Сергей Фокин - Библия смерти

Подойдя к Стефану практически вплотную, Штраус пожал ему руку, после чего студент словил очередной флешбэк своего смешанного винегрета памяти. Он смог увидеть то, что полностью перевернуло его мир реальности. Разглядеть картинку целиком ему просто не хватило времени. Закончив рукопожатие, Крюгер не задумываясь отправил бедного юнца в нокаут. Очнулся Стефан уже в знакомой ему дыре, в луже собственной мочи и крови (от полученных на лице ран). Прокрутив в голове новые фрагменты памяти, все стало на свои законные места. Теперь дело оставалось за малым.

Побег! Но совсем иным способом и с иной целью. Крюгер (точнее отец Стефана в его теле) допустил ошибку касаясь студента лично. Прикоснувшись к сыну, он сам того не осознавая снял блокаду некоторых запечатанных зон его памяти, и юный Шмидт теперь помнил абсолютно все, включая собственную смерть, суд и его последствия.

Ад – это замкнутый круговорот собственных грехов, спрятанных в бесконечной петле. Лишь убив «Поводыря», можно разорвать цепь и вырваться на свободу, где быть может появится возможность на куда более разумное существование в этом поистине жарком месте (если тебя не сожрут). В этой огненной бездне, где текут реки пламени для очищения душ грешников, царит отчаяние, которое не знает границ жестокости. Но ад – это не только место физических страданий. Ад – это еще и место вечного одиночества, предельного безумства и невыносимого горя. Бесы, демоны и злые духи (а также огромное множество всевозможных нечистот), непрерывно терзают души грешников, и все это будет длиться до бесконечности – из ада нет выхода.

Шесть месяцев были опрокинуты за плечи. Стефан окреп после тяжелых увечий и вынашивал в голове новый корыстный план.

Месть!

Бернд не знал о случившемся прорыве памяти в разуме сына, но старался всеми силами оградиться от личных встреч. Как бы настойчивый студент не пытался показывать свое желание добиться аудиенции, все оставалось тщетно. Стефан постоянно лез на рожон, за что не раз ему ломали ребра и нос, но это никак не помогало студенту отлынивать от поставленных задач и ему приходилось драить вонючие генеральские толчки, преодолевая собственную боль. К тому же в наказание за непослушание устава фюрера, он делал это собственными руками. Следившие за ним люди не выпускали его до тех пор, пока дневной план блестящих писсуаров не был выполнен на пять с плюсом (иногда дневная работа затягивалась не меньше чем на восемнадцать часов непрерывного блаженства в храме «наилучших запахов» Уральских гор). После работы, Шмидт получал кружку воды (где стоило выбирать – попить, либо смыть с рук весь букет дневного заплыва), плесневелый сухарь и котлету (из прошлых попыток к бегству).

Первый блин вышел комом!

Сняв с себя последний гипс (злобы за причиненные увечья было накоплено через край), он убил одного из охранников остатками зубной щетки, нанеся ему тринадцать ударов в левый глаз. Лицо от летящих ошметков умылось немецкой кровью, но сорвавшись на одном, Стефан потерял счет времени и лишь только задрав голову (желая оглядеться в поисках врага), словил оглушающий удар тракторной подошвой в височную долю. Мир перевернулся кругом и потеряв координацию, Шмидт уже не мог самостоятельно подняться. Увидев, что этот жалкий раб сотворил с его напарником, он размозжил Стефану голову, забрызгав кафель его раздавленными мозгами.

Круговорот вновь вернулся к исходной точке.

Студент испуганным взглядом резко подорвался с кровати, под режущий ушные перепонки звук. Подобный будильник больше подходил для пыток, но Шмидт уже знал с чем имеет дело, и что твориться вокруг этих серых стен. Перезапустив цепочки петли, все вернулось на круги своя. Знал об этом только он и Крюгер Штраус (т. к. являлся непосредственно его Поводырем). Этого студент и не учел. Проделав первоначальную задумку, Стефан вновь отправил пятьдесят человек на жестокую смерть, но как в тот раз уже не был удостоен чести лично встретиться с фюрером. За подобную дерзость (как лидера восстания), его распяли на кресте в назидание другим. По приказу Крюгера, Стефану запрещалось умирать, и смотревшая за ним стража делала все, чтобы поддерживать в нем частичку жизни.

Так он провисел неделю!

С наступлением нового дня ад лишь только усилился, подогрев огонь котлов до своего предела. На утро, как это было обычно заведено, его не отправили на работу. Вместо этого, Стефана доставили в камеру пыток, где Штраус хотел добиться объяснения повторенной им сцены побега. Не зная наверняка, Бернд Шмидт решил перестраховаться, показав сыночку истинные прелести «Страшного суда».

(Неизвестен). – Радуйся несчастный. Ты сегодня не умрешь. Тебя будет лично пытать сам Штраус Крюгер. Он мэтр своего дела. Тебе будет чертовски больно, но нам от этого станет куда приятнее.

Немец зарядил студенту смачную пощечину и оставил наедине со своими мыслями.

Штраус. – И так, приступим! Первый вопрос – расскажи все, что ты помнишь о последнем годе своей жизни?

Стефан (спокойным голосом). – Ничего!

Штраус (показав на лице нотки злости). – Ответ не верный. Знаешь, почему эту комнату прозвали «домом ужаса»? Еще с 1942 года, мой наставник привозил сюда всех арестованных норвежцев из сопротивления, которое Адольф так красочно пресёк. После чего, тех немногих кто выжил, развозили в концлагеря и на расстрел.

Крюгер в процессе разговора подвесил Стефана к потолку формой лодочки, животом к земле (руки были связаны за спиной). Закончив свою речь, он избил его цепью. Когда с ним было покончено, на студенте не осталось живого места. Усадив обратно за стул, ему сперва выдрали все ногти, а уже после задали тот же невменяемый вопрос.

Штраус (улыбаясь). – Расскажи все, что ты помнишь о последнем годе своей жизни?

Стефан вместо слов, уцепился трясущейся рукой за ладонь палача, в надежде, что случится чудо, но увы, ничего не произошло.

Только потом студент узнал, что пытал его вовсе не отец, а подставное лицо, назвавшееся его именем.

Штраус. – Скажи, ты хочешь смерти?

Стефан (преодолевая болевой порок). – Катись в преисподнюю!

Штраус . – Мы и так в ней находимся.

Не желая вести разговор с упрямым рабом, назначенный палач поместил его в чан с ледяной водой, где продержал пять часов. После осуществления задуманного, палача вызвали на верх и по истечению срока, когда пришло время доставать окоченевший труп, в комнату пыток спустился сам Крюгер (лицо не было на сей раз прикрыто) и двое его служащих. Стефана достать из ледяной глыбы получилось не сразу, палач перестарался с заданным градусом заморозки и переморозил воду. Отбив несколько примерзших к телу кусков льда, которые оторвались вместе с кусками сморщенной кожи, студента смогли уложить на стол. Он был не жив, ни мертв. Сразу и не скажешь. Тело было неподвижно. Конечно, никто не мог выжить в подобном холоде, но Штраус дабы убедиться в смерти сына, прежде чем вновь перезапустить петлю, наклонился над его лицом.