Любовь Хилинская - Исчезновение золотой курицы, или Держите меня семеро!

Увлечен секретарь был новомодной игрой – на белом поле начертаны квадраты, в которые надобно было вносить знак либо крестика, либо нолика. И никак не получалось свести к ничьей – если он играл за крестик, то крестик и побеждал, а если за нолик, то нолик выходил победителем. Обжулить самого себя не выходило. От того с утра секретарь был раздражен сверх меры, зол и даже в тихом бешенстве, отчего у него разыгралась изжога, а это, всякому известно, доброты не прибавляет.

– Можем ли мы к царю-батюшке пройти? – Волк проследил глазами за очередной победой крестиков и хмыкнул.

– Никак нет, – отозвался коротышка, пыхтя и вырисовывая новое игровое поле.

Баба Яга хотела было возмутиться, но Серый ткнул ее локтем в бок, молчи, мол, женщина, твой день восьмое марта.

– И отчего же? – продолжил наседать Волк.

Секретарь, наконец, поднял голову и поджал губы – стоявшая перед ним парочка никакого страха ему не внушала – какой-то мажор в новомодном одеянии, да девка крестьянская в сарафане и с косой. Тьфу, а не посетители! Пусть потомятся с месяцок, чай, не баре какие! И вновь опустил голову к треклятой игре.

– Не велено пущать! – пробубнил он, вырисовывая первый крестик.

– Кем не велено? – подала, наконец, голос Настя, нахмурив брови.

– Так Царь-батюшка не изволят принимать, – пожал плечами секретарь, взглянув в бесовские серые, как омуты, глаза Яги.

– А ты б подумал, любезный, чем нам помочь, – выпустив руку Волка, она оперлась обеими руками о край стола и склонилась к мужичонке, сузив зрачки. – А то не посмотрю я, что сегодня вторник, а по вторникам я обычно добрая, да и превращу тебя в… крысу, пожалуй. Будешь потом тут сидеть и пикать, да усами шевелить.

Секретарь громко сглотнул и сдвинул шапку на затылок. Он начал догадываться, что не простая девка крестьянская перед ним, а сама Баба Яга пожаловала.

– Это… – вскочил он и метнулся к красной двери. – Вы туточки побудьте, я сию секунду. Одна нога там, друга там… То есть, тут!

Проводив его взглядом, Настя вздернула бровь и ухмыльнулась, глядя на Волка.

– А ты тут любезности разводишь! – произнесла она низким голосом.

Тихое шебуршание за спиной возвестило о том, что посетители, ожидавшие своего часа, решили, что сегодня они к царю не хотят, да и вообще дело-то не срочное, может и обождать с месяцок-другой.

Вышедший через минуту секретарь с удивлением оглядел пустую приемную – ни единой души, окромя Яги с Волком, не осталось.

– Прошу! – распахнул он двери. – Царь-батюшка ждет вас!

Настя вошла в распахнутую дверь вслед за Волком и огляделась. Кабинет царя напомнил ей деканат родного института, в котором она когда-то училась. Времена были советские, застойные, никаких новомодных отделочных материалов и в помине не наблюдалось, зато стены были обиты деревянными рейками, на окнах тяжелые бархатные шторы винного цвета, у окна же массивный стол, а за столом всегда присутствовал декан – товарищ Ершов, мелкий, лысенький, неопределенного возраста мужичок с сальными глазами, про которого говорили, что зачет студенткам по предмету у него получить можно было через пять минут позора.

Обведя глазами царский кабинет, Баба Яга поразилась – столько лет прошло, а поди ж ты, помнит до мельчайших подробностей, будто вчера было, как влепила нахалу пощечину за руку под юбкой и была отчислена из института. Поежившись, перевела взгляд на первое лицо государства – тот поднялся им навстречу и улыбался, напоминая своими буйными рыжими кудрями и носом-картошкой царя из известной сказки про Конька-Горбунка.

– Добро пожаловать, гости дорогие!

Видимо, предупредил секретарь, что не простые посетители явились, потому и всполошился этот одуванчик, потирая ручки и расплываясь в улыбке, еще не видя, кто зашел.

– И тебе, царь-батюшка, здравия! – слегка склонил голову Волк, с любопытством оглядываясь тоже. – Только не в гости мы, а по делу.

– Ой, а кто ж не по делу? – притворно вздохнул тот в ответ, выходя из-за стола.

Одет он был в широкие красные шаровары, рубаху, подпоясанную вышитым кушаком, на ногах – коричневые сапоги, эдакий свой человек, даром что царь. Но хитрые глаза из-под кустистых бровей говорили, что не так-то он прост, как кажется.

– Позвольте вашу ручку, барышня! – подойдя к Бабе Яге, царь чмокнул ей руку и не спешил выпускать из своей, поглаживая запястье большим пальцем, но ничего, кроме неприязни, в Насте это не вызвало.

Еле выдрав ладонь, она незаметно вытерла ее о сарафан и постаралась не выдать раздражение. Ишь, павлин какой, распустил хвост! Года не прошло, как женился, а уже всяким посторонним девкам руки лобзает!

– Давайте присядем здесь! – махнул царь рукой на диванчик возле другого окна и сам первый направился к нему.

Настя заняла одно из кресел, Волк другое, расположившись таким образом треугольником. Сияющее лицо царя наводило на мысль, что прозвище свое он не зря получил.

– Мне нужно мое болото! – решила взять быка за рога Баба Яга, предпочитая не ходить вокруг да около.

Все эти экивоки – кому они нужны?

Царь, начавший было что-то говорить, округлил глаза и рот, поправил корону на кудрях, захлопнул рот, сглотнул слюну и откинулся на спинку диванчика.

– Какое еще болото? – сухо спросил он, вмиг растеряв вид добродушного увальня.

– Мое болото! – припечатала Настя, сверкнув глазами.

Волк достал из кармана документ, вручённый Бабе Яге утром, и подал царю. Тот бегло пробежал глазами и сложил губы в куриную попку.

– Государственное имущество! – с важным видом сказал он, подняв назидательно палец вверх.

– С каких это щей оно государственное? – вспылила Баба Яга, приподнимаясь.

Сейчас щелкнет пальцами, превратит этого колуна рыжего в клопа, и дело с концом! Пусть потом ищут свое государственное имущество.

– Но-но! – царь вжался в диван, побледнев. – Я – представитель власти! Первое лицо в стране!

Волк посмеивался, не делая попыток ни помешать Насте, ни помочь Ивану. Его забавляли ужимки царя и гнев подруги – такие смешные. Когда еще повеселиться удастся.

А Баба Яга разошлась. Подскочив к рыжему, схватила его за грудки и притянула к себе ближе, зашипев в лицо:

– Ты бы, твое царское величество, поостерегся бы с персонажем с нестабильной психикой связываться! Опасно это! Я ведь потом расколдовать-то и не смогу обратно! Поэтому давай ка подписывай документ, что болото мое до скончания веков и дело с концом!

– Но-но! – тот оказался не робкого десятка, высвободил ткань из цепкого захвата и поправил ворот. – Ты не особо-то тут бушуй! Давай поговорим. Раз уж ты хочешь в свое пользование ценный участок земли, то и помочь должна царю-то! Государству в целом, то есть!