Роман Булгар - Девчонки, погоны. Книга IV. Сквозь тернии и боль

– Абитуриентка Шевчук, ко мне! – приказала она, и Славка немедля подбежала к сестре, уши ее пламенели.

Не раздумывая, майор отвесила ей хорошую оплеуху. От звонкой затрещины у Славки перед глазами разлетелись во все стороны огненные круги, она пошатнулась.

– Ты чего дерешься, а? – прошептала Славка едва слышно.

– Еще один такой твой финт ушами, и я тебя точно придушу! – нахмурилась старшая сестра угрожающе.

– А чё, чё случилось? – попыталась Славка, моргая глазами, изобразить из себя святую невинность.

Оглядываясь по сторонам, Штерн едко прошипела:

– Тебе, дуреха, сказали подтягиваться! А ты тут цирк-шапито нам устроила! Решила всем носы утереть? Показать, что ты тут круче всех? Да я тебя! Да я тебя…

– Да я… – лепетала Славка, смущенно разводя руками.

Потеряв всякое терпение, Леся оглушительно рявкнула:

– Исполнять, зараза, все, что тебе тут говорят! И ни шагу влево-вправо! Быть ниже травы, тише воды! Поняла?

– Так точно! Все я поняла! – нагнула голову к земле, невнятно пробубнила Шевчук.

– Вот так-то, дуреха, лучше. На исходную! – приказала майор, облегченно вздыхая. – Бегом!

– Есть! – моргнула девчонка нарочито испуганно.

Смеясь с закрытым ртом, Славка поспешно вернулась к своей перекладине, быстро подтянулась раз двадцать и спрыгнула.

– Абитуриент Шевчук – двадцать раз! – доложила Вика.

– Абитуриент Костенко – двенадцать раз! – прокричала громко, не моргнув и глазом, Ника.

– Абитуриент Кошкина – двенадцать раз! – отчеканила Славка чуть позже, преданно ела глазами принимающего зачет.

День для них всех, бесспорно и точно, задался. Давно они так здорово не веселились. Под их веселые смешки и Саше незаметно для всех других прибавили результат до отличной оценки. Сашенька этого не ожидала и готова была расплакаться от чувства благодарности. Вне всяких сомнений, дружба с комбатовскими сестрами и племянницей Зама министра начинала сказываться. Без их деятельной помощи и поддержки через физкультурное сито Саша сама никогда успешно не прошла бы. И пришлось бы ехать ей домой и испить всю горькую чашу вселенского позора до самого дна, поставить на себе жирный крест…

– Спасибо, Славка! – шепнула Саша на ухо Шевчук. – Ты меня сегодня здорово выручила!

– Нема за что! – улыбалась тепло младшая сестренка майора Штерн. – Обращайся, подруга, если чё…

По губам Шпака гуляла затаенная улыбка. Он давно за ними наблюдал и подметил все их проделки, в том числе и на стометровке, где вместо Кристины пробежала одна из близняшек, но ни во что не вмешивался. Заметил он и то, что Кошкиной на перекладине здорово добавили к ее собственному результату, но снова ничего не сказал и не обратил на это внимание принимающих.

Бешеные скачки вокруг стадиона и стометровка дали о себе знать, Саша почувствовала, что в шортах у нее давно все намокло, не помогла особо и навороченная прокладка.

Прихватив с собой вторую пару трусов, Сашенька отправилась в кабинку для летнего душа, разделась, ополоснулась сама, надела на себя свое чистенькое бельишко, принялась застирывать намокшие от проступившей крови трусики и шортики.

– Проще все выкинуть! – раздался позади нее голос Кристины. – Овчинка не стоит выделки! Эту ветошь, Саша, давно пора кинуть в мусорную корзину и забыть про нее! Такую чудную фигурку, как у тебя, следует упаковывать в бельишко иного фасона…

Несколько минут Крис наблюдала за Сашенькой, даже получила эстетическое наслаждение от ее практически идеально сложенной фигуры. Костенко и не сомневалась в том, что при виде Кошкиной многие мужики мгновенно и надолго выпадут в осадок.

– Тебе легко говорить… – вздохнула Саша.

Ей не хотелось заявлять и признаваться в том, что у нее больше нечего надеть, а потому она попросту элементарно не могла взять и воспользоваться вполне дельным советом Крис. За все это хотелось Саше еще раз душевно поблагодарить своих родителей. Схватив в правую руку мыло, слегка нагнувшись вперед, Сашка принялась ожесточенно намыливать шорты.

Костенко шагнула ближе, доверительно зашептала ей на ухо:

– Сашенька, ты только не пойми меня превратно, но у тебя на заднице зияет обалденная прореха! Твои цветочные труселя рискуют не дожить до очередной стирки!

– Ой! Черт! – нащупала Саша пальцами предательски и совсем не вовремя разошедшуюся материю, густо покраснела, в уголках ее глаз проступили отчаянные слезки. – Мамочки!

Затравленно оглядываясь, Кошкина пыталась найти для себя приемлемый выход из создавшегося положения. О чем-то подобном она думала еще дома, когда мать отказалась дать ей денег на покупку нового и приличного нижнего белья. И вот она из-за скупости своих предков угодила в полный кизяк, из которого ей никогда и никак не выбраться. Сейчас она станет посмешищем всего их лагеря, и до конца учебы ей не отмыться от этого чудовищно позорного пятна.

– За что мне все это, а? – опустилась Сашенька на корточки и разрыдалась. – У всех девчонок родители как родители, а у меня жмоты и скупердяи! Ненавижу все! Пойду, утоплюсь!

– Сашенька! Что ты? – присела Крис рядом, обняла ее. – Ну, и чего мы тут разревелись? Будто девочка из ясельной группы! И сколько годиков нынче нам исполняется?

Прикрывая свое лицо, Кошкина надрывно простонала:

– Стыдно мне, Крис, стыдно! Даже трусов мне не дали в дорогу! Ты тоже надо мной посмеешься, но нет у меня иного белья на смену, даже одеть мне сейчас нечего! Нищенка! А все туда же, в общество приличных людей, пытаюсь я с наглой рожей влезть!

– Бедность, Сашенька, это вовсе не порок! – опустилась на ее плечико дружеская и понимающая рука. – Это обычное состояние большей части простого и обыкновенного народа. Так что, Сашка, стыдиться тебе, в общем-то, нечего!

– Тебе, Кристинка, легко говорить! Ты с утра свистнула, и тебе половину магазина свезли, бери и пользуйся! – всхлипнула Саша. – А мне попросту свистнуть некому…

– И точно! – моргнула, вскочила Костенко и умчалась.

В полнейшем недоумении Сашенька осталась одна, принялась выкручивать, выжимать свои шорты, которые собиралась она надеть на себя, чтобы ими прикрыть свою стыдобу.

– На-ка, Сашка! – держала Костенко в руке новенькие трусишки, шортики и футболку. – Быстро все на себя надевай!

– Я не могу, Крис! Мне неудобно! – выставила перед собой протестующие ладони, отрицательно замотала Саша головой.

Костенко нахмурилась, назидательно заявила:

– Неудобно, Сашенька, штаны на голову надевать или спать на потолке, потому как одеяло все время вниз спадает!

Глядя на одежду расширившимися глазами, Сашенька едва не плакала от жгучего желания все это схватить, убежать подальше от всех и быстренько переодеться, пока ее никто не видел еще, но она себя переборола, тихо выдавила из себя: