Геннадий Горчаков - Юность Богов. Книга первая: Огненная Чаша

Однажды Кольцо то обронил, вернее сам его закинул – просветление внезапное вдруг на него нашло, что Кольцо его погубит. А потом по скалам ползал, ужасом объятый, чтоб отыскать его. Без Кольца сама развёрзлась пустота, и едва от счастья с ума он не сошёл, когда Кольцо в расщелине нашёл. Оно сияло зловещим чёрным цветом, оно манило, оно звало и укоряло ласково его. Кольцо он с жадностью схватил, страстными слезами окропил и целовал и больше не снимал, а только гладил и ласкал. Кольцо в ответ обидчиво его куснуло, а потом ответно мощной силой одарило, и такой, что Явь от ужаса вскричала и небеса ответили ей стоном. С трудом великим планета на орбите удержалась, но долго туда-сюда качалась на остатних скрепах Краса-ты.

Сатанэлю как будто мысль кто подсказал: серых сотворить существ, на людей похожих, как если бы сейчас на человека обезьяна походила – то были карлы с серой кожей. Он создавал народец этот в полночь, когда во тьме чернейшей ночи светился мёртвым светом один лишь Сатургон – планета низших сфер, под яростным лучом которой родиться мог лишь низший дух. Сатанэль для этого ушёл в расселину глухую, над которой сверкал зловеще Сатургон, и магии предался роковой, творя ту серость, жадную до власти и богатств, особенно до злата, что мильоны лет спустя почти всё в том же орочьем обличье на спинах и хребтах других до власти на планете доберётся нахраписто и нагло, религию рабов изобретёт, понятье некой смерти привнесёт и смысл жизни утвердит в сочтении доходов и в ярых развлеченьях блуда. Но это будет всё потом.

Когда на небе загорался Сатургон, всё отравляя энергией своей свинцовоядовитой, и тьма кромешная сгущалась, тогда Властитель Яви творил своих существ, которых орками прозвал, что означало «воин смерти». И Сатургон их щедро насыщал энергией своей, в которой злоба, ярость, зависть и жажда плотской жизни бурлили, как вулкан. Плодились орки с ужасной быстротой, и Сатанэль порою удивлялся их наглости тупой. Они своё лишь только знали «я», и если видели в руках другого нечто, вещь какую или что ещё, то это сразу нужно было отобрать себе – и даже гоблины презлые порой боялись их: те скопом нападали и в живых не оставляли. Но Яви Властелин для них был Богом, и трепетали орки в ужасе пред ним!

«Коли в пространствах звёздных сражаются Миры, то и на Яви не стану отставать», – так Сатанэль давно решил. Для этого планету Явь он в поле битвы превратит, на котором сражаться станут все со всеми, и в этих войнах безконечных был должен побеждать сильнейший и хитрейший – такой суровый должен быть отбор. В сраженьях, напряженьях, страхованиях за жизнь, энергию души чтоб эти твари развивали и ум расчётливый и быстрый, а главное, чтоб трепетали перед ним и рабскую покорность изъявляли. Да! Только так он воспитает армию свою, что штурмом на саму Вселенную пойдёт, и Хаос тут послужит в том.

«Послужу-у! – в сознанье Сатанэля Глас проскрежетал. – На Трон тебя я посажу, и все смиренно преклонятся пред истинным Владыкою Вселенной! Копи ты мощь свою, а я – свою, и вместе мы ударим по нашему Врагу!» – Глас Хаоса, царапая пространство, замолчал, лишь эхо злобное гремело по горам, срывая камни вниз. Он Вселенной будет Властелином! И злоба на всё и вся его внезапно охватила и сознания лишила.

