Геннадий Горчаков - Юность Богов. Книга первая: Огненная Чаша

Словом, доброславы в сказке доброй жили, наслаждаясь Краса-той, внимая Звёздам, Солнцу, Небесам. Любили слушать пение цветов и звон росы на лепестках, ловили даже камня мысль, и Звёзды, мерцая, им подсказки слали, что помогало тайны многие раскрыть, – словом, славили Добро, и счастьем полнились они. А суры вслед за ними глаз навостряли, ухо обостряли и даже нюх, не говоря уже о сердце, в котором дух свои сокровища копил.

У доброславов была своя судьба, отличная от всех и даже суров – им Лада уготовила свой путь: в час суровый для Света, Истины, Добра и Краса-ты им надо было в своих сердцах и душах Огнь понятий высших сохранить. Но Доброславы этого не знали, и потому они резвилися, как дети. Главным образом учились всем наукам и ремёслам, рисовали, пели, танцевали, на дудочках и гусельках играли. И Солнце радовалось им, а Звёзды вековечно по ночам в свои небесные глубины звали и тайны новые раскрыть им обещали. И доброславы откликались: в телах едва до Звёзд не долетали, а в духе вовсе в глубины проникали сияющих Небес – где в Горниле Огненном Первоначала сама пылала Краса-та. Но старцы, собою недовольные, ворчали, что, дескать, раньше куда свободнее летали и на Явь любимым Звёзды доставали, и до Вселенских до окраин острым глазом прозревали.

– Да, были времена! – вздыхали старики, которые обличьем совсем как молодые были, и только глаза их годы выдавали – они глубокой мудрости свет излучали; и старики, конечно, в назиданье молодым духа крылья расправляли и мгновенно в пространствах звёздных исчезали и возвращались лишь к утру. Но внуки их упорно поджидали и про гостинцы звёздные спрошали. Те им доставали камни чудные или цветы волшебной Краса-ты из тех Миров далёких, что Звёздами в ночи блистали и щедро мысли слали Любви, Добра и Краса-ты. Что, что, а уж летать любили доброславы и в воздухе буквально кувыркались и мчались с птицами вперегонки, и радость на крыльях быстрых едва за ними поспевала. Но это было, а ныне об иных событьях здесь речь пойдёт.

Однажды парочка влюблённых о скалу высокую разбилась, и на доброславов вдруг страх напал, какого, отродясь, никто не знал! И тогда вот многие летать вдруг перестали, решив, что лучше по Земле ходить, они же не какие-то там птицы! И ворчунов таких всё больше становилось. Откуда было доброславам знать, что это мысли Яви Властелина действуют на них. Он давно уже решил, что люди не летать, а только ползать по земле должны! И эти злые мысли сознанье стали отравлять людей и веры в собственные силы их лишать.

И, в самом деле, с течением веков из доброславов мало кто уже летал, и от легенд один лишь только пепел серый в воздухе порхал.

– Огрузли мы, однако, – вздыхали сытно доброславы.

И Добрей с Добриною, супругою своей, старейшины всего народа, с тревогой примечали, что доброславы ленивей как-то стали. Их мысли начали как будто притухать: некогда от них сиянье шло, а теперь они едва мерцали, зло лени безмятежной в сознанье проникало и незаметно отравляло. И доброславам многим уже питанья Светом не хватало и понемножку, полегоньку ягодкой или фруктом баловаться начали они. И в высоких сферах их мысли редко уж витали, а больше жалися к земле: у кого дом краше, выше; кто более детьми богат; а кто поёт звончее; а кто мастеровит. Гордились тем, что видел глаз и ухо слышало ещё. А мысль сколь высока? Это стало между прочим, и то, что радовало прежде: общенье с Дальними Мирами, виденья дивной Краса-ты пространств межзвёздных, вселенской жизни звучанье мощных ритмов, – всё уходило вдаль и заслонялось Краса-той просторов Яви, в которой доброславам было тихо, славно и уютно, где всё жило негромким пением ручьёв журчащих в сиреневых закатах, в туманной накипи кустов и над горами россыпью алмазных звёзд. И в этой тишине хотелось просто жить и просто Мир любить, конечно же который прекрасней всех Миров, а если всё же что случится, то Боги тут на помощь поспешат – пророчества так говорят. Такие мысли вдруг в Долине появились и негой сладкой, сонною по ней бродили, беззаботностью своей хмеля сердца и души. И горько лишь Добрей с Добриной и, может, кто ещё, смекали, что это всё проделки Яви Властелина, засевшего в горах Закатных за Чёрной их стеной.

За тридевять земель Добрей с Добриной свой острый взор бросали и с тревогой наблюдали, как Тьма растёт в Закатной стороне, как мощь Властителя крепчает, как небо затмевают полчища драконов, как чудовища-громады по земле ползут, и всюду Войны там ужасные идут, и все друг дружку пожирают. А если вдруг Армада эта двинется на них? Такая мысль всё чаще в сознание Добрины и Добрея пиявкою вонзалась, до сердца самого вгрызалась и оглушала предчувствием Беды.

Всё чаще, оставляя все свои дела, Добрей с Добриною на Красный Холм спешили, где под кедрами три деревянные скульптуры Божеств стояли: Бог Солнца Ра, его супруга Ур и Прекраснейшая Дева Лада. Уж многие эоны лет в руках у них пылала Серебряная Чаша, в высоком пламени которой сгорало Зло, что психосферу Яви отравлять пыталось многие века. Буквально в шаге от Богов Горюч-Бел Камень над землёю возвышался – его когда-то Ра самолично здесь поставил. Он свойства многие имел: одно из них – предвиденье событий было, и Камень то светлел, а то чернел, когда вдруг где-то чёрная опасность назревала. Порой пророчества он изрекал, но столь туманно, что редко кто их понимал. Добрей с Добриной частенько здесь бывали, тревоги Камню поверяли, и, как казалось им, их Камень понимал: внутри его тогда огонь сверкал, он на поверхность проникал и образы неясные им рисовал, и всё чернее становилися они…

Сам Камень, серебристо-белый, уже глубоко в землю врос. Вокруг него звенели синим звоном чаши колокольчиков лесных, и ромашек стайка головки белые на Камень пыталась положить и что-то Камню рассказать, а может, просто приласкать. И днём, и ночью тут тишина глубокая стояла, в которой токи иномировые безмолвно в Камень приходили и синим пламенем густели в нём. Доброславы это место особенно любили: здесь мысли светлые к ним прилетали, здесь совета вопрошали у Богов и Голос слушали Небес, который желаемый ответ им приносил. Достаточно здесь было посидеть на чурках деревянных, как Лад в сознание входил, и тревог неясных испивал туман, и даже дети-непоседы, что забредали вдруг сюда, здесь становились мудрецами на несколько минут: в том Камне энергия космических глубин жила, горела и сверкала радугой чудесной, и лики звёздные в том Пламени мелькали, и Знаки Звёздные звучали. Но только лишь Добрина и Добрей те Огненные Знаки понимали и от того печалились они.

Уже немало лет назад Добрей заметил, что в середине Камня вдруг стали загораться тёмные огни. Тревогой веяли они, и в пламени из Чаши, что в руках Богов была, те же искры чёрные мелькали и тревогу ту же излучали. Откуда та Беда грозила, они не понимали. Звёзды на их вопрос не отвечали, молчали сны, но пламя в Чаше лишь только выше поднималось, сжигая Зло, которое над Явью неуклонно собиралось.