Сергей Фокин - Библия смерти

Егор. – Не к чему, но думаю стоит сменить тему для «aзговора. Я так или иначе все «авно вам не «асскажу.

Ирина. – Что за повод хоть?

Алексей (поддерживая идею выпить). – Думаю поводов сегодня найдется предостаточно.

Егор. – Мне пообещали, что она выстояна по тому самому зап’ещенному «ецепту.

Сэмюель. – И эт-о-o главн-о-o-е!

Стефан. – Дай-то Бог.

Ирина. – Чувствую, будет веселая ночка.

Сэмюель (улыбаясь широкой клоунской улыбкой ). – Раз так-о-o-е дел-о-o, я т-о-o-же п-о-o-делюсь! – И вывалил на стол солидный пакетик отборных шишек.

Ирина. – Ты что, совсем офонарел!?

Сэмюель. – А чт-о-o здесь так-о-o-г-о? М-о-o-жн-о п-о-o-думать у нас эт-o-о будет впервые.

Ирина. – Начнем с того, что там, куда мы едем, хватит и своего дерьма. А подставляться на досмотре через границу как-то совсем не хочется.

Алексей (пытаясь задобрить свою кровинку). – Ой, да успокойся ты. Нам ехать еще уйму времени. Разойдется все за одну ночь, до последней крохи. Еще и мало будет, первой и не хватит…

Голос из динамиков вагона (сопровождающийся большими помехами). – Отправление поезда, через пять минут. Просьба провожающих покинуть вагоны.

Егор. – Взд’огнем «ебятки. За наш пе’вый совместный и незабываемый отпуск.

Стефан. – Дай Бог не последний.

Акайо. – Пусть эти две недели станут самыми лучшими в нашей жизни.

Сэмюель. – Если п-о-o-везет, о-o-тпраздную св-о-o-е день р-о-o-жденье с шик-о-o-м.

Голос из динамиков вагона. – Осторожно, двери закрываются.

Первые стопки были опрокинуты и поезд медленно сдвинулся с рельс. Веселые, еще совсем не обремененные лица, провожали взглядом Киевский вокзал, мысленно представляя, как они в скором времени будут расхаживать по улицам Голландии.

Егор. – Кто едет с вами в купе: соседка, или же потный жи’ный сосед?

Ирина. – Акайо купил себе два билета, так что нас совсем никто не потревожит.

Егор (оголив зубы). – Стало быть тревожить его будете вы!

Алексей (поддержав улыбку). – Мы громко не будем.

Акайо . – Время не стоит на месте, а словно диаграмма нашего сердца движется вперед, то подымаясь вверх, то падая вниз…

Стефан. – Философия нам сейчас не к чему.

Акайо. – Не перебивай. Я вот о чем толкую. Остался последний год учебы и каждый из нас вернется в свой обыденный, протертый до дыр, мир. Кто знает, может нам и не суждено будет больше встретиться!

Алексей (думая о свадьбе). – Да брось. Может и не так часто, но думаю, что пару раз мы встретится еще сумеем.

Акайо. – Мечты! Мечты! Мечты! Они одурманивают ваши головы, заводя вас в тупик, руководствуясь одним лишь обманом.

Виталий. – Кто-нибудь, возьмите разговор в свои руки. Я не могу больше слушать его высказывания, а ведь он еще трезв.

Сэмюель . – И так, п-о-o-г-о-в-о-o-рим о-o пр-о-o-шедшем кр-о-o-х-о-тн-о-м разрыве. Кт-о чем п-о-o-радует нас первыми свежими н-о-в-о-o-стями? Что-o н-о-o-в-о-г-о успел-о пр-о-o-из-о-йти у кажд-о-o-г-о за два месяца веселья?

Ирина (улыбаясь, охмелев после первой рюмки). – Хорошо. Предоставим слово нашей даме. Думаю, для многих уже не секрет, что мы обручены!?

Виталий. – Постойте-ка! Об этом меня не оповестили. И давно?

Ирина. – Со вчерашнего дня.

Виталий. – Мои поздравления!

Сэмюель. – К-o-o-гда планируете свадьбу.

Алексей (решив вставить в разговор свое слово). – Мы об этом толком еще и поговорить не успели.

Ирина . – Думаю не раньше, чем после окончания пятого курса.

Егор. – Но хоть «ешили воп’ос с жильем?

Виталий. – Да, не в общаге же жить до старости.

Алексей. – Думаешь мы всю ночь решали бытовые вопросы будущего?

Стефан. – Чем вы там ночь занимались, знать хочется не больше, чем о результатах выборов мэра Москвы.

Сэмюель. – Но-o х-о-o-ть какие-т-o-о идеи в ваших светлых г-о-л-о-o-вках д-о-лжны были всплыть?

Ирина. – Мы занимаем туже ячейку общества, что и основная масса всей молодежи. Поэтому ипотека, будет в дальнейшем, нашим единственным решением и общим большим шагом во взрослую жизнь.

Егор (закинув брови от удивления). – Ипотека!?

Акайо (медленно пожевывая кусочек плитки молочного шоколада). – Ипотека – это самоубийство! Двадцать лет ты вычеркиваешь из своей жизни, в надежде, что заживешь после, но после, жить уже слишком поздно.

Стефан. – Ты и вправду себя философом считаешь? Я вот не пойму никак?

Акайо. – Я всего лишь выражаю свои мысли. Не у каждого они вообще имеются.

Окумура, не говоря ни слова, показал свою клоунскую улыбку, устремив свои очи в сторону Матусова. Второй, в ответ на его ехидность, лишь незаметным жестом кивнул ему в ответ. Сэм, сидевший по левую руку от Алексея, тем временем увлеченно накручивал косяки, старательно уделяя своему процессу все внимание.

Виталий. – Раз такое дело, пожалуй, стоит это отметить. Егор, прошу вас наполнить наши стаканы.

Егор. – О чем «ечь!

Виталий. – Этот тост я хочу посвятить нашим молодоженам. Надеюсь, вы станете достойным примером всем нам.

Акайо (вставив свое слово). – И шагнете в светлое будущее рука об руку.

Стефан (в голосе чувствовались нотки некоей задумчивости, никак не увязывающейся со сказанными им словами) . – Совет вам да любовь.

Сэмюель. – За вас з-о-o-лушки.

Опрокинув очередные пятьдесят грамм зеленой жидкости, Сэм с поклоном истинного аристократа восемнадцатого века, раздал всем по самокрутке и сделав задумчивое лицо в сторону Водынаевой, первым взорвал свой косяк.

Возвышенность. Каждую клетку организма уносит в даль, в мир, где нет места проблемам житейским или обидам. Это место наполнено светом с самого своего зарождения. Природа подарила столь ценное величие над человеческим разумом и каждый жаждет обуздать энергию запретного плода, зная каким сладким на вкус будет ожидание реципиента. Эйфория наносит ответный удар, нейроны мозга расслаблены до уровня моря, питаясь возникшими отовсюду иллюзиями подаренного блаженства. Тело парит, витая в облаках, унося все выше и выше.

Ирина (достав свою записную книжку и положив ее в центр стола для общего обозрения). – Смотрите, я тут выбрала для нас наиболее лучший маршрут, учитывая пожелания каждого. Сможем сэкономить себе пару лишних дней.