Движимая каким-то смутным безпокойством, а может, и виденьем тёмным, проснулась Лада вдруг в ночи: копошился ветер средь листвы, отыскивая место, чтоб было где ему поспать; на небе угнездился мрак, в котором мрачно и зловеще светился Сатургон. Не страх, а даже ужас, пусть очень отдалённый, по сердцу Лады полоснул, как если бы холодную иглу в него воткнул, и жгучей болью в нём осталася она. Лада быстрёхонько Колечко с полочки взяла, что Ра ей подарил, – камень бирюзовый багровым светом тревожно засветился. Ещё заметила она, Колечко стало ледяным, и холод от него в её сознание проник. Ей сделалось вдруг жутко одиноко, но, к Ра когда хотела обратиться, как вдруг сознание её, как если б превратилося в стрелу и, чьей-то воле повинуясь, в пространство Яви устремилось. Там горы промелькнули, реки и леса, и снова горы; со дна бездонного ущелья Мрак на неё дохнул, и донёсся чей-то раскалённый чёрной страстью голос то был Яви Властелин. Он стоял с руками, поднятыми к Сатургону, и его энергию просил:

– О, Владыка низших сфер! О, могучий Сатургон! Ко мне ты снизойди и силу мне свою ты подари! Мне сущность дай свою, пусть вся энергия твоя в мои создания войдёт, и пусть они железа крепче станут! Пусть их сердца не знают боли, жалости, любви к другому, и мрак сей ночи и холод страстный твоих лучей в себя вберут и тем наполнят душу! Пусть ими движет лишь расчёт, нажива, страсть к богатству, пусть жаждут власти, как будут жаждать злата, пусть Добро им станет Злом, а Зло их станет богом: коварство и предательство пусть им путями будут, а верность сохраняют только мне – Властителю планеты! Владыка Мрака, помоги, рабов своих ты получи!

Голос Сатанэля всё больше раскалялся и по ущелью бесновался над серыми фигурами в корытах. Луч Сатургона вдруг вспыхнул ярко и рассыпался дождём на серые фигуры, те ответно шевельнулись, стали оживать и подниматься, страшные, как эта ночь сама.

Здесь Ладе дальше не хватило сил смотреть: её тошнило от избытка Зла, что в ущелье уж скопилось.

Она очнулась в Домике своём вся в ледяном ознобе, и только лишь Колечко на её руке горело, теряя алый цвет и наполняясь блеском серебристым. Насилу Лада дух перевела и стала думать, что же делать, как Ра предупредить о том предательстве ужасном, что в тайне замышлял Властитель Яви в тени кромешной Чёрных Скал. Иль к Сатанэлю снова обратиться? Пусть объяснит, что это значит? Зачем он призывает Тьму сюда? Зачем он превращает Явь в арену яростной борьбы Добра и Зла? Если сам прошёл путём он низшим, то почему всем повторять его? Иль он опять на Ра всё свалит: дескать, с ним свой план согласовал. И что она Владыке Ра представит? Одни догадки, а может, это домыслы одни её?

Пыталась Лада с помощью Кольца на Сатанэля выйти и по ауре его прочесть, какие мысли носит он, но взгляд её тонул в каком-то мраке, которым Повелитель Яви окружил себя. То ли мысли все его из мрака состояли, то ли мраком защищал себя, но он теперь стал недоступен для её Кольца.

И первые на Яви закипели битвы, где меж собой пока сшибались полчища всех тварей всевозможных, созданных могучей волей Сатанэля.

С тех пор, как Чёрное Кольцо надел Властитель Яви, тем всё мрачнее становилось настроенье Сатанэля, злоба ярая его съедала на всё и вся, будь то гора, что некстати на пути вставала, будь то река, что по Яви петли вольные крутила, будь древо даже, что громадную вершину взметнуло выше облаков, – всё здесь, на Яви, росло само собой, его не спрашивая воли, как будто был он ни при чём. А он – Хозяин Яви! И всё здесь славило Владыку Солнца Ра, что Сатанэля ещё больше гневом распаляло. Сатанэль стихии яростью своею раскалял, ими Явь он непокорную терзал – громами и дождями, а также ярыми ветрами, что тучи чёрные по Яви вдоль и поперёк гоняли, и даже Солнца луч спалить не мог ту злобу чёрных туч: они дымились чёрным смрадом, ядовитое зловонье разнося с ветрами, что день и ночь ревели в пространствах тесных Яви, желая вырваться на волю, но заклятьем страшным были скованы они и к звёздам не могли уйти…