Алекс Крисвэлл - Приключения Принца Ар-ту

– Ну, раз вы, такие, как тот нищий, то, может, и я, могу чем-то помочь, – смеясь, произнёс пастух.

Он попросил помочь подоить овец и достал из сумки хлеб. Вскоре все наслаждались вкусом хлеба и парного молока.

– Сегодня гостей ждать будем, – неожиданно сказал пастух, – вовремя вы огонёк развели.

Эта новость никого не обрадовала. Что за гости? Может, их костерок привлекает того, кого не нужно? Да и пастух, конечно, местный, но кто он? Свой – чужой?

– Подумать всегда есть над чем, – словно угадав их мысли, сказал гость, – но думать надо без зла и суеты, а ещё лучше выбирать дела по последствиям. Тогда больше пользы от раздумий. Уставшие, но сытые и разомлевшие от теплого костра, Ар-ту и его друзья засыпали один за другим.

Ар-ту не спал и незаметно задумался над своей жизнью. Он вспомнил детство во дворце, прощание с родителями и седеющую прядь волос в причёске ещё молодой и красивой мамы. А ведь это из-за меня у мамы ранняя седина,

– подумал он. Неожиданно он ощутил присутствие некой великой и могучей сущности. Он не видел её, но ощущал её так близко, как будто они вот-вот могли соприкоснуться.

Нередко сравнивая себя с различными людьми, мы удовлетворённо отмечаем свои преимущества, а когда их нет, то для себя делаем успокаивающий вывод: ну и что? Я всё равно не хуже его. Однако сейчас Ар-ту сильно забеспокоился: он почувствовал, что не может сравнивать себя с этой Личностью. Второе, он никак не мог найти подходящих слов для своего сравнения и понимания необычности Личности.

Расс, ворочаясь во сне, что-то бессвязно бормотал и неожиданно внятно и чисто произнёс: «Святость». Святость, громким эхом отозвалось в сознании и душе юноши. Он сразу ощутил, как мал и жалок по сравнению со святостью. Жар души, страх и трепет охватили его, и он преклонился перед невидимой, но Великой, Могучей и Святой Личностью.

Трудно признать величие другого, ведь это значит признать свою неспособность быть равным. Но признать Святость

другого, пусть даже великого, ещё трудней, ведь это признание своей духовной несостоятельности и неправоты всей своей жизни. Не все могут пересилить свою гордость и признать это. Как люди не терпят пятен грязи на парадной одежде, так и Святость не терпит рядом ничего нечистого. Вина всегда наказуема, и тогда остаётся только одно – надежда. Надежда на милость Святости, при добровольном личном раскаянии.

Стремление раскаяться во всём, получить милость прощения и хоть немного начать подражать Великой Святости, как жар охватило принца. Его губы задрожали, пытаясь что- то произнести, но великий страх и ужас парализовали его, тело не подчинялось сознанию, а только иногда бессильно вздрагивало.

Время шло. В нём жестоко боролись два чувства: одно – стремление просить прощения и подражать великой личности, другое – из-за страха молчать и оставить всё так, как есть.

Ар-ту так и не сумел пересилить страх и переступить порог раскаяния, отделяющий его от Святости. Ощутив сильные толчки, принц очнулся. Пастух по-прежнему сидел по ту сторону костра, а остальные спали.

– Что, гостей почувствовал? – улыбнувшись, спросил пастух.

Принц вскочил на ноги. Кровь бешено колотилась в висках. Камень Наследия!? Да, такое он испытывал, только если кто-то был с его Камнем Наследия. Значит, охотники были уже близко и с помощью камня искали его в темноте. Стали просыпаться и остальные, и скоро, в сумраке ночи, послышался шум идущей толпы гостей.

– Вы сидите здесь, – сказал пастух. – Так будет лучше. Это гости ко мне, хотя и за вами. Но вы приняли меня ради Христа – Мессии, и я помогу вам.

Он поднялся и повторил:

– Оставайтесь здесь, я сам поговорю с ними.

Пастух пошёл навстречу гостям, а его овцы, без всякого зова, поднялись, встали полукругом, и пошли за ним.

– Надо же, – прошептал Расс, – как армия за полководцем.

Они остались у костра, но каждый из них был готов к битве. Отойдя в темноту, пастух остановился, а за ним встали полукругом его овечки. Гости подошли близко, когда неожиданно для всех, громко и властно прозвучал голос пастуха:

– Стойте! Не приближайтесь ближе! От неожиданности все замерли.

– Вы нарушили запрет Определяющего Время и перешли границу, – так же властно продолжил пастух. – Зачем вы пришли сюда?

– А ты кто такой? Думаешь, что в одиночку можешь так разговаривать с нами? – насмешливо ответил кто-то из толпы. – Неужели ты думаешь, что один можешь удержать нас от того, для чего мы пришли?

– Я Страж восточных границ, – ответил пастух с достоинством. – И вы знаете, что, придя сюда, вы нарушили запрет и границу. Вам лучше прямо сейчас уйти обратно.

Ар-ту с друзьями удивлённо переглянулись.

– А мы-то думали, что он пастух, – тихо произнёс Ар- ту. – А он, оказывается, Страж восточных границ. То-то он смел, как лев, и голос у него, как у полководца.

– Послушай, – сказал голос из толпы. – Позволь забрать то, что принадлежит нам, и мы сразу уйдем.

Принц узнал голос При.

– Они пришли ко мне добровольно и приютили меня у своего огня, – так же уверенно ответил Страж. – Уходите с тем, с чем пришли.

– Братцы, да он же один! Чего мы его тут слушаем? – сказал другой голос, в котором принц узнал Гора. Толпа всколыхнулась.

В ответ пастух тихонько стукнул посохом о землю. Тук… Негромкий стук ещё стоял в ушах, а где-то вдали раздался

раскатистый мощный гул, иногда чередующийся быстрым потрескиванием то в одной, то в другой стороне неба. Приближаясь, звук зашелестел так, как будто что-то стремительно неслось и катилось по тёмному небесному своду. Потрескивая, нечто описало круг над головами всех, на долю секунды замерло, и вдруг целый пучок ярких молний заметался прямо над головами пришедших. Молнии шипели и трещали, шли зигзагами и пересекались, и казалось, что сам небесный свод проламывается так, как ломается тонкий ледок от тяжести. Как бы извиняясь за опоздание, прямо над головами пришельцев так грохнул гром, что земля вздрогнула и резкий порыв ветра всколыхнул всё вокруг.

И охотники, и принц с командой со страху уткнулись лицами в землю. В отсвете молний Ар-ту успел заметить, что стоял только Страж, но сейчас он был совсем не похож на прежнего пастуха. Его величественная фигура внушала страх, а за ним полукругом стояли его овечки.

Прошло время, прежде чем гости начали шевелиться и Гор насмешливо произнёс:

– Надо же, как грозы испугались! А ты нам фокусы не показывай, мы в цирке и не такое видели

Договорить он не успел: сверкнула молния, и Гор долго дёргался в отсвете её вспышек, пока не упал. Как подкошенные все опять упали от страха и замерли. Стало тихо.

Наконец, послышался робкий голос:

– Прости нас великий Страж. Мы виноваты. Позволь нам уйти.