занимать, но оборачиваться на 180 градусов назад, словно сова, она никак не могла, лишь заметила знакомое серое пятно на просторах бокового зрения. Она вспомнила, что видела нечто подобное, выходя из больницы, но, будучи напуганной задержанием, особого внимание этому факту не придала.

– Мы так и будем идти? – поднял голос осмелевший после неудавшейся драки Платон.

– Ну не машину же вызывать, – отозвался второй голос, немного писклявый и агрессивный. – Тут рядом.

Платон не мог понять, как может рядом находиться то, чего и быть там не может. Когда долгие градусы живешь в одном районе, начинаешь думать, что вдоль и поперек знаешь каждое здание, каждую тропинку, а всех жителей хотя бы одну сотню раз, но видел в лицо. Парень был уверен, что в окруженном жилыми домами плотном кольце района нет ничего, кроме завода, школы, университета, крохотной библиотеки, скромного парка отдыха, продуктового магазина и кафе с иногда игравшей живой музыкой. Каково же было его удивление, когда в треугольнике между двумя зданиями и заводом незаметное ответвление тротуара резко скользнуло вниз. Казалось, молодых людей ведут в подвал магазина на склад готовых товаров или вроде того. Но парень отчетливо помнил, что въезд для грузового транспорта располагался с другой стороны здания, а теперь перед ним высился какой-то едва заметный пристрой с уходящим под землю гаражом и неприметной железной дверью. Прохожих в округе не оказалось, да и спросить ни о чем у них бы не дали, поэтому парень просто дождался, пока его на па́ру с Лией спустят по ступенькам к подвальной двери и поочередно протиснут внутрь. В самый настоящий, не сильно секретный, но и не афиширующий себя полицейский участок.

Узкий проход с душным спертым воздухом перетек в еще более затхлое помещение караулки с большим железным столом дежурного полицейского. Молодой работник в фуражке и в несоизмеримо большой для его тела синей рубашке смотрел в несколько установленных перед ним телевизоров, показывающих изображения с уличных телекамер. Постоянное наблюдение за сонным однообразным кварталом должно было внушать великую тоску в любого занятого таким неблагодарным делом. Молчание нескольких телефонов экстренной связи на другой стороне стола навевало еще бо́льшую скуку, а толстый слой серой пыли поверх красных трубок говорил об однообразной и нудной жизни подвального участка. Было заметно, как дежурный встрепенулся при грохоте открывшейся перед ним двери и с неподдельным упорством прильнул к пустым, словно замершим, картинкам экранов. Старший полицейский провел Платона мимо стола, сделав вид, что не замечает показного упорства своего подчиненного, за ними последовал и второй, писклявый, служитель правопорядка, ведший Лию под руку. Пустой проход без двери вел в более просторную комнату, перегороженную посередине железной решеткой. Нижние полтора метра стен покрывала старая синяя краска, местами отошедшая от штукатурки и обвалившаяся на пол. Выше нее и на потолке лежала густая побелка, нанесенная с явным запасом, как будто на две комнаты здешнего отделения пришлось потратить выделенные на полноценный полицейский участок тонны яркой жидкости. И теперь налипшие толстые слои странной субстанции грозили обвалиться на голову любого попавшего в цепкие лапы полиции человека. Помещение за решеткой называлось камерой предварительного заключения и могло похвастаться длинной лавкой у дальней стены и унитазом в углу. Единственный сидевший там заключенный оказался знакомым по университетской лекции начальником отдела технического контроля лампового завода. Пухлый мужчина с короткими руками, в черном костюме растерялся при виде неожиданных гостей, попытался привстать, но затекшие ноги не позволили это сделать. В итоге он просто кивнул.

Старший полицейский бросил рюкзак Платон у входа, затем повернул двух молодых людей к себе спиной и расстегнул наручники, оставившие красные следы на запястьях, после чего подтолкнул их внутрь комнаты, пообещав скоро вызвать на разговор. Засов камеры закрылся длинным, очень тяжелым с виду, доисторическим железным ключом. Его внешний вид, намекающий на возможность оказаться огретым по голове, внушал больше страха перед побегом, чем сам запираемый им замок. Стесненный ограниченным пространством рабочего места полицейский сделал три шага назад и, оказавшись в первой комнатушке с дежурным, подсел к нему за стол, отложил в сторону рюкзак парня и принялся доставать из скрипящих ящиков свой обед. Низкий гул, исходящий из магазина над отделением, не позволял расслышать сидящих в пяти метрах блюстителей порядка, а затхлый запах, намного более сильный, чем от стоячего воздуха на улице, будоражил, как в фильмах ужасов. По спинам молодых людей поползли мурашки, гонимые чувством паники из-за запертого и грохочущего пространства. Поняв это, сидевший там уже давно взрослый мужчина попытался их успокоить.