Роман Булгар - Девчонки, погоны. Книга IV. Сквозь тернии и боль

– Я ее младший братишка! – улыбнулся курсант широко.

Ему нравилось, что его старшая сестра стала командиром роты на женском факультете. Это сразу открывало перед ним прекрасные перспективы. Он неотложно собирался по самой полной программе использовать свои нарисовавшиеся возможности.

– У тебя появится блат! – понизил заговорщицки голос Котэ. – Скажешь, что ты знакома со мной, и все твои проблемы в прошлом! Стоит тебе, краса, только щелкнуть пальчиками…

– А меня Сашей зовут… – потупилась Кошкина.

Даже самой себе Сашенька не хотела признаваться в том, что смазливый боец понравился ей с самого первого взгляда. И он, кроме всего прочего и в добавок ко всему, чем-то был похож на ее Николая Ивановича, отдаленно, может, местами и временами, лишь внешне, но все-таки похож. Только Котэ был намного моложе. Он был весел, с ним было легко и просто, с ним не надо было ни о чем думать, держать себя в напряжении, чего-то стесняться. С ним ей было удивительно спокойно и хорошо. А ведь знала она бойца Гиоргадзе всего лишь несколько минут.

– Ты, Сашенька, иди, столы протирай! – отослал Котэ заготовщицу в обеденный зал, чтобы она не смотрела на то, как он будет вместо нее перемывать посуду. – Времени зря не теряй…

Перебегая от стола к столу, Саша торопилась, спешила вернуться в посудомойку, чтобы лично проконтролировать качество работы добровольного помощника. Ей казалось, что боец будет филонить, делать вид, что со всем тщанием перемывает посуду, а на деле лишь окунать ее в чан с водой и быстро кидать в другую кучу. Но Саша поспела к шапочному разбору, обидно опоздала.

– Готово! – встретил Котэ ее появление своей торжествующей улыбкой. – Я свое слово сдержал! Дело за тобой!

– Секундочку! – шагнула Кошкина к тачке с посудой и стала быстренько перебирать тарелки и вилки с ложками.

Проверив все, Сашка выдохнула. Зря она жутко переживала. Вся посуда блестела, над нею хорошенько поработали и сил не пожалели, отдраили на совесть. Боец ее не обманул.

– Я жду! – лыбился довольный Котэ.

Опустив глазки к цементному полу, Сашенька шагнула к парню и потянулась к нему своими полураскрытыми губками.

Она еще толком ни с кем не целовалась, сильно боялась, что у нее ничего не получится и Котэ издевательски посмеется над ее полной и непростительной неопытностью.

– Ты только не наглей! – заявила Саша на всякий случай. – Иначе я просто убегу и не вернусь… – предупредила она.

К ее немалому удивлению, все вышло просто замечательно. Она изрядно волновалась, даже вовсе не заметила, как молодой человек тактично взял бразды правления в свои опытные руки.

– Ну, как? – прищурился, глядя на нее, курсант.

– Ты, Котэ, хорошо целуешься! – отдышалась с трудом Сашка и потом уже восторженно прошептала. – Сладко…

Мужская рука юрко скользнула под ее камуфляжную куртку и вражеским лазутчиком проворно поползла по ее животу.

– Котэ, мы так с тобой не договаривались! – отскочила Саша живо в сторону. – Я ухожу! Договор наш расторгнут…

– Не уходи, Саша, давай, поговорим! – стоял Котэ перед нею с виноватым видом и взглядом просил ее остаться. – Я тебе могу по секрету раскрыть некоторые тайны нашего бытия…

Конечно, бывалый курсант четвертого курса мог очень многое поведать юной и неопытной девушке о быте и жизни в институте, и Сашенька после недолгого колебания все же согласилась.

– Понимаешь, Сашенька… – понизил голос Котэ.

Молодые люди вовсе и не заметили, как пролетело время, они опомнились, когда у Котэ настойчиво зазвонил телефон:

– Гиоргадзе! Черт! Где тебя черти носят? Через десять минут тебе заступать на пост! Бегом в караулку!

– Бегу уже, черт! – выдохнул разочарованный Гиоргадзе.

Вздохнув, Котэ собрал до кучи и подхватил армейские термоса, на ходу он быстро проговорил:

– Я, Саша, с одиннадцати и до часу ночи буду стоять на посту у секретной библиотеки. Это рядом с вашей санчастью. Через полчаса приходи! Еще немного мы, Сашенька, с тобой поболтаем…

– Не знаю… – прошептала Саша ему вслед. – Я подумаю…

С пылающими щечками она побежала в казарму, где все уже приготовились ко сну. Саша хотела посекретничать с Кристиной, не знала, что той и след простыл, под покровом темной ночи Крис улизнула к любимому мужу. Сашка шла и мучительно думала.

Будто взглянув на себя со стороны, она попыталась, кинула на чашу весов уже имеющиеся у нее отношения с Плющом, а на другую чашу осторожно положила могущие возникнуть отношения с Котэ и все возможные последствия этого во всех отношениях безрассудного шага. К чему ей все эти, спрашивается, тайные отношения с пылким курсантом, если у нее уже есть надежный тыл в лице вполне состоявшегося в этой жизни Николая Ивановича.

Только жизнь с Плющом – мещанское болото, покрытое густой тиной повседневной обыденности, а вот крепкая связь с молодым и жизнерадостным парнем – это же яркий полет, это, возможно, и есть та самая сказка в ее жизни. Сказка, о которой она все время мечтала и которой грезила. Это сказочная мечта, ради которой можно было и даже, наверное, следовало ей и рискнуть.

– Ох! – вздохнула Саша тяжело и протяжно.

Господи, она думала не о том. Она заигралась, она совершенно сошла с ума. У нее попросту поехала крыша. Как только эта несусветная блажь могла взбрести ей в голову. Бездумно, совершенно безответственно и бездарно променять мужа, у которого уже все есть, на пацана, за душой у которого маячили только одни планы и больше ничего существенного.

– Если бы заранее все знать! – тряхнула Саша головой. – Да как вот об этом узнаешь, пока зад себе не замараешь…

Нет, надо снова все тщательно ей обдумать, разложить все по полочкам. Как бы ей уберечься от роковой ошибки, которую потом никак и никогда не исправить, и назад ничего нельзя будет вернуть. Что же ей делать, как ей поступить?

– Пойду, перетру с Костенко! – решила она, выдохнула. – Крис подскажет, со стороны ей виднее…

Если бы Кристина ночевала на своей койке в общаге, то Саша на все сто процентов никуда не пошла бы, и ни о каком новом свидании с Котэ речи и не пошло бы. Но Крис на своем месте не оказалось, и Кошкина решилась.

– Я в столовой забыла запереть ящик с нашей посудой! – сообщила Саша дежурной по роте. – Пойду, закрою…

– Иди, растяпа! – поморщилась позевывающая девушка, махнула рукой. – Спишь, тетеря, на ходу! Смотри, по дороге не усни!

Прикрыв за собой входную дверь, Сашенька вскачь понеслась вниз по крутой лесенке, вприпрыжку помчалась в сторону санчасти, остановилась только тогда, когда в свете фонаря увидала одинокую фигуру часового с автоматом в руке.

Подойдя ближе, девушка негромко окликнула курсанта:

– Котэ! Это я, Котэ, не стреляй…